Брачная ночь длиною в жизнь - Хелен Брукс

Его привлекательность всегда носила агрессивный характер, сейчас же он был просто страшен.

– Как я понимаю, Ховард уже успел позвонить тебе и ты знаешь, что я был у него?

– Да, – коротко кивнула Виктория. В конце концов, в происшедшем нет ее вины. Зак сам все нафантазировал. Но ведь ты не стала его разубеждать, тихонько пропищал внутренний голосок.

– Сколько можно надо мной издеваться? – закричал Зак и шагнул к ней. Виктория вскинула руки и отпрянула, словно защищаясь. – Нечего на меня так затравленно смотреть и ежиться. Я в жизни не поднимал руку на женщину… За кого ты меня принимаешь?

За человека, который предал ее любовь.

– Зак, я все могу объяснить…

– Ты сказала мне, что ребенок от Ховарда!

– Неправда, это ТЫ сказал, и меня в этом обвинил, и не желал выслушать меня. Ты же мне рта даже не дал раскрыть, как накинулся со своим идиотским обвинением!..

– Он сказал, что никогда не спал с тобой, – прервал ее Зак. – Теперь я хочу услышать это от тебя. Это правда?

Теперь он добивается от нее заверений в супружеской верности! Что за бред? Он, похоже, совсем с ума сошел!

– Это правда, – подтвердила Виктория. – И я никогда…

– У тебя никого не было, кроме меня? – требовательно спросил Зак.

– Никого, – просто ответила она. – Иногда я об этом жалею.

Зак смотрел на нее не отрываясь. Понимает ли она, какая она красавица? Волосы окружали ее нежное лицо серебристым ореолом, бездонные фиалковые глаза сияли. Она выглядела воздушной, хрупкой и в то же время была тверда как сталь. И она носила ребенка – его ребенка. Она постаралась заверить его, что дитя – от Ховарда, она упрямо пыталась вышвырнуть его из своей жизни, лишить его права на отцовство. Эта мысль сводила его с ума.

– Ты считаешь, что имеешь право лишить меня моего ребенка?

Виктория решила не дожидаться следующих обвинений. С плохо скрываемой яростью она возразила:

– А чего ты ожидал? Ты тешил себя мыслью, что женился на миленькой куколке из хорошей семьи. Она должна была скромно сидеть дома в то время, как ты бы развлекался на стороне. Не получилось! Я не собираюсь играть эту роль. Я буду жить своей жизнью, а не твоей. Ясно тебе?

Ее слова доносились до Зака как сквозь пелену. Вид у него был отсутствующий, словно она обращалась не к нему. На самом деле ему было почти все равно, что она говорит, он просто наслаждался звуками ее голоса. Длинное персикового цвета платье делало ее похожей на пятнадцатилетнюю девочку. Неужели она и вправду беременна? Ее фигура почти не изменилась, разве что в движениях появилась какая-то плавность, будто Виктория прислушивалась к чему-то, происходящему внутри нее.

Но ей уже не пятнадцать, ей двадцать. Она взрослая, замужняя женщина. Его женщина. Гнев снова поднялся в нем.

– С меня довольно! Ты немедленно отправишься со мной домой, Виктория. Я требую этого!

– Ни за что. – Виктория сделала шаг назад, и свет из окна упал на нее со спины, сделав платье полупрозрачным. Зак наконец смог рассмотреть ее изменившуюся фигуру.

– Когда тебе рожать? – негромко спросил он, рассматривая ее округлившийся живот.

Виктория помедлила с ответом.

– В декабре. Двадцать четвертого.

– На Рождество?

– Да. – Виктория взглянула ему в глаза и вдруг ощутила прилив физического желания. Что с ней происходит? Как может она чувствовать так после всего, что произошло?

Словно отвечая на ее мысли, Зак заговорил спокойно и холодно:

– Такое впечатление, что ты себя убедила в какой-то глупости и теперь ни за что не хочешь отказаться от нее. Может, ты мне наконец расскажешь все с самого начала?

Виктория не верила своим ушам, а Зак тем временем продолжал:

– Ты как ребенок, который, с разбегу ударившись об стол, от обиды начинает лупить по нему ногой. Хотя стол можно было и обогнуть. Делаешь все наперекор самой себе и стараешься не замечать, как ты ко мне относишься на самом деле.

– Все не совсем так, – прервала Виктория рассуждения новоявленного психоаналитика. – За пару недель до свадьбы ты купил Джине Росселини квартиру. За моей спиной обделывал свои делишки с моей матерью.

– Глупости. Никто от тебя ничего не скрывал, – перебил он. – Можно подумать, что ты проявляла интерес к моим делам! Спросила бы, я бы все тебе рассказал. А самому мне не хотелось забивать твою головку подобными вещами.

– Я тебе не верю. Но если это даже и правда… Понимаешь, мне неинтересно, когда ко мне относятся только как к украшению гостиной. Ты же принял меня за пустоголовую дурочку, с которой нельзя говорить о серьезных вещах. А я хочу все делить со своим избранником: его заботы, радости, горести… Я хочу быть действительно его «половиной». Мне необходимо быть ему нужной.

– А ты считаешь, что мне ты не нужна? – угрюмо спросил Зак.

– Нужна, без сомнения, – съязвила Виктория, – как радушная хозяйка и детородная машина. Но как человек я тебе не нужна. Ты – самодостаточен, Зак.

Его лицо помрачнело.

Виктория хотела сказать что-то еще, но в этот миг почувствовала слабый толчок в животе. Ребенок. Он внутри нее, он живой. Она скоро станет матерью, будет заботиться о нем – не так, как заботились о ней. Зак живет по тем же законам, что и ее родители, и вряд ли он может измениться. А она не хочет, чтобы ее дитя росло в мире, где все измеряется деньгами, где супружеские измены в порядке вещей, где детей сдают на руки нянькам и гувернанткам и вспоминают о них лишь по табельным датам.

– Ты всерьез считаешь, что я позволю тебе поломать три жизни? – спросил Зак. – Ты – моя жена, и этот ребенок – мой. Так оно и будет.

– Собираешься удерживать меня силой? – возмущенно удивилась Виктория. – Наивный! Да, и имей в виду, что мне не нужны твои деньги. У меня есть небольшое наследство от бабушки. На первое время хватит. Потом пристрою малыша в ясли и найду работу.

– Только через мой труп! – Зак взвился как ужаленный. – Я не допущу, чтобы мой ребенок ходил в какие-то ясли! Предупреждаю, что я отсужу у тебя опекунство. Не пробуй со мной тягаться, Вик!

– Не надо меня пугать, – с потемневшим лицом ответила женщина. – Хочешь судиться – пожалуйста. Я готова. А теперь убирайся, – она гневно махнула рукой в сторону двери.

– Не пори горячку, сядь и успокойся, – остановил ее Зак. – Тебе нельзя так нервничать. Ребенку от этого только вред.

– Надо же, какая забота, – презрительно хмыкнула Виктория. – Я лучше знаю, что ему вредно, а что полезно. Тоже мне, знаток выискался. – Интересно, где он был, такой заботливый, когда она маялась с токсикозом…

Конечно, ей хотелось бы на кого-нибудь опереться, – и не просто на кого-нибудь, а именно на Зака… Но после того, как он пригрозил ей отобрать еще не родившегося ребенка, о мирных отношениях не может быть и речи.