В алфавитном порядке - Агата Кристи

— Что вы скажете, мосье Пуаро?

— Я согласен с доктором Томпсоном.

— Значит, положение безвыходное? Сколько же преступлений намерен совершить этот сумасшедший? Как, по-вашему?

Доктор Томпсон бросил взгляд на Пуаро.

— Похоже, что от «Эй» до «Зет», — неунывающим тоном проговорил он. — Но, конечно, это ему не удастся. Вы схватите его задолго до конца алфавита. Интересно, что бы он делал, если бы добрался до буквы «Экс»![4]

Доктор прикусил язык, устыдившись, что этот вопрос позабавил его.

— Но вы поймаете его раньше, скажем, на «Джи» или «Эйч».

— Бог мой, не хотите же вы сказать, что будет еще пять убийств!

— До этого не дойдет, сэр, — заявил инспектор Кроум. — Поверьте мне.

— На какой же букве он, по-вашему, попадется, инспектор? — спросил Пуаро.

В его словах звучала легкая ирония, и Кроум взглянул на моего друга с неприязнью, которую он маскировал своим обычным спокойным, покровительственным тоном.

— Может быть, мосье Пуаро, мы изловим его уже в следующий раз. Во всяком случае, я ручаюсь, что схвачу его раньше, чем он дойдет до «Эф»[5].

Кроум повернулся к начальнику.

— Мне кажется, я совершенно ясно представляю себе психологию преступника. Доктор Томпсон поправит меня, если я ошибаюсь. Думаю, что с каждым новым преступлением самоуверенность Эй, Би, Си возрастает на сто процентов. Каждый раз он говорит себе: «Как я умен! Им меня не поймать!» Он настолько уверен в себе, что становится беззаботным. Он преувеличивает свою хитрость и тупость всех других. Очень скоро он, вероятно, совсем перестанет думать об осторожности. Как вы полагаете, доктор?

Томпсон кивнул головой.

— Так большей частью бывает в подобных случаях. Если не обращаться к специальной медицинской терминологии, вопрос нельзя осветить яснее. Мосье Пуаро, вы разбираетесь в подобных вещах. Вы согласны с инспектором?

Кроуму, как мне показалось, не очень понравилось это обращение доктора к Пуаро. Он считал себя единственным специалистом по подобным вопросам.

— Инспектор Кроум прав, — согласился Пуаро.

— Паранойя, — пробормотал доктор.

Пуаро обратился к Кроуму:

— Вы не узнали больше ничего интересного в связи с бэксхилским делом?

— Ничего определенного. Официант одного ресторана в Истборне узнал фотографию убитой: эта девушка двадцать четвертого обедала у них в обществе мужчины средних лет в очках. Фотографию узнали в придорожной закусочной «Алый жокей» на полпути между Бэксхилом и Лондоном. Хозяин говорит, что девушка была там двадцать четвертого около девяти вечера с мужчиной, похожим на морского офицера. Кто-то из этих двух свидетелей, очевидно, ошибается, но показания любого из них могут оказаться верными. Конечно, девушку видели еще многие другие, но из их показаний нельзя извлечь никакой пользы. Нам не удалось напасть на след Эй, Би, Си.

— Что ж, кажется, вы сделали всё возможное, Кроум, — сказал начальник уголовной полиции. — Как вы полагаете, мосье Пуаро? Не можете ли вы предложить путь, по которому должно идти следствие?

— Мне кажется, — медленно проговорил Пуаро, — что мы должны выяснить очень важное обстоятельство: мотив преступления.

— Он же очевиден: «алфавитный комплекс». Так вы это назвали, доктор?

— Ну да, — ответил Пуаро. — Но почему — алфавитный комплекс? Как раз у сумасшедших всегда бывают очень основательные причины, когда они совершают преступления.

— Бросьте, мосье Пуаро, — возразил Кроум. — Вспомните дело Стоунмена в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Он кончил тем, что пытался убить каждого, кто хотя бы в малейшей степени раздражал его.

Пуаро обернулся к инспектору.

— Совершенно верно. Но ведь если человек воображает себя необыкновенно важной особой, его нельзя беспокоить ни в малейшей мере. Если вам на лоб то и дело садится муха и надоедает вам своим жужжанием, что вы делаете? Пытаетесь убить муху. Вы не испытываете никаких угрызений совести. Вы — личность значительная, а что такое муха? Вы убиваете ее, и источник беспокойства исчезает. Ваш поступок кажется вам разумным и оправданным. Возможна и другая причина: вы убиваете муху из гигиенических соображений. Муха — потенциальный источник опасности для общества, значит, долой муху! Так работает и мозг умалишенного преступника, когда он имеет дело с людьми. Теперь рассмотрим наш случай. Если жертвы следуют в алфавитном порядке, значит, они уничтожаются не потому, что служат источником беспокойства для самого убийцы. Это было бы уж слишком большим совпадением!

— Это интересно, — вмешался доктор Томпсон. — Я вспоминаю один случай: женщина, муж которой был приговорен к смертной казни, принялась убивать подряд всех присяжных. Прошло значительное время, пока удалось установить связь между всеми этими убийствами — они казались совершенно случайными. Мосье Пуаро прав: не существует убийцы, который совершал бы преступление наугад. Он или устраняет людей, которые стоят (хотя бы в самой ничтожной мере) на его пути, или же он убивает в силу какого-либо убеждения. Например, уничтожает священников, или полицейских, или проституток, потому что он убежден, что их необходимо уничтожить. Насколько я понимаю, к нашему случаю это не относится. Миссис Ашер и Бетти Барнард принадлежат к совершенно разным сословным группам. Правда, возможно, что тут играет роль половой комплекс: обе жертвы — женщины. Несомненно, нам легче будет судить об этом после следующего убийства.

— Ради Бога, Томпсон, не говорите так легко о следующем убийстве! — раздраженно перебил сэр Лайонел. — Мы должны сделать все возможное, чтобы предотвратить следующее преступление.

Доктор Томпсон не стал спорить и лишь довольно шумно высморкался. Этот звук, казалось, говорил: «Если вы не хотите смотреть правде в глаза — воля ваша!»

Сэр Лайонел обратился к Пуаро:

— Я понял, к чему вы клоните, но мне еще не все ясно.

— Я задавал себе вопрос, — ответил Пуаро, — что именно происходит в уме убийцы? Из его писем как будто явствует, что он убивает для развлечения. Может ли это быть правдой? А если даже это правда, по какому принципу он выбирает свои жертвы помимо алфавитного порядка? Если бы он убивал только для развлечения, он не стал бы хвастать своими преступлениями, потому что тогда он мог бы больше рассчитывать на безнаказанность. Но нет, он стремится (мы все в этом уверены) афишировать свои действия, утверждать свою личность. Каким образом подавлялась его личность и как это связано с жертвами, которые он избирал? Мое последнее предположение: не личная ли ненависть ко мне, Эркюлю Пуаро, причина его преступлений? Не бросает ли он мне публично вызов, потому что я, сам того не зная, за время моей деятельности каким-то образом одержал над ним верх? А может быть, его ненависть относится не ко мне как к личности, а ко мне, как к иностранцу? Если это так, что привело его к этому? Какой ущерб нанесла ему рука иностранца?

— Все эти вопросы глубоко обоснованы, — заметил доктор Томпсон.

Инспектор Кроум откашлялся.

— Вот как? Беда только, что на них нельзя ответить!

— Тем не менее, мой друг, — сказал Пуаро, глядя ему прямо в глаза, — именно в них, в этих вопросах, и заключается решение. Если бы мы точно знали причину, может быть, дикую с нашей точки зрения, но логичную для него, если бы мы знали, почему наш безумец совершает эти преступления, мы, вероятно, могли бы предугадать, кто будет следующей жертвой.

Кроум покачал головой.

— По моему мнению, он выбирает жертвы наугад.

— Великодушный убийца! — пробормотал Пуаро.

— Что вы говорите?

— Я сказал: великодушный убийца. Франца Ашера обязательно арестовали бы за убийство жены, Доналда Фрейзера могли бы арестовать за убийство Бетти Барнард — если бы не предупреждающие письма Эй, Би, Си. Неужели он так мягкосердечен, что не может вынести, чтобы кто-то пострадал невинно?

— Мне случалось видеть и более странные вещи, — сказал доктор Томпсон. — Я знал людей, которые убили по нескольку человек, но страшно расстраивались, когда очередная жертва умирала не сразу, а испытывала страдание. Однако я так и не вижу причины преступлений нашего маньяка. Он ищет чести и славы. Это — наилучшее объяснение.

— Мы все-таки не пришли к выводу относительно опубликования писем, — проговорил сэр Лайонел.

— Разрешите внести предложение, сэр, — сказал Кроум. — Подождем прибытия следующего письма и тогда опубликуем его очень широко: в экстренных выпусках газет и тому подобное. В городе, названном в письме, это вызовет некоторую панику, но зато все, чья фамилия начинается на «Си», будут начеку, и это разожжет пыл убийцы. Он во что бы то ни стало захочет добиться успеха, и вот тут мы его и поймаем!

Как мало мы тогда знали, что готовит нам будущее!