Темные изумрудные волны - Федор Московцев

При той неясной обстановке, что сложилась на заводе из-за проверки, дилерам не хотелось вкладывать свои деньги до того, как завод полностью перейдёт в частные руки.

— Мне всё равно, договаривайтесь с поставщиками сами, мне нужно оборудование для работы, — спокойно ответил Заводовский.

— Когда мы соберём нужную сумму, — поддержал Черкасова Мордвинцев, — при наших-то доходах. Может, возьмём кредит, вернее, завод пускай возьмёт кредит, или давайте с поставщиками договариваться на отсрочку платежа.

В разговор вступил Гетманов.

— Москва даёт области крупный транспорт…

— Трансферт, — поправил Шмерко.

— Тра?нсфэрт, — насупившись, повторил Гетманов. — Направлено на социалку, но можно под наши нужды отколупнуть чутоха.

— Да, мы ещё запланировали доукомплектовать наш научно-технический отдел, — обрадовано проговорил Заводовский. — Исследования, которые мы проводим…

Открыв папку, он стал рассказывать о научных разработках отдела, и о том, что не за горами появление ноу-хау, которые расширят ассортимент предлагаемой продукции — высокорентабельной и конкурентоспособной.

Широконосое, мятое лицо Гетманова скривилось.

— Каждому овощу своё время.

И он недовольно добавил:

— Тащите нас в какие-то талмудические дебри. Хай-вэй, сяо-ляо, кент-рент. Чёрт ногу сломит.

— В Америке, между прочим, внедрение нового лабораторного оборудования позволило…

Потрясая тяжёлым кулаком, Гетманов перебил Заводовского:

— Ш-Ш-А — недружественная нам держава! И вы, агент заграницы, пытаетесь нас тут дезориентировать.

— Давайте пока остановимся на модернизации производственного оборудования, — миролюбивым тоном обратился Капранов к генеральному директору. — Будем решать вопросы по мере их накопления.

Начав разговор об исчезнувшем Еремееве, Шмерко предложил на очередном собрании совета директоров решить вопрос о передаче акций, принадлежащих адвокату, его сыну, Денису Еремееву.

Поднялся шум, заговорили все сразу. Отчетливее всех слышался голос Воропаева, напоминавшего об уговоре: акции должны быть распределены между работающими сотрудниками предприятия. Тогда Шмерко предложил переписать акции на него — все знают, как Еремеев был дружен с ним, всегда доверял.

Зал безмолвствовал. Зловещая тень адвоката как будто бы нависла над всеми.

— Почему вы не хотите, уважаемый замдиректора, — нарушил тишину Закревский, — сначала разобраться с исполнительным листом, который уже находится на руках у приставов, а потом делить акции?

Тяжело, по-медвежьи, заёрзав, Гетманов повернулся к Шмерко:

— Да, скажите нам, почему? Давайте продолжим то, что мы уже много наделали.

— Не «мы», Афанасий Иванович, — поправил его Воропаев, — а заместитель директора. Это по его милости началась вся эта тяжба.

— И весь этот компроматный понос, — добавил Второв.

Шумные выкрики встретили эти слова. Оказалось, что у каждого из присутствовавших были неприятности из-за слива прокуратуре тайной канцелярии адвоката. Столько посыпалось обвинений в адрес Шмерко, что тот нахохлился, стукнул кулаком по столу, и заявил, что поступил согласно распоряжения исчезнувшего друга, и на всём белом свете никто ему не указ. Сказано было отдать документы Кекееву в случае форс-мажорных обстоятельств, вот они и переданы по адресу.

— Вы передали, вам и отвечать, — рассудительно проговорил Капранов. — Если москвичи нас засудят, продадим ваши фирмы, ваши акции, и этими деньгами расплатимся.

— Нашли крайнего! — возмутился Шмерко. — Работали все, а расплачиваться одному?!

И снова на него все набросились. Он отмахивался от одних, что-то кричал другим. Гул возмущения, презрительное шипение, заносчивые выкрики — всё смешалось. Улучив момент, Второв предложил воспользоваться бюджетными деньгами, чтобы расплатиться с «Химтрастом».

Все недоуменно переглянулись. Предложение поддержали Силантьев и Першин.

Возмутился Заводовский: неразумно расплачиваться по долгам живыми деньгами, столь нужными для модернизации завода. Его поддержал Капранов, считавший необходимым использовать деньги для повышения капитализации предприятия. А при переоценке можно повысить стоимость какого-нибудь устаревшего ненужного оборудования, и отдать его кредиторам в счёт оплаты долга.

— Как же мы будем выкупать госпакет, если стоимость завода будет искусственно завышена? — спросил Мордвинцев. — Ведь договорились наоборот: перед торгами эту стоимость максимально занизить.

Наступила тишина. Все напряжённо думали.

— Зачем платить? — сказал Шмерко, и обратился к Закревскому, как представителю Давиденко. — Хотели же поймать Тихонова, и разобраться с ним. Или оспорить в суде вексель, выиграть кассацию.

— Да, что нам скажет безопасность? — крякнул Гетманов.

Кашлянув, Закревский осторожно проговорил, что работа ведётся, Тихонова ищут. Что касается оспаривания подлинности векселя, в частности принадлежности передаточной надписи Кондаурову, это практически невозможно. Необходимы связи с московскими экспертами, а таковых нет ни у кого. Относительно кассации — это капиталоёмкий процесс, чтобы выиграть суд, нужны деньги. А денег нет.

И снова в адрес Шмерко посыпались возмущённые возгласы. Кто-то предложил продать еремеевские фирмы, и вырученными деньгами оплатить все судебные издержки.

Закревский предложил следующий вариант: инициировать иски от смежников, от поставщиков завода из числа государственных предприятий, которым должен «ВХК». По письму одного из них арбитражный суд признает предприятие банкротом и назначит конкурсное управление, в котором будут преобладать дружественные предприятию люди. Иск «Химтраста» потеряется среди других исков, к тому же, выплаты госпредприятиям будет первоочередной по отношению ко всем остальным. Тут акционеры «ВХК», договорившись с конкурсным управляющим, и вытащат свои деньги, на которые выкупят госпакет.

— Как же ты планируешь договориться с десятком таких, как мы, коллективов? — спросил Воропаев. — Думаешь, там люди детсадами заведуют?

— Наебут, фамилию не спросят, — пробурчал Капранов.

— Последнее вынесут, — добавил Гетманов.

Мордвинцев предложил задействовать дополнительные силы для поисков Тихонова. Если нужно, подтянуть «офис», или найти эффективных ребят из Москвы, чтобы наехать на представителей «Химтраста», чтобы те сдали своих хозяев, — наверняка же Тихонов — подставная фигура.

Представителя «Приоритета» поддержал Капранов. Он также, как и господин Шарифулин, не пожалеет на это денег, ведь это самый простой способ решения проблемы.

Черкасов решительно возразил: противозаконные действия скомпрометируют завод, и, неизвестно, что за люди стоят за Тихоновым.

— Вот и хорошо, пусть приедут, покажут своё лицо, — весомо проговорил Капранов. — А то что нам тут присылают своих шнурков.

Завязалась перепалка. Гетманов обвинил Черкасова в двурушничестве, тот обвинил собравшихся в недальновидности.

Мордвинцев внёс предложение: завод сдаёт дилерским фирмам большую часть производственных помещений вместе с оборудованием в долгосрочную аренду с правом выкупа, причем площади и оборудование сдавать разным юридическим лицам, — чтобы потом, в случае форс-мажорных обстоятельств, было труднее распутать весь клубок. Или, при невозможности быстрой организации аукциона по продаже госпакета акций, организовать инвестиционный конкурс, при котором предпочтение будет отдано тому покупателю, который пообещает вложить в модернизацию завода наибольшую сумму денег, — ведь можно оформить на бумаге какую угодно сумму, а обещание не выполнить, никто же не проверит.

Пока суд да дело — адвокаты и приставы будут всячески затягивать процесс — имущество предприятия окажется в руках аффилированных компаний, и кредиторы, если вдруг и окажутся на заводе, ничего не смогут взять.

Эту идею поддержал Капранов. Першин выступил против: производство останавливать нельзя, а любая реорганизация именно к этому и ведёт. Ведь новоиспеченным производителям, арендующим производственные мощности, понадобятся новые лицензии и сертификаты.

— Да что ты всё охаиваешь, предложил бы что-нибудь сам, — гневно выкрикнул Гетманов. — А то сидит, только плечи шевелятся.

Черкасов ответил за Першина.

— Давайте заплатим долг из бюджетных денег.

— Да покусают блохи твой язык! — ощерился Гетманов. — А то где это видано, чтобы транспортные деньги отдавали обратно москвачам…

— Трансфертные, — поправил Шмерко.

— Не бубни под руку. Транс… муданс… Это тебе не яблоки и не груши, чтобы их просто так обратно отдавать… квачам-москвачам.

Воропаев, Мордвинцев и Шмерко дружно засмеялись, Капранов, ухмыльнувшись, победно посмотрел на троицу — Второва, Черкасова, и Першина — мол, что, съели.