Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На севере лес исчез. От подножия зеленого холма под ними и насколько хватал на север глаз, до самых предгорий, лес был уничтожен. На месте высоких деревьев расстилалась красная равнина полного опустошения.
Все стояли неподвижно, не в силах заговорить. Цеплялись за свою высотную площадку и молча смотрели, медленно поворачивая головы из стороны в сторону, пытаясь охватить всю картину уничтожения.
Земля была словно исцарапана когтями огромного ненасытного зверя, потому что ее изрыли потоки тропических дождевых вод. Верхний слой почвы смыло, остались темные ущелья эрозии; жидкая красная грязь слиплась в комья и забила лесные тропы. Это был пустынный лунный ландшафт.
– Боже милосердный! – первым обрел дар речи Виктор Омеру. – Это омерзительно! Сколько земли он осквернил? Каковы масштабы опустошения?
– Трудно подсчитать, – шепотом ответила Келли. Хоть она и видела это раньше, все равно увиденное ошеломило ее и привело в ужас. – Полмиллиона, миллион акров, не знаю. Не забудьте, они работают здесь меньше года. Подумайте, какими будут разрушения еще через год. Если этим чудовищам, – она показала на МоМУ, цепочкой выстроившиеся у подножия холма, – если этим чудовищам позволят продолжать.
Дэниэл с трудом оторвал взгляд от обширной картины опустошения и сосредоточился на шеренге желтых машин.
С этой высокой точки машины казались наблюдателям крохотными и безобидными, как детские игрушки в песочнице. Строй МоМУ постоянно менялся, точно ряды жнецов на бесконечных пшеничных полях Канады. Машины двигались так медленно, что казалось, будто они стоят.
– Сколько их? – спросил Дэниэл и начал считать вслух: – Восемь, девять, десять! – восклицал он.
Двигаясь шеренгой, они охватывают полосу в четыреста ярдов шириной. Кажется невероятным, что всего десять машин способны произвести такое опустошение.
Голос Виктора дрожал:
– Они похожи на гигантскую саранчу, безжалостную, ненасытную, ужасную.
Перед цепью МоМУ двигались гусеничные тракторы, они срезали лес, чтобы дать дорогу чудовищным, пожирающим землю машинам.
На глазах у наблюдающих за ними одно гигантское дерево задрожало и покачнулось. Стальные ножи рассекли его ствол, и оно начало медленное, громоздкое движение. Даже на таком расстоянии слышался стон разрезаемой живой плоти, словно в муках умирал зверь.
Падающее дерево разгонялось, его предсмертный крик становился все выше и резче, потом ствол ударился о красную землю, масса листвы задрожала и застыла.
Дэниэлу пришлось отвести взгляд. Сепо сидел с ним рядом на высокой ветке и плакал. Слезы медленно текли по его морщинистым старым щекам и падали на голую грудь. Страшная, глубоко личная боль, на которую невозможно смотреть.
Дэниэл вовремя повернулся, чтобы увидеть смерть еще одного дерева, потом еще одного. Он снял камеру с плеча, поднес к глазам, навел на резкость телеобъектив и начал съемку.
Он снимал опустошенную, голую красную землю, на которой не оставалось ничего живого: ни зверя, ни птицы, ни зеленого листочка.
Он снимал цепь желтых машин, которая неумолимо двигалась вперед, строго соблюдая строй; ее обслуживала бесконечная орда контейнерных грузовиков: словно рабочие муравьи за маткой, они уносили откладываемые ею яйца.
Он снимал ядовитые красные потоки, вытекавшие из желобов МоМУ на искалеченную землю, откуда следующий же дождь унесет этот яд и напитает им каждый ручей и каждую речку на сотни миль в округе.
Он снимал гибель гигантских деревьев от шеренги желтых машин, от огромных механических пил, смонтированных на специально переоборудованных гусеничных тракторах. В воздух вздымались фонтаны сырых белых опилок: это вращающиеся серебристые лезвия резали поваленные стволы на отдельные бревна.
Снимал, как передвижные краны укладывают бревна в поджидающие лесовозы.
Снимал орды обнаженных рабов-ухали, строящих дороги, по которым пройдут тяжелые грузовики и тягачи, увозя разграбленные сокровища леса.
Он надеялся что работа с камерой и разглядывание всего этого в объектив поможет как-то отъединиться от реальности, оставаться сторонним и оттого объективным наблюдателем. Тщетно. Чем дольше он наблюдал за этим уничтожением, тем сильнее разгорался его гнев и наконец сравнялся с гневом женщины, сидевшей рядом с ним на ветке.
Келли не нужно было обозначать свою ярость. Дэниэл ощущал ее в атмосфере – воздух был словно наэлектризован. Его не удивило, что он настроен на ее волну. Казалось, что это правильно и естественно.
Между ними вдруг возникла близость. Между ними рождалась новая связь, укреплявшая и усиливавшая привязанность и сочувствие, уже существовавшие между ними.
До захода солнца они оставались на дереве, а потом провели наверху в темноте еще час, как будто не могли разорвать жуткое очарование увиденного. Прислушивались к реву машин во мраке, смотрели, как прожекторы и фары ярко освещают лес и опустошенную красную землю. Работа ни на миг не прекращалась. Она все продолжалась и продолжалась – рубка, копание, рев и распространение яда и смерти.
Когда наконец снова пошел дождь и в вышине загремел гром и засверкали молнии, они спустились с дерева и медленно, печально вернулись туда, где в лесу ждали Памба и носильщики.
Утром через тихий, полный испарений лес они пошли назад в Гондолу и остановились только, чтобы Дэниэл снял отравленные, кровоточащие реки. Виктор Омеру спустился вниз; стоя по колено в грязи, он говорил на камеру, выражая словами их печаль и гнев.
Его глубокий голос звучал убедительно, полный заботы и сочувствия к стране и народу. Темное благородное лицо под шапкой седых волос удержало бы внимание любой аудитории, полномочия Виктора Омеру были неоспоримы, международная репутация такова, что никто не усомнился бы в том, что он говорит правду. Если Дэниэл сумеет показать это внешнему миру, он сумеет передать и свой гнев.
Шли медленно. Носильщики-бамбути все еще были подавлены и опечалены. Хотя сами они раскопки не видели, Сепо все им описал, а на кровоточащих реках они побывали. Но раньше чем они пересекли границу своей охотничьей территории, у них появились еще более серьезные причины печалиться.
Они пересекли слоновий след. Все узнали животное, и Сепо назвал его имя. «Одноухий Старик», – сказал он, и все согласились. Самец, у которого не хватает половины левого уха.
Впервые за много дней они рассмеялись, словно встретили в лесу старого друга, но смех замер, когда они принялись разглядывать след.
Потом они горестно вскрикнули и, заламывая руки, запричитали от ужаса.
- Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур - Прочие приключения
- Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит - Прочие приключения
- Баллантайн - Уилбур Смит - Прочие приключения
- Седьмой свиток - Уилбур Смит - Прочие приключения
- Время умирать - Уилбур Смит - Прочие приключения
- Взгляд тигра - Уилбур Смит - Прочие приключения
- Триумф солнца - Уилбур Смит - Прочие приключения
- В поисках древних кладов - Уилбур Смит - Прочие приключения
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- В поисках Валгаллы - Клайв Касслер - Прочие приключения