Сын Войны, Дочь Хаоса (ЛП) - Рэллисон Джанет

Я скользнула на пассажирское сиденье.

— Мой папа должен отсутствовать до ужина.

Дейн наклонился над дверью, его голубые глаза озорно блеснули.

— Тогда было бы идеально поехать к тебе домой завтра.

Я колебалась. Одно дело было прокрасться в дом Дейна так, чтобы мой отец не узнал. Это было совершенно по-другому, чем в нашем доме. Как можно было догадаться по пуленепробиваемым окнам, высокотехнологичной системе сигнализации, укрепленным дверям и стенам, папа не принимал гостей. Это было против правил, пускать кого-то внутрь, когда его не было дома.

Но как я могла объяснить это Дейну, когда я была у него дома три дня подряд? Я не хотела говорить ему, что у моего отца были всевозможные фобии по поводу врагов, преследующих нас. Кроме того, Дейн пропускал футбольную тренировку из-за меня; конечно, я могла бы немного нарушить правила ради него.

— Хорошо, — сказала я и улыбнулась, хотя чувствовала себя неловко.

* * *

На следующий день после школы Дейн отвёз меня домой. Припарковавшись, он потянулся за спину и схватил свой рюкзак с заднего сиденья.

— Я принёс тебе сюрприз.

— Какой?

— Увидишь.

Я тоже схватила свой рюкзак, и мы вышли из машины. Я планировала оставить несколько самых тяжёлых книг в своей комнате, чтобы не пришлось тащить их обратно в библиотеку. Прежде чем я успела закинуть рюкзак на плечо, Дейн взял его у меня и повесил себе на плечо. Он всегда был таким заботливым.

Мы подошли к входной двери, и я достала свой брелок. В нём было три разных ключа, чтобы отпереть засовы.

Дейн смотрел, как я вставляю их по одному за раз.

— Зачем все эти замки? Вы жили в плохом районе в Техасе? — Возможно, мне это показалось, но он, казалось, подчёркивал Техас.

— У моего отца много причуд. Одна из них — быть осторожным до одержимости.

Дейн прислонился к дверному косяку, ожидая, пока я закончу своё дело.

— Тебя это беспокоит?

— Иногда.

— Только иногда?

Я повернула последний ключ и открыла дверь.

— Когда ты любишь кого-то, ты не замечаешь его недостатков.

Глаза Дейна впились в мои с такой силой, какой я не ожидала.

— А ты не замечаешь?

В его словах был подтекст. Я не знала, что ответить.

Моя кошка, Калико, услышала, как открылась дверь, и подошла, чтобы поприветствовать меня. Технически, она не моя кошка. Папа никогда не разрешал мне заводить животных, потому что мы так часто переезжали. Калико слонялась по окрестностям, когда мы переехали, с худой мордочкой и пыталась есть ящериц. Я не могла не накормить её. Наконец папе надоело, что я трачу банки с тунцом впустую, и он сломался и купил кошачий корм. С тех пор Калико была нашим неофициальным домашним животным.

Я вошла внутрь и наклонилась, чтобы погладить её. Увидев Дейна, она зашипела и побежала по коридору в мою спальню.

— Дружелюбная кошка, — сказал он.

Я посмотрела ей вслед, гадая, что на неё нашло.

— Иногда она боится незнакомцев. — Я взяла у него свой рюкзак и поставила его у входной двери. — У Калико была детская травма. Ну, ты знаешь, на неё напали бродячие чихуахуа, что-то в этом роде.

— Такое случается с лучшими из нас.

— Может быть, она выйдет позже, — сказала я, хотя представила, что она уже устроилась под моей кроватью, её любимое место, чтобы спрятаться, и она не выйдет до ужина.

Дейн подошёл к дивану, поставил свой рюкзак и достал из него пластиковый контейнер.

— Домашние пирожные, — он снял крышку и протянул его мне, — чтобы накормить твоих внутренних шоколадных демонов.

— Они не демоны, — я взяла пирожное и откусила краешек. — Они больше похожи на ангелов, которые выпали из фургона здоровой пищи, — я откусила ещё кусочек. У брауни был головокружительно богатый вкус.

— Ммм.

— В следующий раз мне принести ангельский торт?

— Дьявольский торт, — сказал я. — Мои шоколадные демоны не раскаиваются.

Дейн рассмеялся и поставил контейнер на кофейный столик. Он вытащил из рюкзака две банки лимонада.

— Таким образом, мы сможем поесть, не оставляя следов, — затем он достал DVD с Принцессой-невестой. Однажды, когда мы говорили о фильмах, которые нам нравились, он был удивлён, что я никогда их не видела. — У нас не будет времени посмотреть его сегодня целиком, — сказал он, садясь на диван, — но мы посмотрим большую часть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я взяла у него коробку с DVD и посмотрела на картинку.

— Я не уверена, что должна доверять твоему выбору фильмов после того, который ты выбрал для нашего двойного свидания.

— Да, обычно я бы не выбрал для просмотра такой фильм… — Он позволил фразе оборваться.

— Но? — подсказала я.

— Я хотел увидеть твою реакцию на это.

Я пристально посмотрела на него поверх футляра.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Чтобы посмотреть, относишься ли ты к тому типу людей, которым нравятся подобные вещи.

Я плюхнулась на диван рядом с ним.

— Дейн, есть название для людей, которым нравятся фильмы, в которых персонажи только и делают, что убивают друг друга. Их называют парнями.

Он засмеялся и взял у меня фильм.

— Ну, это тебе должно понравиться. Это романтика, — он открыл коробку и протянул диск мне. — Поставь фильм, и я открою напитки.

Несколько минут спустя мы наблюдали за первой сценой. Несмотря на то, что он сказал, что хочет, чтобы я посмотрела фильм, он наклонился и уткнулся носом в мочку моего уха. Затем он поцеловал меня в шею. Я бросила фильм и уютно устроилась в его объятиях. Это было лучше, чем любой роман на экране. Я жаждала ощутить его руки вокруг себя. Минуту спустя Дейн отстранился, вопросительно глядя на меня.

— Ты помнишь, как некоторое время назад ты сказала, что любовь означает не обращать внимания на чьи-то недостатки?

— Да.

— Сколько ты готова упустить из виду?

— Я не знаю, — я позволила своим губам коснуться уголка его челюсти. — Почему бы тебе не рассказать мне о своих недостатках, и я скажу тебе, какие из них я не замечу.

Он отодвинулся, чтобы лучше видеть моё лицо.

— Я говорю не о себе. Я говорю теоретически. Что для тебя важнее: любовь или что правильно, а что неправильно?

Может быть, это был теоретический вопрос, но я не могла не задаться вопросом, не говорил ли Рорк что-нибудь об одном из папиных подвигов, некоторые из которых были явно незаконными.

— Любовь — это самая важная вещь в мире, не так ли? — я провела пальцами по руке Дейна, очерчивая форму сердца на его коже. — Все говорят, что любовь побеждает всё, что довольно удивительно, если принять во внимание, что любовь также и слепа, — я переплела свои пальцы с его. — Любовь двигает горы, любовь заставляет мир вращаться…

— Это вера двигает горы, а деньги заставляют мир вращаться.

— Ну, любовь всё ещё очень занята. И у неё есть День Святого Валентина. Ты никогда не увидишь, как правильное и неправильное получают свой собственный праздник.

— Это правда, — в голосе Дейна прозвучала резкость, которой раньше не было. — У правильного и неправильного никогда не бывает праздников.

Я наклонила голову.

— Почему ты поднимаешь эту тему?

— Без причины, — он убрал прядь волос с моего лица, позволяя кончикам пальцев задержаться в моих волосах. — Ты знаешь, что я забочусь о тебе. Очень сильно.

— Хорошо.

Я наклонилась, чтобы поцеловать его. Он не наклонился ко мне. Вместо этого он продолжал гладить меня по волосам.

— Я хочу, чтобы ты знала, что пребывание с тобой заставило меня взглянуть на вещи по-другому, заставило меня понять, как люди могут изменить своё мнение о своей преданности, как человек может начать с одного пути и закончить на другом.

Я понятия не имела, о чём он говорит. Возможно, это было потому, что его рука теперь гладила меня по щеке. Он нежно поцеловал меня, лишь слегка коснувшись губами моих, а затем приподнял голову достаточно, чтобы заглянуть мне в глаза.