Цикл Реставраторов (СИ) - "Natasha Penno"

― Кайе! ― Да, господин Тарн. ― Можешь перебросить нас через горы? ― Боюсь, особенности моей конструкции этого не позволяют. ― Боги! Не придирайся к словам, просто доставь нас за перевал. ― Боюсь, это невозможно. ― А ты попробуй. Для такой умницы и красавицы нет ничего невозможного. Кайе полыхнула красными огнями и завибрировала. Перед Тарном появилась платформа. Загрузиться на нее было минутным делом. Летающая площадка поднялась в воздух и направилась к вершине ближайшей горы. Чем выше они поднимались, тем бледнее становилось женское лицо в летящей рядом сфере, и тем труднее было разглядеть то, что осталось внизу. Дышать стало тяжело. Гротен вопросительно смотрел на Тарна, но видя его упрямо сжатые губы, заговорить не решался. Первым сдался Дэн: ― Мои легкие сейчас лопнут, ― пробормотал он. ― Ты циклист, ты должен быть готов к испытаниям, ― сквозь зубы процедил Тарн. Несмотря на кажущуюся простоту, время от времени в его голосе появлялись властные интонации правителя. Ларс сжал ладонями голову, прикрывая уши. Давление настолько усилилось, что у всех участников полета открылось носовое кровотечение. У Тарна покраснели белки глаз, он приложил платок к носу и нагнул голову. Сфера приблизилась. ― Господин Тарн, ― сипло проговорил изменившийся женский голос, ― мне было приятно служить будущему великому Правителю… ― фраза оборвалась. Короткая вспышка, и пылающий шар полетел вниз. Тарн посмотрел ей вслед невидящим взглядом и начал оседать на поверхность платформы. ― Вниз! ― скомандовал Гротен летательному аппарату и бросился к пустыннику. Когда платформа опустилась рядом с пещерой, ее уже ждал Клеус, он сидел на корточках и рассматривал то, что осталось от персонального гида путешественников. ― Какого черта вы поперлись в горы? ― тон государственника был непривычно резок, будто он сбросил маску и предстал наконец в своем истинном обличье. ― Не всем нравится сидеть здесь и ждать непонятно чего, ― прохрипел Тарн, которого с двух сторон под руки поддерживали Гротен и Ларс, ― нас не утешает местная правительница, мы не молимся днями напролет богам, и уж извини, но хотим вернуться в Дантор. Клеус резко поднялся. ― Вы будете там в ближайшее время, поэтому вовсе не обязательно разрушать все вокруг. Вернитесь во дворец и просто подождите. Здесь вы в безопасности, если, конечно, не хотите угробить друг друга. На платформе есть ящик с аптечкой, думаю, она вам пригодится. И он снова направился к пещере. Дэн вытер кровь с лица платком и пошел за ним. В горле саднило, глаза горели, будто обожженные, легкие с трудом принимали прохладный ночной воздух. ― Скажи, Клеус, дело ведь в этих храмах, да? Они все как-то связаны? Это же в них появляются из ниоткуда младенцы, редкие лекарства, необходимые и непроизводящиеся в Баникее ингредиенты для искусственной пищи? Может быть это порталы в другие миры? Может быть Баникея не так уж и одинока и вовсе не так уж закрыта от остального мира? Расскажи мне. Клеус остановился, чувствуя между лопатками вопросительные настороженные взгляды. ― Да, думаю, вы должны знать. Теперь можно. Только попрошу не делиться этой информацией с местными. Для них разработан другой сценарий.

Глава 15

― Знаю, что в последнее время отдалился и вы конечно же заметили мои уединения в храмах. Сразу скажу ― я не религиозен. И храмы на самом деле выполняют двойственную функцию. Но начну с истории. Хатунга рассказала про то, как баникейцы прогневали богов и цветущий мир превратился в каменную пустыню. Все так, да не так. Вы же знаете, что одно из достижений Дантора ― отсутствие тюрем. Совершил преступление ― осужден обществом, устыдился ― отправился в другие миры. Но кому в других мирах нужен преступник, особенно если он убийца или насильник? Любой народ будет думать только о том, чтобы вернуть этот подарок обратно. И поэтому кто-то предложил найти мир, где бы не возражали принимать людей, совершивших тяжкие преступления. Такой мир не нашли, но создали. Маленькую Баникею закрыли специальным куполом, выхолостили, и превратили в колонию, куда нет доступа никому. Попасть в нее можно только если тебя туда направили специально. Для этого организовываются аварии в полетах, десантирование в бессознательном состоянии и другие варианты доставки. Преступников забрасывают в безлюдное место, в их организме уже есть вирус, который начинает действовать постепенно, и от которого нет лекарства. В Баникее уж точно. У местных жительниц же складывается впечатление, что мужчины умирают, едва попав на их землю. Почему здесь живут только женщины? Потому что вирус чрезвычайно активен и ни один мужчина не способен выжить рядом с заразившимся, а вот на женщин он не действует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В Баникею попадают только мужчины, для женщин преступниц есть другие тайные базы, их мало, потому что и женщин, совершающих преступления совсем немного. Сразу скажу, Зойя ― кандидат на перемещение в одну из них. Это закрытая информация, о которой знают только государственники третьего уровня, я дослужился пока до второго и узнал об этом случайно и лишь в общих чертах. Я точно знал, что утилизировать меня, да и вас не собирались, и стал искать канал связи с Дантором, потому что он есть в каждом из миров. Здесь его замаскировали под храмы. Пришлось немало часов провести на неудобной и жесткой каменной кладке, прежде чем я нашел святилище, через которое смог передать зашифрованное сообщение. Со мной связались на следующий день. Был разработан сценарий, и для того, чтобы не подвергать никого опасности ― решение ― снять защитный купол и вернуть Баникею в общий мир. И да, никакого вируса у вас нет. А значит государственники ни при чем, и мы имеем дело с тайным врагом, благодаря которому оказались здесь.

Первым сумел заговорить Тарн:

― Даже не знаю, какое из чувств я испытываю ― облегчение, изумление или гнев. Но точно понимаю, что говорить с тобой некоторое время не смогу, прости, Клеус.

― Я понимаю. Думаю, нам нужно взять паузу. Прошу вас вернуться во дворец, пока я не получу указания, как действовать дальше.

Возвращались во дворец в молчании. И хотя впереди забрезжила надежда, было не по себе.Никто не улыбался им из светящейся сферы, никто не попрощался, и не пожелал скорой встречи. Настроение тревожной неопределенности царило всюду, и на улицах, и в коридорах дворца. Разговоров почти не было, все девушки и женщины понимали друг друга с полувзгляда. Казалось даже воздух застыл в ожидании. Ночью во дворцовой оранжерее с растений внезапно осыпались листья и цветы. Тарн нашел Хатунгу сидящей в углу и растирающей в ладонях вялые лепестки.

― Это знак, ― шептала она, ― плохой знак.

― Правительница, ― хрипло попросила главная жрица, стоявшая неподалеку, ― умоляю, давайте подождем. В моих последних видениях нет никакой угрозы, будущее туманно, но не пугает. Сейчас часы Баникеи остановились, но вскоре они начнут отсчитывать секунды, минуты и дни счастливого будущего. Я верю. Я знаю. Вспомните, что сказал чужеземец ― нужно дождаться праздника Луны.

Тарн сел на пол рядом с Хатунгой и откинулся на стену.

― Она права. Нужно подождать.

― А что, если ничего не изменится? Что, если детей больше не будет, и Баникея исчезнет совсем?

― Все будет хорошо, вот увидишь. Могу даже поспорить ― если я прав, ты отдашь нам Зойю, ошибусь ― можешь делать со мной что хочешь, хоть в тюрьму сажай.

Слова вызвали легкую улыбку на прекрасном лице Хатунги.

― Давай… как ты это называешь? Поспорим. У нас это не принято, но знаешь, я искренне желаю тебе победы. Ларс рассказывал мне об этой девушке. Если она виновата, пусть понесет наказание. Здесь она сидит в темнице потому, что ранила офицера при задержании. Ты уверен в том, что она преступница? Тарн выдержал пытливый взгляд правительницы: