Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Со стороны, должно быть, все выглядело романтично…

На самом же деле Попова едва сдерживала слезы.

— Что ты делаешь, придурок? — прошипела она, пытаясь вырваться. — Не смей прикасаться ко мне! Отпусти! Ты с ума сошел? Мне же больно!

Илья медленно отстранился, но мертвой хваткой вцепился в ее руку чуть выше локтя, удерживая тем самым на месте. Желтые розы рухнули к их ногам. Часть бутонов распалась, оставляя лепестки на бетоне.

В тот момент в ее голове словно тумблер переключили.

Душа наполнилась лютой ненавистью. Злобой. Кинув сумочку на землю, Юля освободила руку и влепила парню звонкую пощечину.

Причем такую сильную, что ее собственную ладонь обожгло точно пламенем. Жуков дернулся и уставился на нее ошалевшим взглядом.

А после, буквально сотрясаясь от гнева, презрительно выплюнул:

— Ты кем себя возомнила, а? Обычная, никому не нужная нищая колхозница! Да ты должна Бога благодарить, что я вообще на тебя внимание обратил! Что встречаться с тобой начал! Хотя родители мне с самого начала говорили, что такую, как ты, в нашу семью не примут! Но мне было плевать! Я был очарован тобой! Я был влюблен! Терпел все твои выходки и закидоны. Даже на сексе не настаивал, хотя мог бы и силой взять! И что в итоге? Ты у нас такая гордая, оказывается, что никак не можешь простить мне другую девку? И готова разрушить из-за этого почти три года отношений? Серьезно? Ну, извини! Ты сама виновата! Ты сама толкнула меня в объятия Кристины! Я компенсировал твои «не хочу торопиться» как мог! Я — здоровый мужик, в конце-то концов! Мне нужно было где-то спускать пар! Да и ты, как оказалось, далеко не монашка — зря только берег тебя! В клубе-то, наверное, давно распечатали? А это значит, что мы с тобой квиты! Один-один, как говорится. Но ты не переживай, Юленька — все позади! Погуляли мы оба на стороне, и хватит! Да? Все теперь будет хорошо! Ты простишь меня и…

— Я скорее сдохну!

— Простишь! Вот увидишь — я умею вымаливать прощение!

— Я заметила! — прошептала Попова срывающимся от напряжения голосом. — Убирайся! И не приближайся ко мне больше никогда! Иначе я попрошу помощи у тех, кто найдет управу и на тебя, и на твою драгоценную семейку!

— Че? Кого ты там…

— Прошу прощения! — раздался за их спинами звонкий женский голос. Строгий и решительный. И знакомый до ужаса. — А что тут происходит?

— Да! — следом послышался второй — более нежный, но и более язвительный. — Мы вам не помешали?

— Помешали! — недовольно рыкнул Илья.

— Мы старались! — с вызовом отозвалась первая. — А теперь… отпусти ее!

Юля невольно обернулась и увидела своих одногруппниц — Ирину Синицыну и Лену Белову. Девушки являлись подругами и, если верить слухам, были неразлучны с первого класса. И вот теперь обе они поравнялись с ними.

— Шли бы вы, красавицы… — начал Жуков.

Но Ирина одним-единственным взглядом заставила его умолкнуть.

— Я сказала: отпусти ее! — повторила она с металлическими нотками в голосе.

Эта рыжеволосая фурия выглядела так, будто готова накинуться на Илью с кулаками в любую секунду. Она ничего не боялась. И неудивительно. Ее парень — Слава Красницкий, заносчивый мажор и единственный сын мэра — растерзал бы за нее любого. Но Илья медлил, поглядывая на Синицыну с неким трепетом. Белова же тем временем (темпераментная блондинка и кокетка, каких свет не видывал) бесцеремонно повисла у Жукова на плече.

— Лучше сделай, как тебе велят! — заговорщицки обронила Лена. — Она ведь у нас больше десяти лет использовала в качестве боксерской груши человека, который сильнее тебя раза в три! Треснет так, что мало не покажется!

Молодой человек шумно сглотнул, переключая внимание на Белову.

Его хватка ослабла, и Юля наконец смогла освободить свою руку.

— Ты в порядке? — гораздо мягче поинтересовалась Ирина.

Не доверяя собственному голосу, Попова подняла сумочку и кивнула.

Продолжая цепляться за плечо парня и пристально разглядывать его, вгоняя тем самым в немой ступор, Лена непринужденно поинтересовалась:

— Юль, а кто это?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И что ему от тебя нужно? — внесла свою лепту Синицына.

— Бывший, — коротко отозвалась Юля, чувствуя странное опустошение в душе. — Сам изменил мне с лучшей подругой, а теперь требует… прощения!

Одногруппницы изумленно переглянулись. После чего Белова ухватила Илью за подбородок и принялась разглядывать со всех сторон, точно коня на ярмарке выбирала. При этом она совершенно искренне возмущалась:

— Господи, Попова! Что ты в нем нашла вообще? На мужика ведь даже не похож! Это какое-то прямо… оно! Скажи же, Ириша?

Синицына скрестила руки на груди и согласилась:

— Ну да! Хлюпик хлюпиком! Только девушек и может обижать!

— Обросший, — продолжала Лена. — Неопрятный. Прямо… фу! Юль, тебе его что, в магазине «все по тридцать восемь» за тридцать семь продали, что ли?

Возможно, напряжение сказалось, а возможно, разум совсем отключился.

Не суть. Да только, спрятав лицо во все еще дрожащих ладонях, Юля зашлась в приступе совершенно дикого безудержного хохота.

Вскоре ее поддержали и Белова с Синицыной. А Жуков, побагровев от злости, стремительно умчался прочь, бросив напоследок тихое:

— Ты мне за это ответишь, дрянь!

— Не бойся! — успокоила ее Ирина. — Все будет хорошо!

Попова благодарно улыбнулась, перешагивая через букет желтых роз, все еще бесхозно валяющийся на крыльце, и тихо пробубнила:

— Спасибо, что вмешались. Я растерялась. Он раньше безобидный был…

— Не заморачивайся! — подмигнула ей Лена. — Ну что? Пошли на пару?

Обнявшись, девушки скрылись за университетской дверью.

Тяжело вздохнув, она собиралась последовать за ними, как вдруг услышала низкий мужской голос, продирающий до мурашек своей чувственностью:

— Попова?

Юля вскинула голову и с ужасом обнаружила в распахнутом окне второго этажа Каримова и Макарова. Оба они с любопытством наблюдали за всем происходящим прямо из кабинета кафедры. И все ее проблемы одним махом вышибло из головы. Осталась лишь одна… большущая.

«Серп! Серп! Проклятый Серп!»

— Да, Марат Евгеньевич? — проблеяла она, осознав, что все еще не ответила.

— Цветочки подними!

— За… Зачем?

— В урну выброси! — велел он грозно. — Штраф за мусор еще никто не отменял. После занятий зайдешь ко мне. А сейчас на пару! Бегом!

Секунду спустя окно на кафедре с грохотом захлопнулось.

Глава 7

Шестая пара закончилась в седьмом часу вечера. К тому моменту Юля чувствовала себя настолько уставшей и морально истощенной, что думала лишь о том, как бы поскорее вернуться в общежитие. Однако подобной роскоши позволить себе не могла — ей предстоял разговор с Каримовым.

Она понятия не имела, по какому «важнейшему» поводу он вызвал ее к себе, да только оттягивала визит в его кабинет до последнего.

«И что с того? Подумаешь, четыре пары уже прошло! Он сам сказал: после занятий! Вот и пойду после занятий! Но только… после всех… занятий!»

В глубине души Юля просто надеялась, что Серп давно ушел домой.

Что наконец-то сжалился над ней и не стал поджидать для очередной экзекуции.

Но нутро подсказывало — все надежды напрасны. Пусты.

Еще ни разу он не упускал возможности загрузить ее новыми поручениями.

«Ага! Или отчитать по полной программе из-за какой-нибудь мелочи!»

Сразу после звонка в аудиторию заглянул Макаров.

Призвав студентов к тишине, их куратор громогласно объявил:

— В общем, так, орлы! Мне выговор от руководства из-за вашего разгильдяйства и абсолютной неорганизованности не нужен! Причем от слова совсем! А это значит, что сегодня…

Виктор Эдуардович демонстративно посмотрел на свои массивные наручные часы, закрепленные на левом запястье, и продолжил:

— …ровно через два с половиной часа у нас намечается общий сбор у здания областной филармонии! Всей группой идем на КВН! Это ясно? Явка строго обязательна! Пересчитаю всех поголовно, как в детском саду, раз уж сами вы дисциплинироваться не в состоянии! Есть вопросы? Нет вопросов! Отлично!