Правда о твоей матери (СИ) - Смирнова Юлия

- Я так и думала.

- А что такого с тобой произошло, после чего немедленно нужно бежать душ принимать? - Грачёв устроился рядом и наблюдал за ее лицом, подперев голову рукой.

- Да не до душа мне. Я сдохла, - извинилась она, заметив его взгляд. – Хочу поспать. Не обессудь.

- Да пожалуйста. Меня, наоборот, прикалывает, как ты устаёшь от секса, даже если просто лежишь и ни черта не делаешь. А знаешь, что тебя утомляет?

- Удиви меня.

- Просто ты испытываешь эмоциональный взрыв в ста процентах случаев. Даже если не удаётся испытать оргазм. Хотя сейчас оргазм всё-таки был, как мне подсказывает наблюдательность и опыт наших отношений.

- Правильно подсказывает. Ох, Грачёв… если бы мне каких-то пятнадцать лет назад кто-нибудь сказал, что в возрасте под сорок у меня будет такой секс – я бы очень смеялась.

- Что же тут смешного. Самый феерический секс у меня начался как раз-таки в возрасте под сорок. И угадай с кем. Давай, развлеки меня напоследок.

- Напоследок?

- Ну, пока ты в таком раздавленном состоянии, что нет сил врать и изворачиваться. Зачем ты приехала?

Юлия замялась, но ответила, как всегда, подтрунивая:

- А хрен его знает. Захотела – и приехала. С каждым годом не влюбляться в тебя становится всё труднее. Я сдерживаюсь изо всех сил, прояви сочувствие.

- Бедненькая. Как ты страдаешь! – саркастически воскликнул Даниил. – Обороняйся, пока можешь. Хотя я бы сказал, поздняк метаться. Ты, конечно, влюблена.

- Не льсти себе.

- Влюблена ровно настолько, насколько способна. Это твой потолок, не комплексуй. Просто ты умело отгораживаешься от чувств. Как и от любви к сыну. Кстати, я тут подумал: пусть поживёт пока у меня. У тебя сейчас работы много, а я за ним присмотрю.

- У тебя будто бы мало других дел?

- Дел до фига. Просто Лёва мне важнее и интереснее этих дел, - Даниил снова легонько притронулся к ее губам.

- Да бред какой-то. Он тебе не сын, не забыл?

- Конечно, не забыл. Ты мне об этом постоянно напоминаешь. А что, сына может любить только родной отец?

- Ну как-то так, да, - вяло согласилась Юлия.

Даниил, один за другим осторожно, но крепко покусывая ее пальцы, засмеялся.

- Да, в логике тебе не откажешь. То-то твой бывший души не чает в сыне.

- Черт с вами, делайте, что хотите, только меня не будите, - разворачиваясь на живот, пробормотала женщина. – Играйтесь потише утром.

- Да мы вообще на рыбалку пойдем, если погода позволит.

- Вдруг найдешь кого помоложе, посимпатичнее… Да и пох, - прошептала Юлия в подушку и закрыла глаза. - Иногда мне кажется, я всё же люблю тебя. И очень уязвима из-за этого.

- Перекрестись, раз кажется, - спокойно ответил Даниил, вставая и натягивая штаны. – У тебя всё атрофировано. Ты, безусловно, что-то чувствуешь. Но сама не понимаешь, что. Это как фантомные боли в отсутствующей руке.

- И что посоветуешь делать?

- А что тут посоветуешь? Либо научись всё делать оставшейся рукой, либо пользуйся протезом.

- Жёстко.

- Сегодня я не настроен с тобой цацкаться.

- Я уже поняла. А чего так?

Грачёв надел футболку и присел к ней на постель.

- Помнишь наш первый секс?

- Слова «такое не забывается» наконец-то наполнились для меня живым смыслом, - засмеялась Юлия. – Кто ж не помнит свой первый раз. У меня был шок. Но ты меня быстро к этому делу приобщил.

- Приобщил? Я бы сказал, пристрастил, - без улыбки поправил Грачёв. – И твоя половая жизнь началась именно тогда, в моей квартире на Некрасова, когда у тебя уже был годовалый сын.

- Ну да. Всякое бывает. Ты был моим первым мужчиной в постели, я этому рада. Никогда не жалела. Хотя хотела бы попробовать с другими – но не могу. Стопор стоит. Но теоретически да, хотела бы. И что?

- Да я к тому, что Лёва будто оказался вне активности твоей, прости, пожалуйста, репродуктивной системы. Ты так и не научилась видеть в нем сына. Верно?

- Верно, - спокойно согласилась Юлия. – Ну живет у меня какой-то непонятно откуда взявшийся мальчик. Я что – плохая мать?

- Не плохая, - с огорчением посмотрел на нее Даниил. – Скорее никакая. Знаешь его группу крови?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Этим вопросом я никогда не задавалась. А что? Он болен?

- Больна здесь ты, причем на всю голову. А как зовут девочку, которая ему нравится?

- Да откуда мне знать? К чему ты сейчас это?

- К тому, что тебе надо перестать ощетиниваться и постараться познакомиться с Лёвой. Пока не поздно.

- Поздно для чего? Да уже для всего поздно, Даниил. Ну правда. Это ведь была моя ошибка. И я за нее заплатила – в прямом смысле, физически и деньгами. Неужели я еще должна расплачиваться моральными терзаниями?

- Ошибкой был твой брак и подход к собственной судьбе в целом. Но никак не рождение Лёвы, - твердо сказал Грачёв. – Это единственное последствие той ошибки, которое, собственно, твою глупость оправдывает. Как ты этого не хочешь понять? У Лёвы непростой возраст. Подростку нужна поддержка. Нужно чувствовать, что его любят, что он нужен. Он как голый нерв сейчас.

- Грачёв, - заныла Юлия, - хватит полоскать мне мозги. Что ты ко мне привязался с этим своим Лёвой? Я обещала его выучить? Я это сделала. Всё!

- Приятно быть для Лёвы таким же родителем, какими были для тебя твои папенька с маменькой? Отыгрывать на нем обиды детства? – вдруг произнес Грачёв. Юлия молчала; вид ее был враждебен.

- Я люблю тебя, Юлия. В том числе то, что ты убиваешь в себе. Если что-то еще живо – не нужно искусственно это душить. Больше я ничего не прошу.

- Смотри не разлюби меня просто за то, что я не люблю Лёву, - предупредила Юлия. В ее голосе послышалась детская обида.

- Забавно. Лёва сегодня тоже высказывал опасения, не разлюбил бы я его. Правда двойники, - пошутил Даниил.

- Я больше не пущу Лёву ко мне на лекции о мифологии.

- Лёва придет – твоего разрешения не спросит. Дверь, что ли, запрешь в аудиторию? – насмешливо спросил Даниил. - Я не разлюблю тебя, друг мой; наоборот, хочу, чтобы ты была счастлива. Любовь к этому ребенку сделала бы тебя гораздо счастливее, уж поверь. Жизнь бы заиграла новыми красками.

- Это у тебя так было? – спокойно осведомилась Юлия.

- Да, отвечаю на собственном опыте.

- Ну так мы с тобой разные люди, Даниил.

- Такой человек, как твой Лёва, может обогатить любого, кого впустит в свою жизнь, - с этими словами Даниил закрыл дверь. Он сильно рассердился на любовницу, хотя не показал это. Под прохладным душем его гнев, как всегда, улегся. К тому же потянуло в сон. Он вернулся в дом, лег на край постели рядом с Юлией, которая спала, как убитая, и заснул.

Глава 11. Уничтожающая мать.

Когда Лёва вышел на кухню завтракать, там была только Юлия. Мальчик поздоровался с матерью, сделал себе яичницу и молча сел за стол. С Грачёвым было легко разговаривать обо всем; а с матерью он даже не знал, как начать разговор о чем-то, кроме учёбы. Это его угнетало. Юлия, мельком взглянув на сына, вдруг произнесла:

- У тебя нет проблем с кожей. Повезло. В твоём возрасте я не знала, куда деваться от стыда. Всегда думала, что и ты весь в сыпи будешь. Ан нет. Повезло.

«Завидует», - подумал Лёва. Иначе, в самом деле, зачем она сказала «повезло» аж два раза? Завидует тому, что ему есть кому сказать «папа»; что у него ровная и чистая кожа; что ему одинаково хорошо даются и физика, и иностранные языки; да ещё бог знает чему. Вслух же он предположил:

- Ну, наверное, я в этом плане не в тебя, а в отца. То есть, я хотел сказать, во второго биологического родителя.

- Может быть, - спокойно согласилась женщина.

- Слушай, мам… можно тебя спросить?

- Попробуй, - напряглась Юлия.

- Ты за отца замуж по любви вышла?

- Нет, конечно, - сразу же призналась женщина, продолжая жевать.

- Почему «конечно»? – Лёву несколько сбил с толку ее прямолинейный ответ.

- Да потому что наслушалась брехни всякой, что замуж надо не по любви выходить, а найти себе человека, с которым хоть что-то выходит, а дальше уж притираться в быту. Да и что толку ждать любви? А если не влюбишься – что же, век в девках ходить?