Избранное - Ник Хоакин

Кандида. Пепанг права. В этом мире нам нет места. От нас никакого проку. Нам с тобой надо расстаться. Живи ты с Пепанг, а я пойду жить к Маноло. Буду заботиться о его детях и присматривать за слугами. А ты возьмешь на себя стирку у Пепанг, будешь расчесывать ей волосы и отвечать за нее по телефону.

Паула. Она заставит меня донашивать ее старые платья и притворяться благодарной.

Кандида. А жена Маноло захочет, чтобы я обрезала волосы и стала краситься.

Паула. О Кандида, неужели у нас нет выхода?

Кандида (поворачивается к Портрету). Ты слышала, что сказала Пепанг? Она сказала, что картина — наше избавление, наша свобода…

Сестры смотрят на Портрет. Слышно, как у дома резко тормозит машина. Они переглядываются. Кандида содрогается.

Нет, я не могу сейчас говорить с ним! (Она спешит к двери.)

Паула устремляется за ней. Слышно, как Тони быстро поднимается по лестнице, крича на ходу: «Мисс Кандида! Мисс Паула!» Сестры останавливаются в дверях.

Запыхавшийся Тони появляется у лестницы.

Тони. А, вот вы! Подите сюда! Присядьте, пожалуйста! Мисс Паула, мисс Кандида, у меня прекрасные новости! Это ваше спасение!

Кандида. Наше спасение?

Тони. Да, если вы его хотите. А я знаю, что хотите!

Паула. Мистер Хавиер, что все это значит?

Тони. Идите сюда, милые леди, и вы все узнаете. Идите сюда и, пожалуйста, выслушайте меня!

Паула смотрит на Кандиду, Кандида возвращается в комнату, Паула следует за ней.

Кандида. Так в чем дело, мистер Хавиер?

Тони (показывает на софу). Но сначала присядьте, присядьте! Не хочу, чтобы вы убежали, не дослушав до конца.

Паула. Кандида, это какая-то чепуха!

Тони (смотрит на нее умоляюще). Пожалуйста, мисс Паула, пожалуйста!

Кандида (идет к софе). Хорошо, мистер Хавиер. Но поторопитесь. Нам еще надо приготовить обед.

Кандида и Паула садятся на софу.

Тони. О, вы позабудете об обеде, когда услышите, что я вам скажу! Да-да, хоть вы и запретили мне упоминать об этом, но я вынужден ослушаться!

Паула. Опять насчет картины?

Тони. И насчет американца, который уже давно хочет купить ее.

Паула (встает). Но мистер Хавиер!

Тони. Сядьте, мисс Паула, сядьте и выслушайте!

Паула повинуется.

Так вот, насчет этого американца. Он возвращается в Штаты. Всех американцев отправляют домой — эвакуируют, знаете ли, чтобы они не застряли здесь в случае войны. Так вот, этот самый американец уезжает через неделю. Он все еще хочет купить эту картину и взять ее с собой. Он говорит, что сходит по ней с ума, а потому и предлагает сумасшедшую цену. Последнюю цену. Хотите соглашайтесь, хотите нет. Он больше не желает торговаться. Но, милые леди, вы знаете, сколько он теперь предлагает за эту вашу картину? (Молча смотрит на сестер.) Он предлагает десять тысяч долларов!

Кандида (ошеломленно). Десять тысяч долларов!

Тони. А это — двадцать тысяч песо.

Паула. Двадцать тысяч песо!

Тони. Да, ему очень хочется получить ее, и немедленно. Он уезжает в пятницу.

Сестры молча смотрят на Портрет.

Ну, так что вы теперь скажете? Но не спешите, не спешите! Я не собираюсь торопить вас. Тщательно подумайте, подумайте очень тщательно! Вы только представьте! Двадцать тысяч! Этих денег хватит, чтобы жить годы и годы! Да вы будете купаться в деньгах! И плевать вам тогда на этих ваших брата и сестру!

Пауза.

Паула (встает). Мы… простите нас, мистер Хавиер, но мы уже говорили вам — картина не продается. И она… по-прежнему… по-прежнему не продается.

Тони. Что?

Паула. Пошли, Кандида.

Кандида остается на месте и смотрит на Портрет.

Тони. Подождите, подождите, подождите же! О боже мой! Да вы подумайте, леди, подумайте! Такой случай уже не представится! Это же ваш единственный шанс!

Паула (с легкой улыбкой). Кажется, это ваш единственный шанс, мистер Хавиер.

Тони. Мой! Но почему?

Паула. Вы так стараетесь устроить сделку. Этот американец предложил вам большое вознаграждение?

Тони. Вы только подумайте, сколько он предлагает вам!

Паула. А сколько он предлагает вам, мистер Хавиер?

Тони. Почему вы спрашиваете?

Паула. Много?

Тони. Конечно! И мне очень нужны деньги!

Паула. Жаль, что вы не получите ваше вознаграждение.

Тони. Но подумайте о себе, подумайте о себе! Мисс Кандида, вы только подумайте, от чего отказываетесь!

Паула. Мы знаем, что делаем. Кандида, скажи ему, что он напрасно тратит время.

Тони. Мисс Кандида, скажите ей, какой шанс вы упускаете.

Кандида встает и молча идет к двери. Паула в удивлении следует за ней.

Тони (хватает Паулу за руку). Не уходите, выслушайте меня! Пожалуйста, выслушайте меня!

Кандида (медленно идет к двери). Мне надо идти готовить…

Паула. О Кандида, не оставляй меня одну!

Кандида (поворачивается кругом и с неожиданной страстью). Почему? Ты боишься?

Паула (удивленно). Боюсь?

Тони отпускает ее руку.

Кандида (с чувством). Да, да, боишься! Боишься остаться! Боишься узнать, что все это правда! Все, что они говорят, все, о чем шепчутся, все, над чем смеются!

Паула. Кандида, ты же знаешь, что это неправда!

Кандида. Тогда почему ты боишься остаться? Почему ты хочешь, чтобы я все время была подле тебя? Ты кто — младенец, а я твоя няня?

Паула (мрачно). Я не боюсь. Я останусь, Кандида. Ты мне не нужна.

Кандида. Почему я должна быть нужна? Почему мы должны быть нужны друг другу? Пора уже, наконец, смотреть жизни в глаза. И в одиночку, Паула! В одиночку! А не вместе.

Паула (качает головой). Мы больше не вместе, Кандида. Ты приняла решение.

Смотрят друг на друга. Потом Кандида быстро идет к двери.

(С насмешливой улыбкой.) И я знаю, почему ты убегаешь, Кандида! Я знаю, знаю!

Кандида (вызывающе поворачивается в дверях). Ты права, Паула! Ты абсолютно права! Почему я должна страдать и дальше? И почему ты должна страдать? Но тебе надо решить за себя, Паула, — в одиночку! А я — да, я уже решила. Ты права, Паула! Мы больше не вместе! Мы больше уже не вместе! (Закрывает лицо руками и выбегает.)

Пауза.

Тони. Простите, мисс Паула.

Паула молча смотрит на дверь.

(Пожимает плечами.) Я полагаю, вы сознаете, что делаете… Но двадцать тысяч! (Присвистывает.) Отказаться от двадцати тысяч! Упустить такой случай! Боже, если бы я был на вашем месте! Если бы мне… (Поворачивается к Портрету и с горечью глядит на него.) Что бы я мог сделать с двадцатью тысячами! Ведь мне бы сейчас только немного денег, чтобы начать. Уехать из этого города, бросить варьете, всех этих халтурщиков… О, я бы себя показал, они бы это быстро увидели! Я бы создал себе имя, стал звездой… И нужно-то только немного денег. Я бы сколотил свой оркестр и объездил с ним весь Восток — Гонконг, Шанхай, Яву, Индию. Я бы быстро сделал деньги. А потом уехал бы в Европу. Конечно, а почему нет? Война ведь не будет вечно. Я бы поехал в Европу и по-настоящему научился бы играть…

Паула при упоминании Европы обращает к нему лицо и внимательно слушает. Он совсем забыл о ней.

Видит бог, я могу стать настоящим пианистом! У меня есть честолюбие, у меня великие мечты — я чувствую в себе такие силы! И все трачу на варьете! Это несправедливо! Несправедливо! Почему никто не приходит предложить мне двадцать тысяч, просто так? О бэби, что бы я сделал с двадцатью тысячами! Поехал бы в Париж, поехал бы в Вену, поехал бы в Нью-Йорк…

Паула подходит и становится рядом с ним. Погруженный в грезы, он не замечает ее.

Паула (как будто в трансе). Париж?.. Вену?.. Нью-Йорк?..

Тони (все еще не замечая ее). Да… И много других великолепных мест. Испания, Италия, Южная Америка… Но я поехал бы туда не для забавы, нет, господа! Хватит с меня дешевого разгула, как прошлый раз. На этот раз я буду серьезен. Я действительно буду учиться, получу настоящее образование. И тогда посмотрим, прав ли я, когда говорю, что во мне кое-что есть!