Александр III - богатырь на русском троне - Елена Майорова

Братья царя воинскими талантами не блистали. Здраво оценив ситуацию, Александр II назначил командующим Передовым отрядом генерал-адъютанта И. В. Ромейко-Гурко, показавшего себя выдающимся полководцем. Столь же блистательным военачальником был и командующий западным отрядом генерал Криденер. Героически проявил себя молодой генерал Михаил Скобелев, Белый генерал, прозванный так за пристрастие к белому кителю и белым лошадям. Он щеголял своим бесстрашием, демонстрировал неуязвимость: принеся складной стул, усаживался на линии огня и, скрестив на груди руки, хладнокровно наблюдал за атакой турок.

Чуждому всяким демонстрациям и позерству Александру его выходки казались совершенно неуместными.

Передовой отряд генерала Гурко, состоявший всего из 12 тысяч солдат и офицеров, перейдя Дунай, стремительно бросился вперед, разбив под Карабунаром турецкую конницу, освободил древнюю столицу Болгарии — Тырново и вскоре занял Шипкинский перевал, ставший ареной длительных и тяжелых боев с быстро подошедшими сюда турецкими силами.

Великому князю Александру Александровичу, практически отстраненному отцом от военных действий, часто было нечем заняться. Чтобы не тратить времени даром, он с несколькими энтузиастами организовал археологические раскопки какого-то кургана, но «археологи» не нашли ничего стоящего.

На Балканах российский престолонаследник ближе узнал своего двоюродного брата, молодого принца Александра Баттенберга, с которым позже судьба свела его на политической арене и который сыграл такую важную роль в дальнейшей судьбе Балкан.

Этот храбрый и талантливый молодой офицер приходился сыном родному брату Марии Александровны, Александру Гессенскому. Тот в 1851 году заключил неравнородный брак с фрейлиной императрицы Марии Федоровны графиней Юлией фон Гауке. Юлия была дочерью Маврикия Гауке, венгра, сына цирюльника, получившего на русской службе дворянство и генеральский чин. Гауке дослужился до должности польского военного министра и погиб во время Польского восстания 1830 года от рук мятежников. Пятилетнюю сиротку поместили в Смольный институт. Оттуда юная графиня попала во дворец. Злые языки утверждали, что предприимчивая девица окрутила храброго и влюбчивого молодого офицера, бывшего к тому же на три года младше нее.

Император Николай был чрезвычайно разгневан этим браком. Он успел оценить смелость и хладнокровие принца во время Кавказской войны, где тот командовал всей кавалерией и особенно отличился при штурме крепостей Анди и Дарго, еще раз подтвердив свою репутацию храбреца и рубаки. И вдруг — такой мезальянс! Александру Гессенскому было запрещено в течение года приезжать в Россию, а его жене въезд в страну был закрыт навсегда. Молодые отправились в Гессен, где великий герцог, формальный отец Александра, пожаловал ему титул графа Баттенберга, а в дальнейшем сделал его светлейшим князем Баттенбергским.

Юлия родила четверых сыновей, двое из которых породнились с британским королевским домом: старший сын Людвиг женился на внучке Виктории Английской, третий сын Генрих вступил в брак с младшей дочерью королевы, Беатрисой. Генрих стал основателем герцогского дома Маунтбаттенов, чей представитель, герцог Эдинбургский и Маунтбаттенский Филипп, в настоящее время является супругом английской королевы Елизаветы II.

Младший сын, Франц-Иосиф, командовал полком в болгарской армии и женился на принцессе Анне Черногорской.

Александру Баттенбергу, второму сыну Александра Гессенского, во время Балканской войны было 20 лет. Он родился в Германии и там же получил образование, едва успев к 1877 году окончить Дрезденское военное училище. В русскую армию князь пошел по зову сердца — он был ревностным поборником идеи освобождения Болгарии и храбро дрался на Шипке и под Плевной. Баттенберг отличался остроумием, любезностью в обращении и изысканностью манер, что располагало к нему окружающих.

Два Александра подружились.

После падения Плевны события позволили Рущукскому отряду покинуть оборонительную линию. Западный отряд передавался под начало великому князю Александру Александровичу. В связи с таким перемещением цесаревич попросил у царя себе в начальники штаба генерала Обручева. Он опасался, что император ему откажет и опять пойдет на поводу у своего 46-летнего брата. «…Теперь у нас с дядей Низи своего рода баталья, посмотрим, чья возьмет! Все зависит от решения Папа. Я твердо решил, если Папа согласится с просьбой дяди Низи, проситься прочь из армии, потому что мое положение становится невозможным… Если же Папа прикажет мне оставаться и принять начальство над Западным отрядом, конечно, я подчинюсь и исполню долг свято, но не могу скрыть, что этим Папа принесет в жертву своего сына!» Но великий князь Николай Николаевич не только не одобрил выбор цесаревича, но и убедил императора в необходимости передать Западный отряд под начало Гурко. Царь принял сторону брата. Он написал сыну: «Принимать тебе командование над Западным отрядом, тогда как честь всего успеха принадлежит неоспоримо Гурке, было бы неуместно и тебе самому, наверно, тяжело». Великий князь счел себя обманутым. Из его писем видно, насколько ему хотелось сыграть заметную роль в окончательном разгроме турок: «Я знал, что получу отказ от главнокомандующего, потому что он не допускает при себе никакой самостоятельной личности, а мне именно такой и нужен был, — писал цесаревич матери. — Я в одном ошибся: я думал, что Папа более энергично поддержит меня в моей просьбе, но вышло так, что мне не удалось в моем желании, и я остался в самом странном и неловком положении!.. Я не мог себе представить, что Папа пожертвует репутацией своего сына, своего наследника из-за каприза главнокомандующего!»

В декабре 1877 года русские войска в двадцатиградусный мороз, сбивая турок с хорошо укрепленных позиций, перешли Балканы и вступили в Центральную и Южную Болгарию. Через месяц турки попросили перемирия, но император приказал продолжать наступление, и 19 января 1878 года передовые отряды генералов Гурко и Скобелева оказались в 30 километрах от Константинополя.

Ценой множества жизней Россия одержала решительную победу в этой изнурительной, героической и совсем не нужной стране войне. Но политика ведущих европейских стран: неслыханная агрессивность Англии, вероломная тактика Австрии, макиавеллизм Германии — свели все успехи русских к нулю.

«Нас великолепно водили все время за нос, надули самым наглым образом, держали здесь попусту более месяца, все в надежде, что вернемся к нашим частям, к гвардии… Грустно, что Папа так нерешителен», — жаловался цесаревич великому князю Владимиру Александровичу. В письмах цесаревне неудовлетворенное честолюбие и обида прорывались еще более открыто и толкали на некоторые не совсем справедливые высказывания: «Все время мое положение было ненормальное, самое незавидное, каким-то чернорабочим, а прочим предоставили уже пожинать лавры за Балканами, и именно тем, которые всего менее заслуживали это, как, например, Скобелев, Струков и Гурко!» Успехами за Балканами, считал цесаревич, Россия обязана не им, «а молодецким, геройским и чудным нравственным духом русским войскам и честным начальникам».

Балканская кампания надолго поселила в наследнике предубеждение против генерала Скобелева.

Великие державы желали спасти Турцию, вечную угрозу рубежам России, от полного краха. При подписании Сен-Стефанского договора интересы России почти не учитывались. Император вынужден был уступить турецкий флот, на который мог претендовать по законам войны. Австрия завладела Боснией и Герцеговиной, и Россия скрепя сердце это признала, чтобы избежать нового кровопролития. В Сербии у власти находилась династия Обреновичей, явно тяготевшая к Австрии. Про Болгарию даже Бисмарк едко отозвался в своих мемуарах: «Освобожденные народы бывают не благодарны, а притязательны».

Дипломатические маневры возобладали над правами и намерениями государя-победителя.

Итог Балканской войны вызвал взрыв недовольства среди славянофилов. Возмущению цесаревича, подогреваемому русофилами, не было предела. Он не торопился вступить на трон, но позор и ущемление терпела его будущая держава, его достояние!

Однако император постарался смягчить горечь обиды наследника. За умелое командование вверенными ему войсками цесаревичу был пожалован орден Святого Владимира I степени с мечами, он был возведен в достоинство кавалера ордена Святого Георгия II степени и награжден золотой, украшенной бриллиантами саблей с надписью: «За отличное командование Рущукским отрядом».

В столице император был встречен бурей восторженных криков как осуществитель всех честолюбивых мечтаний, всех упований святой православной Руси.

При этой встрече все были потрясены тем, что государь изменился почти до неузнаваемости. Один из очевидцев так отмечал общее впечатление: «Когда царь уезжал на войну, это был высокий и красивый военный, несколько склонный к полноте. Он вернулся дряблым, с померкшими глазами, согбенным и таким худым, что казалось, его кости обтянуты кожей. В несколько месяцев он превратился в старика».