Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

Рой-Рой поднялся на откос и долго там стоял, осматривая пустоши. Темнело. Взгляд шотландца был, скорее грустен, чем тревожен, но травнику показалось, что он чем-то обеспокоен. Тем не менее Рой ничего не сказал и так же молча вернулся к костру.

Пингвинов хватило на всех. Яльмар распорядился выкатить оба котла — большой и малый, варяги загрузили их полуощипанными птичьими тушками и развели костры. Жуга расположился в стороне в компании Тила и дракона. В последнее время он не доверял никому, вдобавок, им хотелось поговорить наедине. Кай к ним присоединиться отказался. Вильям сперва хотел остаться с ним, но после нескольких безуспешных попыток разговорить его, махнул рукой и тоже направился до травника.

Деревяшки плавника и такие же сырые стебли вереска горели плохо и неровно, костёр дымил и брызгал искрами, пока Жуга вконец не разозлился и не подправил его коротким заклинанием.

Послышались шаги и вскоре из темноты появился Хельг. Сбросил с плеч охапку веток и опустился рядом.

— Помощь не нужна? А то я вам тут дров принёс. Вы чего в стороне уселись? Сейчас есть будем.

Жуга уклончиво пожал плечами. Бард искоса взглянул на викинга и с показным равнодушием отвёл взгляд. Лютня Вильяма негромким перебором вторила потрескиванию костра. Дракон вообще не обратил на Хельга внимания.

— Обговорить кое-чего хотим, — ответил за всех Тил.

— А, ну-ну, — кивнул тот. Покосился на ближний костёр, около которого сидел Кай и снова отвернулся. Поскрёб под курткой волосатую грудь. Зевнул.

— Не очень-то он разговорчивый, этот ваш новый приятель, — Хельг плюнул в костёр. Слюна зашипела на брёвнах. — Он кто? Где вы его нашли?

— Он из Лондона, — неохотно ответил Жуга. — Гертрудин родственник. Двоюродный э-ээ… брат. Да, брат. Она попросила взять его с собой.

— Да? То-то, я смотрю, они с ней будто бы похожи… — Хельг потёр небритый подбородок. Хмыкнул. — А сама Гертруда, что, осталась? Где её можно найти?

Травник посмотрел ему в лицо. Отвёл взгляд.

— Нигде.

И до, и после того, как Герта стала Каем, Жуга не раз задавался вопросом, что испытывал датчанин к Герте. Страсть? Влечение? Желание поразвлечься? Порой ему казалось, что Хельг просто забавляется, но временами тот был так серьёзен и бросал не Герту такие взгляды, что впору было думать, будто тот всерьёз в неё влюблён.

А может, так оно и было.

Воспользовавшись тем, что Хельг снова отвернулся, травник быстрым взглядом оглядел его с ног до головы. Осторожные викинги почти никогда не высаживались на берег без оружия. Вспомнилось, как покойный Иенсен начинал рассказывать: «Пошли мы как-то раз плавник пособирать, ну, я и свояк мой, Стейнгрим. С соседями у нас тогда был мир, особливо опасаться было нечего, а потому оружия мы взяли всего ничего — меч да два топора. Ну, ещё у Стейнгрима жёнушка с дочуркой пару копий прихватили. Так вот…»

Сейчас Хельг был при мече и при ноже, однако арбалета у него не было — оружие, заряженное и взведённое, лежало у большого костра.

Викинги на берегу были деятельны, но неторопливы и обстоятельны. Гномы взялись разрубить найденное бревно. Арвидас и Грюммер что-то двигали на корабле, Бранд с шутками подкладывал дрова в огонь, Винцент со знанием дела помешивал в котле. Сигруд раздобыл точильный камень и теперь правил лезвие секиры. Магнус поудобнее устраивал брата на расстеленном плаще. Жуга с удовлетворением отметил, что Ларс пошёл на поправку — он уже мог сидеть и говорить, и только сломанные рёбра не давали ему двигаться нормально. Оба брата смотрели на Жугу едва ли не с благоговением и готовы были выполнить любое его желание. Травник от этого чувствовал себя неловко и старался поменьше разговаривать с ними. Что касается Рэйо, то он уже выздоровел полностью. Сейчас финн уселся ближе к огню и с невозмутимым видом чинил свой прохудившийся сапог. Из всех мореходов он один хранил абсолютное равнодушие. Откуда он черпал эту силу? Где он выработал такой характер? Травнику вспомнились его слова, сказанные перед боем с Хальгримом: «Я уже один раз был в рабстве у датчан…».

Было холодно. Клочья тумана застревали на верхушках скал. Небо над ними было прозрачным и чистым. Хельг что-то спрашивал ещё, Тил отвечал, но травник их уже не слушал, а вскоре викинг встал и направился к своим.

— О чём ты думаешь? — спросил травника Телли.

— Я? — встрепенулся тот. — Да, в общем, ни о чём. Никак не решу, как лучше поступить. То ль молчком и в одиночку разбираться, как раньше. То ли собрать всех и сказать — так, мол, и так, один из вас играет против… А, может, Яльмару сказать? Ты разобрался в этой АэнАрде?

— Не совсем, — уклончиво ответил Тил. — Не получается восстановить ходы. Есть пара странностей, а я плохо помню правила.

Бард повернул голову к ним.

— А если Кая попросить помочь?

— Он не хочет, — хмуро буркнул Жуга. — И потом, не надо пока его трясти.

— Потом может быть поздно, надо сейчас. И не пытайся оправдываться, этим ты только сильнее его оттолкнёшь. Ты всё ещё злишься на себя? Брось, безупречных поступков не бывает, пятна есть даже на солнце. Поговори с ним.

— Ладно. Как-нибудь потом. А сейчас напомни, как фигурки стоят в начале.

Телли слазил в мешок и вытащил доску.

— Выстраивают первые два ряда, — объяснял он, показывая пальцем. — Первый ряд — простые воины, их называют пешками. Затем — от края и на угол: две ладьи, два лиса, три охотника, дракон и воин.

Жуга рассеянно накрутил на палец прядь волос. Задумался.

— Говоришь, две ладьи… А что, вторая всё ещё на доске? — Тил помотал головой. — Но тогда я не понимаю… Я что-то не припомню, чтобы мы сражались с двумя ладьями.

— Я тоже. И это первая загадка. Многое другое тоже мне неясно.

— А как у нас там дела сейчас?

Телли подобрал ноги под себя, сощурился и посмотрел на доску. Травник попытался посмотреть на доску как-то по-другому, вспомнить, как это проделывала Герта. На одно короткое мгновение ему показалось, что он видит очертания тёмных, беспорядочно разбросанных по доске фигур противника, но тотчас же видение исчезло. Перед ним опять была пустая доска с четырьмя белыми фигурами.

— Последним ходом белая ладья прикрыла лиса, — сказал Телли. — Ну, тебя. Охотник побоялся взять фигуру. Он не может больше рисковать: тяжёлых фигур у него теперь нет, два лиса и охотник — это его последняя надежда. Если он не проведёт пешку…

— А съесть нашу ладью он не может? — с беспокойством спросил Вильям, напряжённо следивший за его объяснениями.

— Сейчас нельзя: откроется угроза для дракона. Он может сделать ход лисом или пешкой, но пока думает. Похоже, мы здорово прищемили ему хвост.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});