Женщина. Учебник для мужчин. 3-е издание. - Олег Новоселов

Таковы тенденции. Таким образом сегодняшняя алиментная система является мощнейшим средством уничтожения института семьи, депопуляции и деградации государства. Не больше и не меньше.

Теперь для сравнения посмотрим на молодого гастробайтера из ближнего зарубежья. Он точно знает, что его жена не загуляет, его дети и стратегические инвестиции не будут отобраны. Что он будет уважаемым членом общества и умрет в своем доме среди любящих его детей и внуков. У него есть смысл жить и трудиться. Поэтому при наличии собственной армии безработных мы вынуждены экспортировать рабочую силу.

Какие есть выходы из создавшейся ситуации? Только один:

Если мы хотим крепкую семью, и сильное государство, то инвестиции мужчины в семью и детей должны быть защищены. И необходимо ликвидировать ситуацию, когда алиментная система делает развод выгодным коммерческим трюком.

Нужно, чтобы дети снова стали объектом стратегических инвестиций. И перестали быть воровским инструментом вроде фомки в руках женщины.

Поэтому при разводе нужно оставлять детей не женщинам в 100 процентах случаев как сейчас, а только ответственному родителю, то есть тому родителю, который платит больше налогов. Алименты при этом не взимаются, так как дети уже содержат инвестиции второго родителя. При сопоставимой сумме уплаченных налогов назначать совместную опеку и уголовную ответственность за препятствия в общении другому родителю. И никаких алиментов.

Точно также разумеется и государство обязано расстаться с собственной разбойной системой отъема у граждан детей и инвестиций (так называемая ювенальная юстиция).

10.5.3 Кто виноват и что делать? Или как защищать инвестиции

Чтобы оставаться на месте – нужно очень быстро бежать.

А чтобы двигаться вперед – нужно бежать еще быстрее.

Люис Кэролл

Извечные российские вопросы.

И они часто возникают у тех, кто прочел «Учебник»:

Одни с перепугу пытаются спрятать голову поглубже в песок, найдя себе оправдание в том, что книга якобы женоненавистническая.

Другие чувствуют шок от прозрения и обиду, что их цинично поимели. И испытывают желание мстить всем женщинам без разбора.

Третьи, не дав себе труда дочитать книгу до конца и понять то, что в ней написано – принимаются имитировать поведение обезьян. Воображая, что это необычайно круто, и они привлекут таким поведением самок. То есть вместо повышения ранга и самосовершенствования пытаются повысить примативность, накачивать химией противоестественную гору мышц и самоутверждаться за счет унижения слабых.

Четвертые, пользуясь полученными знаниями, упиваются своей властью над самками, повышая самооценку за счет числа совокуплений с ними. И занимаясь пикапом, бездумно опускают ВР самок на СР и HP уровни. Что крайне не экологично.

Пятые, возомнив себя вожаком, начинают чудить в собственной семье. Пытаться с нахрапу силовым способом провести инверсию доминирования, не имея ни опыта, ни знаний как это делать. И разрушают свои семьи.

Справедливости ради заметим, что большинство читателей все же адекватны, понимают, что в книге написано, и без труда находят правильный путь. И среди этих адекватных не мало женщин, что особенно приятно и внушает оптимизм.

Итак, разберем, эти два вопроса. Кто виноват и что делать.

Кто виноват?

Одни говорят, что во всем виноваты бабы. Они развязали войну полов. Они воспитывают сыновей лохами и терпилами. Они отнимают у нас наших детей, дома, деньги, здоровье и жизни. Они продавливают дискриминационные законы, делающие нас рабами.

Но объективно, бабы и сами страдают ото всего этого в первую очередь. Вместо сильного мужчины они получают слизняка. Вместо счастья – вечную тупую погоню за понтами. Вместо жизни любимой и любящей вечно молодой в душе женщины – жизнь старой злобной одинокой бляди.

Другие говорят, что мужики сами виноваты, что стали лохами и распустили баб. Но как им не стать терпилами, если с детства матери, учителя и СМИ хором втирают, что быть лохом – это высшее предназначение мужчины, а подкаблучные мужчинки им хором поддакивают?

Хорошо, допустим мы точно найдем, кто виноват. Что дальше? Пойдем тут же жечь на кострах всех баб? Или мочить всех мужчин подкаблучников? А если не всех, то кто и как конкретно будет решать, кого именно жечь и мочить? Очень много вопросов, которые не имеют ответов в принципе. Поэтому решаем, что виновата система – матриархат. Эта система состоит и из мужчин, и из женщин. И гадит и тем, и другим. Решив это, мы заканчиваем наконец искать виноватых, и переходим к гораздо более актуальному вопросу – что с этим всем делать. Очевидно, что нужно бороться. Очевидно, что нужно собирать всех, способных шевелиться, и поднимать на борьбу с матриархатом. Но тут тоже сразу возникает куча вопросов. Как конкретно собирать? Как конкретно бороться?

Что делать?

Ключ к ответу, как обычно, кроется в нашей видовой специфике.

Мы уже знаем, что человек разумный обитает сегодня в условиях, сильно отличающихся от тех, в которых формировались его инстинкты. Современные искусственные иерархии, технические экстравозможности и искусственная сытная и безопасная среда обитания – все это для нас противоестественно. Поэтому наши врожденные программы глючат в современных условиях. Попросту, человеку трудно в них инстинктивно ориентироваться. Поэтому он нуждается в дополнительном обучении и воспитании – корректировке работы программ на протяжении всей жизни. И в получении алгоритмов наиболее эффективного поведения. Однако эффективность бывает разная. Личная эффективность и эффективность общества – различные вещи. И они часто противоречат друг другу и даже взаимоисключают. Здесь важен баланс. Потому, что в погоне за личной эффективностью можно снизить эффективность общества. И как следствие, вместе с общей эффективностью общества автоматически снизится и личная эффективность. Впрочем, у животных все то же самое. Ученые давно показали, что при отсутствии специальных механизмов защиты инвестиций, трудиться нет никакого смысла.

Читаем у Дольника:

«Обезьян обучили, качая определенное время рычаг, зарабатывать жетон, на который можно в автомате купить то, что выставлено за стеклом. Общество сразу расслоилось: одни зарабатывали жетон, другие попрошайничали у автомата, а доминанты – грабили, причем быстро сообразили, что отнимать жетоны, которые можно хранить за щекой, выгоднее, чем купленные тружеником продукты. Труженики сначала распались на два типа: одни работали впрок и копили жетоны, тратя их экономно, а другие как заработают жетон, так сразу и проедают. Спустя некоторое время труженики-накопители, которых грабили доминанты, отчаялись и тоже стали работать ровно на один жетон и тут же его тратить».

Это же легко проследить также на примере какого-нибудь предприятия, например совхоза. В погоне за личной эффективностью все воруют. Как следствие совхоз разоряется, и вся деревня сидит без работы и без денег. И воровать нечего, и работать негде, и заниматься чем-то самому невозможно – соседи все разворуют или сожгут из зависти. Поэтому в итоге безумной погони за личной эффективностью эта личная эффективность оказывается равна нулю. Поэтому и нужны специальные механизмы, постоянно корректирующие поведение человека. Это закон и религия. Закон борется с последствиями животного инстинктивного поведения. А религия работает на упреждение, формируя культуру и традицию, а также проводя массовую психотерапию. Все это написано в Учебнике, мы лишь повторили пройденный материал. Ответ на вопрос «кто виноват и что делать» – очевиден. Надо построить компенсационный механизм и вновь сбалансировать общество. Превратить вонючую гниющую матриархальную помойку в цветущий сад. А для того, чтобы понять, как устраиваются цветущие сады, необходимо изучить опыт тех, кто их уже устраивал. Причем ориентироваться нужно на те популяции сапиенсов, которые близки к нам по уровню примативности. Поэтому посмотрим на Западный мир. Точнее на то, чем он являлся до того, как стал превращаться в матриархальную помойку.

Посмотрим, как люди организовывали такие механизмы, сколько эти механизмы стоили и как окупались. Люди платили церкви десятину. То есть если прикинуть очень грубо, то десяток семей (около 50 человек) объединялись в религиозную общину, вытаскивали из кармана свои кровные деньги, скидывались, и на эти деньги строили сельскую церковь, а также нанимали специально обученного профессионала – пастыря. Горожане объединялись в более крупные общины, соответственно и соборы получались крупнее. Пастырь обучал детишек в церковноприходской школе, вразумлял паству, журил и наказывал заблудших, профессионально выстраивая систему мотиваций и демотиваций. В результате все были относительно вменяемы и совместимы. А значит, можно было сильно экономить на органах власти, правопорядка, охране и методах защиты своих инвестиций. Также, найти вменяемый персонал для бизнеса – не являлось нерешаемой проблемой, как теперь. Все это делало экономику эффективной. Поэтому церковная десятина прекрасно окупалась. В свое время я был собственником сельхозбизнеса. За 4 года владения достаточно крупным пчелохозяйством я убедился, что найти адекватный персонал и эффективно его мотивировать к труду – практически не реально. Воровство, пьянство, полное отсутствие мотиваций к качественному ответственному труду – это норма. Деньги не являются стимулом, так как либо отбираются женой, и работник их просто не видит. Либо ему их некуда инвестировать, если работник уже разведен и лишен собственности, детей и иллюзий. Однажды я вывозил со своей фермы труп очередного умершего по пьянке рабочего и подсчитывал, какой ущерб несет хозяйство в связи с пьянством, воровством и отсутствием мотивации к труду. Тогда мне стало совершенно очевидно, что мне как работодателю выгодно платить десятину церкви. Чтобы попы профессионально занимались приведением людей в адекватное состояние с самых пеленок. Внушали бы им азбучные истины, что пить и воровать это плохо. А созидать, зарабатывать трудом деньги и растить на них детишек – хорошо. Причем, эту же десятину выгодно платить и самим работникам. Хотя бы потому, что они останутся в живых, а не сдохнут под забором или в пьяной поножовщине. Значительно выгоднее вскладчину нанять попа, чем тратиться на бронированные квартирные двери, многочисленную полицию, которая по сути является мафиозной структурой и на ЧОПы, работники которых также часто подрабатывают криминалом.