Чудо-моргушник в Некитае - Александр Гейман

- Сколько я зарезал, эх, сколько перерезал! А-а! Ты спекся, да? Еще бы! Ведь ты кто? Ты только клопов и можешь давить, вот какая ты никчемная личность!

- Кому уж что выпало, - угюрмо пробормотал ханорик-контролер, тоскливо озираясь по сторонам.

- Что-о? - изумился император. - Ты хочешь сказать, будто делаешь свое дело, а я, мол, - свое? Ну и дурак же ты, парень! Да ведь таких, как я, мировых гениев, нигде больше нет. Ни единого человека! А тебя может заменить любой болван. Ты думаешь, в Париже больше некому проверять билеты в трамваях? Да хотя бы я могу это делать во сто раз лучше!

Наполеон схватил сумку с билетами и сорвал её с плеча контролера.

- А ну, дай сюда! Смотри, ты, слякоть, что щас будет!

Он шагнул к ближнему пассажиру и потребовал:

- Ваш билет, сударь!

- Простите? - недоуменно взглянул на него какой-то старикашка.

- Предъяви билет, тебе говорят! - громовым голосом вскричал подоспевший маршал Ней, меж тем как Мюрат, зверски ощерясь, нацелил в нос вредному старикану пистолет.

- Да, да, билет! - торопливо забормотал старикашка. - Вот, пожалуйста!

- Так, теперь вы! Ваш билет! Нету? Плати штраф!

- Но я только сейчас вошел, прямо сию секунду! - попытался противиться наглец-безбилетник.

- Ни хрена не знаю, плати штраф! - неумолимо отрезал грозный полководец.

- Так, теперь ты! Плати штраф!

- Но я брал билет! Вот же он!

- Плати штраф, тебе говорят! - гаркнул Мюрат, а Ней приставил острие своей шпаги к груди сварливого пассажира.

Наполеон обернулся к незадачливому контролеру и гордо повел головой.

- Ну, видел, как надо, размазня? Небось, тебя на такое не хватит? А почему? Потому что ты - полная серость, нуль без палочки, а я - император Франции и великий человек.

Тут великого императора осенила блестящая идея. Он шагнул к контролеру и приказал:

- Предъяви свой билет, бездельник! Нету? Плати штраф!

- Но я контролер, я проверяю билеты! - пролепетал негодник.

- Какой ты контролер, ты - дерьмо собачье! - отрезал Наполеон. Штраф!

- Как таких только земля носит! - сокрушенно вздохнул Мюрат.

- Я бы на его месте давно повесился! - поддержал Ней.

Дрожащей рукой контролер вынул деньги и протянул их императору. В этот миг трамвай подошел к остановке, и дверь открылась. Полностью деморализованный контролер юркнул в дверь и припустил со всех ног прочь от трамвая. Наполеон провожал его торжествующим взглядом и с победной улыбкой на устах. Он торжествующе скрестил руки на груди, как это рисуют во всех учебниках.

- Полная виктория, сир! - восклицал меж тем восхищенный Мюрат.

- Никогда ещё не видал столь панического бегства! - вторил ему маршал Ней.

Наполеон горделиво спустился со ступеней вагона и пошел по бульвару. Его грудь распирало от чувства безграничного счастья. Такого ликования, такого упоения победой он не испытывал ещё никогда - ни под Аустерлицем, ни под Ватерлоо. Что и говорить, полный триумф!

- Невозможно поверить, сир! - восторженно произнес идущий сзади маршал Ней. - Так блистательно провести всю кампанию!

- А какие трофеи! - подхватил Мюрат. - Этот трус оставил нам свою сумку со всей выручкой. Вот это приз!

- Это было лучшее из моих сражений, Мюрат, - кивнул, соглашаясь с ним, император. - Теперь я испытаю примененный мной тактический план в своей новой кампании против англичан.

Император шел, не чуя ног от радости. Ему хотелось петь, танцевать... Нет, он ещё покажет этим австриякам и англичашкам, что значит Наполеон! Подумать только - он только что совершенно уделал контролера билетов! Такое дело не грех и отметить.

- Что, ребята, - спросил император Наполеон Бонапарт своих испытанных маршалов, - славное дело надо славно отметить, а?

- Золотые слова, - отвечал Ней.

- По-наполеоновски сказано! - воскликнул Мюрат.

- Не завалиться ли нам по такому случаю в киношку? - предложил Наполеон. - А после и к девочкам завернем.

- О да, сир! Отличная мысль! - воодушевился Мюрат. - Я знаю тут недалеко такое местечко, у!

Маршал поцеловал кончики своих пальцев.

- Да что девочки! - заговорил вдруг Ней с озорными огоньками в глазах. - А давайте-ка к этой самой контролерской шмаре, к рябой старьевщице завалим.

- Черт возьми! - щелкнул пальцами Мюрат. - Ну, это просто... Снимаю шляпу, Ней, отличный прикол!

- Представляете, - продолжил Ней, - этот урод приползет домой, а мы у его марухи сидим...

- Сидим, и его же самогонку жрем, - подхватил Мюрат, - а вы, сир, эту уродину разложили на топчане и головой ей под подол залезли, а мы...

- А мы, - поспешно перебил Ней, - стоим со стаканами в руках и "Марсельезу" на два голоса орем!

Мюрат заржал и закончил:

- Небось, придурка сразу кондрашка хватит! Он бежал к ней жаловаться, как его Наполеон ошманал, и на тебе - мы его там и встречаем, да у его же бабы голые сиськи жмем!

- Пойдет и утопится, точно говорю! - согласился Ней.

Наполеон только крутил головой, не находя слов для выражения своего восхищения. Он похлопал по плечу сначала одного, а потом второго маршала и проговорил со слезой на глазах:

- Нет, черт меня возьми! Пока со мной такие маршалы, Франция непобедима! Орлы!

И Наполеон вновь прослезился.

- Так и сделаем! - изрек наконец великий император. - А теперь - в киношку.

Через два дома по улице была видна вывеска синематографа "Люмьер и брат". Они вошли и уселись на самые лучшие места посередине зала. Почему-то кроме них в зале никого не было.

- А что за фильму дают сегодня? - шепотом спросил Ней.

Но тут погас свет и фильма началась. Она называлась так: "Наполеон против контролера или последний триумф".

- Смотри-ка, - удивился Мюрат, - это про вас, сир!

Дальше пошли кадры фильмы, и Мюрат с Неем заткнулись. Молчал и великий император Наполеон. Дело в том, что фильма полностью представляла его недавнюю победу в трамвае. Сражение было заснято во всех деталях, только на сей раз оно уже не воодушевляло императора. Во-первых, как выяснилось из фильмы, маршалы Ней и Мюрат втихомолку все-таки купили билеты на всех троих. Во-вторых, на протяжении всех грозных выпадов и ударов Наполеона оба маршала за спиной своего императора выразительно крутили пальцами у виска и указывали контролеру на императора с примирительными жестами. Контролер понимающе кивал и сочувственно глядел на императора, которого он из-за этих жестов принимал за больного. В-третьих, у императора, как он это увидел в картине, в панталонах была большущая дыра, откуда препозорнейше зияло исподнее с желтым пятном на нижнем белье. В-четвертых... В-четвертых, победа над контролером почему-то вдруг перестала казаться императору грандиозным достижением. Наоборот, от самой мысли, что он сцепился с каким-то контролером, императору стало дурно и невообразимо тошно. Ему просто-напросто захотелось выть, как псу на цепи, или пойти и прыгнуть с моста в Сену, и чтоб его никто не нашел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});