Американский брат - Андрей Троицкий

– Слышал, что говорят?

Джон отложил в сторону ручку, Кушнер все равно не даст работать.

– О чем?

– Ты похож на обманутого мужа. Плохие новости узнаешь последним. Говорят, что долги банка в разы превышают размер активов. Весьма возможно, что эти слухи – чистая правда. Вон, полюбуйся.

Он показал пальцем на улицу. Джон подошел к окну. Было видно, что внизу, возле крыльца на тротуаре стояли человек двадцать, ожидая неизвестно чего. Люди переговаривались, что-то обсуждали. Затем все замолчали и стали слушать какого-то мужчину с седой бородкой, одетого в длинный тулуп и меховую шапку с опущенными ушами. Такую одежду носят рыбаки, которые занимаются подледным ловом. Мужчина говорил, разводя руки по сторонам, будто хвастался, какую большую рыбу вытащил. Люди молча следили за его движениями.

– Видишь, как вырядился, – это он приготовился тут целый день стоять, – сказал Кушнер. – А, может быть, всю ночь. Добиваться правды.

– В чем, собственно, дело?

– Ну, с сегодняшнего дня банк приостановил выдачу валютных вкладов во всех филиалах. И перестал обменивать рубли на доллары и евро. Временно. На неделю или две… Якобы у банка мало наличной валюты. Люди немного нервничают, их столько раз обманывали, что слово "временно" для них значит – постоянно. Они искренне считают, что больше не увидят своих сбережений.

Народу внизу прибывало. Джон позвонил начальнику смены и спросил, сколько человек охраняет центральный офис. Всего четверо. Двое дежурят внизу, в хранилище. Он приказал снять охрану с хранилища, пусть охранники присутствуют наверху, в операционном помещении, – когда посетители видят людей в форме, – ведут себя спокойнее. А заодно надо поставить в известность полицию. Надо их попросить, чтобы прислали наряд, хотя бы на время.

К вечеру народу под окнами собралось человек сто, несмотря на холод, люди стояли возле банка и, кажется, собирались здесь ночевать. Приехали две съемочные группы с разных каналов телевидения. Их пропустили в помещение, но никто из начальства к телевизионщикам не вышел и заявления не сделал. Обстановка была довольно нервная. Ребята с телевидения толкались в зале, приставали к клиентам с вопросами, не самыми умными, но никто ничего не знал, люди пересказывали невероятные слухи, которые услышали днем.

За час до закрытия распространили заявление пресс-центра банка, там было сказало то, что все и так знали: валюту не выдают, потому что ее нет в наличии. Еще в заявлении было сказано, что с завтрашнего дня будет ограничены суммы выдачи по рублевым вкладам. Народ разволновался еще сильнее, но тут подошло время закрытия, скандал, назревавший весь день, не состоялся.

* * *

На следующий день Джон копался с бумагами, проверяя график доставки выручки из ювелирного магазина в центральный филиал банка. В магазине жаловались, что инкассаторы приезжают с опозданием на час. По графику деньги необходимо сдавать в восемь вечера, когда магазин закрывается, управляющий и охрана должны чуть не каждый день перерабатывать целый час. Инкассаторы говорили, что выезжают за выручкой строго по графику, но вечером в центре сплошные пробки, машина в основном стоит, а не едет.

После разговора с хозяином магазина решили поменять график. Инкассаторы будут приезжать в три часа, – минута в минуту, – в это время автомобильных пробок нет. Выручку, полученную после трех, будут оставлять в сейфе хозяина магазина до завтрашнего дня, – другого выхода нет. Едва Джон закончил с этим, как позвонил директор одного из банковских филиалов, он был встревожен. Уже третий день подряд в подземном хранилище, где оборудованы сейфы, слышны подозрительные звуки: постукивание, позвякивание, тихий гул сверла. Наступает тишина, но через некоторое время, даже вечером, снова стучат и сверлят.

В Москве были случаи, когда грабители проникали в банк, проломив одну из стен хранилища. Потрошили сейфы и уходили через ту же дыру. Джон потратил некоторое время, чтобы выяснить, что в соседнем подвале, где оборудован небольшой склад обуви, укладывают напольную плитку. Молотки стучат, когда отколачивают старую плитку, а монотонный гул, похожий на работу дрели, – это машина для нарезки плитки.

Джон перекусил в кафе, что напротив, вернулся и, проходя по коридору третьего этажа, остановился возле полуоткрытой двери комнаты Б. Внутри никого, а дверь почему-то не заперта открыта. Странно. Эта комната не для всех, ключ от нее имеет только управляющий банка, начальник охраны и его заместитель. Он вошел, закрыл дверь и повернул замок. Комната Б или гостевая комната напоминала домашнюю гостиную, здесь время от времени принимают особо важных клиентов или ведут неофициальные переговоры в узком составе.

Света немного, – окна выходят на темный задний двор, круглые светильники, мягкие диваны с гобеленовой обивкой, ковры с абстрактным рисунком, кофейный столик, справа во всю стену бар и холодильник, всегда найдется, чем закусить, можно сварить кофе и выпить коньяка. Разговоры с ВИП клиентами в некоторых случаях пишут на магнитофон, иногда, – на видео. Джон открыл специальным ключом дверцу неприметного железного шкафчика у стены. Здесь кое-какая аппаратура, в том числе пульт управления и сервер для хранения аудио и видео материалов. Аудио запись включена и работает без перерыва уже третьи сутки. Джон нажал кнопку "стоп", переписал звуковые файлы на флешку и ушел, заперев за собой дверь.

Глава 13

В дверь постучали, вошла женщина из отдела кадров, положила на стол листок и сказала, что здесь имена людей, уволенных из московских отделений банка за последние три недели. Пропуска сдали все, кроме двух человек. Надо проинструктировать охранников: если эти люди появятся, их нельзя не пускали внутрь, на рабочие места. Женщина ушла, Джон поднялся, сел на место и надел наушники.

В комнате Б состоялось шесть встреч с ВИП клиентами, пятью мужчинами и женщиной. С гостями разговаривал первый заместитель управляющего Сергей Иванович Белов, каждый разговор в среднем занял от получаса до двух часов. Белов говорил, что время сейчас неспокойное, банки лихорадит, как и всю финансовую систему. Поэтому лично он настоятельно советует всем друзьям и знакомым забрать свои деньги из МРКБ. Не то, чтобы их банк ненадежный, нет, но времена такие… По желанию клиента вся сумма может быть выдана наличными или переведена на счет в другом банке или за границу. Полностью, от начала до конца Джон прослушал только один разговор, с некоей Натальей Петровной, женщиной с низким скрипучим голосом.

– Неужели дела настолько плохи, что пора забирать наличные? – проскрипела Светлана Петровна. – И хранить их в домашнем сейфе или под матрасом?

– Лично я, хоть и банковский работник, всегда предпочитал наличные, – сказал Белов. – Хотите верьте, хотите нет: не держал денег в банках. Ни дня. У меня парочка кредитных карточек, привык ими обходиться. И у жены кредитная карточка. Сами посмотрите, сколько банков вылетело в трубу. Да, вклады застрахованы. Но уж такое сейчас время: в самом себе сомневаешься, а уж каким-то бумажкам, какой-то жалкой страховке, – веры немного. Нет ничего надежнее наличных.

– Это правильно… И все-таки, где хранить столько денег? Даже не представляю. Я же не могу выкопать яму, побросать туда пачки денег в герметичной упаковке, а сверху для маскировки дерево посадить, – слышен смех, похожий на воронье карканье. – Может быть, посоветуете какие-то ценные бумаги? Сделать, как говорят, инвестиции?

– Русские ценные бумаги годятся, чтобы ими на даче туалет обклеить. Или для растопки камина. Можно купить иностранные акции. Но наши законы так устроены, что управлять американскими или европейскими бумагами, работать на их фондовом рынке, сложно. Проще говоря: вместо прибыли вы получите головную боль.

– А можно ли открыть счет и перевести деньги за границу? Ну, так, чтобы мое имя нигде не фигурировало. Я ведь государственный чиновник… По закону я не могу иметь собственность и деньги за рубежом…

– Ясно. Мы можем открыть секретный счет и сделать банковскую проводку в течении пары недель. Но для начала нам нужно как-то объяснить фискальным органам: с какой целью мы переводим деньги. Ну, чтобы все по закону… Для этого заключают фиктивный контракт, например, на покупку дома в Швейцарии. Оформим его на имя кого-то из ваших близких. Скажем, старшей дочери. Две недели на оформление бумаг и перевод, – это очень быстро. Все обойдется примерно в пять процентов общей суммы… Возможно, чуть дороже.

– Пять процентов – это в рамках разумного. Но нельзя ли, чтобы никто из родственников в бумагах не фигурировал? Ни дочери, ни муж? У меня много врагов.

– Мы должны как-то обосновать перевод такой крупной суммы. Поставить в известность налоговую инспекцию. Мы обращаемся туда не за разрешением, а просто уведомляем их: так и так, женщина хочет купить дом в Швейцарии. Вам не придется объяснять, каким образом были заработаны деньги, раскрывать их происхождение. Ваша дочь покупает недвижимость за границей. И под контракт с разрешения налоговых органов мы переводим деньги. Понимаете?