Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Как и ты, если подумать. Лишь глупец может отрицать существование Повелителей Хаоса, увидев орду хаоситов.

— А как насчёт наших богов?

— Твоих богов, я полагаю?

— Если так тебе угодно.

— Я верю, что существует нечто, но не думаю, что они такие, каковыми считают их смертные.

Она отказалась от ничьей и продолжила:

— Я думаю, что боги — существа, столь же отличающиеся от обычного смертного, как тот отличается от собаки. Как думаешь, когда собака смотрит на тебя, понимает ли она, что происходит в твоём разуме?

— Мой старый пёс понимал.

— Мог он понять поэзию?

— Не вижу, какое отношение это имеет к делу.

— Я имею в виду, что существуют материи, которые ты способен понять и уразуметь, на что собака не способна, даже если она отлично распознаёт твои эмоции и настроение. Думаю, что боги подобны таким существам.

— Полагаю, они взирают на смертных свысока и забавляются. В конце концов, у них впереди уйма времени и знания, значительно превосходящие твои.

— Полагаю, что ты переносишь на богов своё собственное восприятие. Ты не более способен их понять, чем, по твоему мнению, понимаю я.

Адольфус поглядел на Ульрику, удивлённый, насколько проницательным оказался довод. Девушка явно сообразительна. Отлично, она составит замечательную компанию в этом скучном путешествии. Адольфус уже начал скучать в компании Осрика и прочих членов свиты. Раболепное почтение и преданность начинает вгонять в тоску, как и любое излишество со временем. Разве что за исключением крови.

Теперь, когда непосредственная угроза отступила, Адольфусу скорее не хватало вероятности того, что могут объявиться Истребитель и его товарищи. Что добавляло немного изюминки в происходящие события. Однако сказывают, что эти земли опасны. Кригер в некоторой степени ожидал, что до окончания путешествия произойдёт что — нибудь интересное.

— По крайней мере, мы движемся в сторону Империи, — произнёс Феликс, щурясь от снегопада. От ледяного ветра глаза слезились, а слёзы замерзали на щеках. Он был рад, что прикупил дополнительную пару рукавиц перед отбытием из Праага. Феликс опасался, что руки могут примёрзнуть к поводьям, даже несмотря на двойные толстые рукавицы. Всё это усиливало его страдания от простуды. Видимо, пьянствовать на протяжении всех тех ночей в Прааге оказалось не столь хорошей идеей. Он так и не выздоровел.

Готрек ничего не ответил, лишь уставился на снег с таким видом, словно тот был его личным врагом. Его лицо приняло то мрачное выражение, которое всегда сопутствует гномам, когда те вынуждены переносить трудности. Однако Феликс подозревал, что под этой маской Истребитель прячет получаемое наслаждение. Похоже, гномам доставляет удовольствие переносить физические нагрузки. На взгляд Феликса, то была одна из самых малопривлекательных их особенностей. Трудности были тем, без чего бы Феликс с радостью обошёлся в жизни.

Впереди были едва заметны Макс и Снорри, а всадники выглядели лишь тёмными тенями среди снегопада. Феликс недоумевал, как разведчикам вообще удаётся находить путь в таких суровых погодных условиях, но те каким — то образом умудрялись. Он предполагал, что в своём захолустье северного Кислева они привыкли к такой погоде. Они посмеялись над словами Феликса про холодную погоду, заявив, что по сравнению с погодой у них дома, эта напоминает весну. Ягер не был уверен в том, что они пошутили. И подозревал как раз обратное.

Разумеется, кислевиты демонстрировали невероятные способности в отыскании и обустройстве укрытий. Прошлой ночью Иван Петрович даже показывал им, как строить небольшой круглый дом изо льда и снега. Дом оказался удивительно тёплым внутри, гораздо более удобным и менее продуваемым, чем палатки.

Продвигались они медленно. Передвижение через эту часть Кислева в разгар зимы было кошмаром. Если бы не беспокойство за судьбу Ульрики, Феликс умолял бы их повернуть назад. Он был сыт по горло непрекращающимся холодом, пронзительным ветром и отдалённым волчьим воем. Слишком уж это напоминало ему о столкновении с Детьми Ульрика, которое произошло в Империи при схожих обстоятельствах. Трёх таких дней было более чем достаточно на всю жизнь. Хоть он и знал, что сможет вынести гораздо больше. По словам Макса, между ними и талисманом лежит не меньше сотни лиг, и тот продолжал двигаться.

За время продвижения по этим белым пустошам Феликс не раз чувствовал тщетность того, чем они занимаются. Это какое — то безумие — имея лишь слабую надежду на то, что Ульрика жива, гнаться по этим унылым холодным территориям за чародеем, который выехал с большим отрывом.

По крайней мере, он и Макс занимаются именно этим. Феликс был уверен, что Готрек, Снорри и Иван будут преследовать этого Кригера на край земли, чтобы отомстить за её смерть, или, в случае Истребителей, просто сдержать клятву, которую они дали.

Но были и небольшие милости, за которые следовало благодарить Сигмара. Им до сих пор не встретились ни зверолюды, ни воины Хаоса. С воздушного корабля казалось, что местность кишит ими, но на поверхности всё выглядело иначе. В заблуждение вводила скорость передвижения „Духа Грунгни“. На поверхности же ты начинал понимать, насколько огромны и пустынны земли Кислева, и сколь большое расстояние отделяет одно войско от другого.

Феликс гадал, что же произойдёт после того, как они настигнут Кригера и возвратят Ульрику. Опасность не миновала. Зима лишь немного замедлила великое вторжение Хаоса, при этом практически заблокировав любые перемещения со стороны людей. Когда наступит весна, разразится тотальная война таких масштабов, что мир не видел уже два века. Возможно, на фоне всего происходящего попытка спасти единственную женщину выглядит напрасной. Скоро все они, вероятно, будут мертвы. Под Праагом им удалось сдержать и разбить лишь небольшую часть огромнейшей армии. Силы Хаоса выглядят бесконечными, и их демонических повелителей не заботит, сколькими жизнями будет оплачено достижение их целей. Перед лицом подобного противника Феликсу иногда казалось неизбежным и их поражение, и конец мира в руинах и огне.

Но что он может сделать? Лишь то, что считает лучшим. И, по правде говоря, немного огня сейчас бы не помешало, хотя без руин вполне можно и обойтись. Хоть шутка и была плоха, но немного его развеселила, пока через несколько минут холод не стал снова пронимать до костей и не начался сухой кашель.

Сравнительно недавно здесь находилась деревня. А теперь уцелели лишь покрытые сажей развалины нескольких каменных строений. От деревянного частокола остались лишь обугленные пеньки, поднимающиеся из снега. Следы человеческого обиталища были погребены под снежными заносами, равно как и большинство трупов. Феликс почувствовал угрызения совести, словно это его недавние мысли каким — то образом воплотились в жизнь. «Не глупи, — сказал он про себя, — это место уничтожено уже давно». Однако чувство вины осталось и усугубило его уныние.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});