Охота за слоновой костью - Уилбур Смит

Он вернулся к девушке, наложил ей на руку жгут, помассировал вены на сгибе локтя, пока они не выступили под кожей, толстые и голубые при корабельном свете. Этот наркотик он использовал уже много раз и всегда держал наготове антидот и одноразовый шприц.

Он сделал инъекцию, и через несколько секунд Бонни Мейхон открыла глаза и неуверенно посмотрела на него.– Добрый вечер, мисс Мейхон. – Голос его от возбуждения звучал хрипло. – Мы с вами немного позабавимся.

* * *

Между Дэниэлом и Сепо сразу установился контакт.

Странно, потому что во всех отношениях они были разные: и в размерах, и в цвете кожи, и в форме тела, и в образе мыслей – ни в чем никакого сходства.

Должно быть, дело в душе, думал Дэниэл, шагая за Сепо по лесу. Они оба дети Африки, в них бьется ее пульс, их душа – это ее душа. Они любят и понимают красоту и жестокость этой земли и ценят эту красоту. Понимают и любят все живое и считают себя всего лишь одним из многочисленных его видов.

Остановившись на ночлег, они сидели рядом у костра и негромко разговаривали. Сепо рассказывал о тайнах и загадках леса и о верованиях своего народа. Дэниэл понимал его. В некоторых отношениях это были и его верования, он понимал причины возникновения обычаев этого народа, как их объяснял Сепо, и восхищался мудростью и добротой народного знания. Сепо называл его Кукоа, что означает «Тот, кого я спас». Дэниэл принял это имя, хотя понимал, что оно – постоянное напоминание о поступке Сепо и о его, Дэниэла, долге перед стариком.

Во второй половине дня они подошли к траншее, проделанной МоМУ в лесу, и лежали в чаще, пока не стемнело. Ночью они пересекли открытое место.

Сепо привел Дэниэла к лесовозной дороге, где почти десять дней назад Дэниэл бросил «лендровер», но даже Сепо не смог отвести его прямо к застрявшей машине. Только на следующий день они нашли «лендровер» на том же самом месте, где Дэниэл его оставил под прикрытием густого подлеска. Машина по оси колес ушла в мягкую землю.

Свежих следов человека вокруг не было, видеооборудование лежало в алюминиевом ящике. Дэниэл выложил камеру на капот и быстро проверил.

Камера не работала. Либо сели аккумуляторы, либо механизм испортился от сырости.

Дэниэл заметил капли на объективе и конденсат воды на корпусе.

Горькое разочарование – но Дэниэл надеялся, что аккумуляторы удастся перезарядить, а просушка и чистка, после возвращения в Гондолу, вновь сделают камеру пригодной к работе.

Он попросил Сепо понести кассеты, а сам взял камеру, объективы и запасные аккумуляторы и понес груз почти в семьдесят фунтов по насыщенному испарениями лесу.

Груз был тяжелый, почти непрерывно шел дождь, и путь в Гондолу занял почти вдвое больше времени, чем путь из Гондолы. Добравшись до места, Дэниэл попросил о помощи Виктора Омеру.

Он знал, что Виктор хороший инженер-электрик.

На верхнем краю поляны у водопада Виктор соорудил турбинный генератор. Он давал напряжение в 220 вольт и почти десять киловатт мощности, этого хватало на освещение общины и на работу лаборатории Келли.

Поэтому Виктор смог перезарядить аккумуляторы и лишь один нашел испорченным. Камера и объективы были совершенно другой проблемой. Дэниэл знать не знал, с чего начать поиски неисправности, но Виктор разобрал камеру и высушил накопившуюся влагу.

Он проверил цепи и обнаружил, что сгорел один из транзисторов. И заменил его тем, который извлек из газового спектрометра Келли.

Через двадцать четыре часа камера снова работала. Тогда Виктор занялся объективами: он прочистил и высушил их, а потом собрал все заново.

Дэниэл понимал, какую трудную работу выполнил старик в примитивных условиях.

– Если не сможете вернуть себе страну, у меня всегда найдется для вас работа, сэр, – сказал он Виктору.

– Не слишком хорошая мысль, – предупредила Келли. – Кончится, вероятно, тем, что вы будете работать на него.

– Ну хорошо, – сказал Дэниэл. – Камера у меня есть. Что я должен снимать?

– Выходим завтра на рассвете, – ответила Келли.

– Я пойду с вами, Келли, – сказал Виктор Омеру.

– Не думаю, что это разумно, Виктор. – Келли сомневалась. – Вы слишком ценны.

– После такой тяжелой работы я заслужил небольшое вознаграждение или нет? – Он повернулся к Дэниэлу. – К тому же у вас может снова выйти из строя оборудование. Давайте, доктор Армстронг, заступитесь за меня.

– Вы оба сексисты, – возмутилась Келли. – Возражаете мне, потому что я женщина. Позову на помощь Памбу.

– О нет! – покачал головой Дэниэл. – Не нужно пускать в ход тяжелую артиллерию.

Но он разделял опасения Келли. Виктору Омеру за семьдесят, а путь предстоит трудный. До Венгу почти пятьдесят миль.

Он собирался сказать это, когда Виктор настойчиво заговорил:

– Серьезно, Убомо – моя страна. Я не могу опираться на свидетельства из вторых рук. Я сам должен увидеть, что Таффари делает с моей землей и моим народом.

Возразить было нечего, и, когда на следующее утро экспедиция выступила из Гондолы, в ее составе был Виктор Омеру.

Сепо отобрал восемь человек из своего клана на роль носильщиков, а Памба назначила себя начальником каравана: она хотела удостовериться, что мужчины выполнят свою работу, а не потеряют, по обыкновению бамбути, к ней интерес, не бросят поклажу и не отправятся на поиски меда.

Все мужчины клана побаивались языка Памбы.

На третий день они достигли первой кровавой реки, и бамбути остановились и сложили на берегу поклажу.

Не было ни смеха, ни болтовни. Даже Памба молчала, удрученная.

Дэниэл спустился в зловонное болото, в красную грязь, к мертвым животным и отравленной растительности, и набрал горсть. Принюхался, отшвырнул и попытался вытереть грязь с руки.

– Что это, Келли? – Он посмотрел наверх, на берег, туда, где она стояла. – Откуда это?

– Так действует реагент, который Таффари клялся никогда не использовать. – Она была только в хлопчатобумажной футболке и шортах, с цветной головной повязкой, все ее маленькое аккуратное тело словно дрожало от гнева. – Мы с Виктором следили за стоками с места разработки. Вначале это была просто грязь. Уже достаточно плохо. Но недавно, всего несколько недель назад, начались перемены. Началось использование реагента. Понимаете, молекулы платины окружены сульфидами. Сульфиды на сорок процентов сокращают эффективность процесса очистки. Реагент используют, чтобы растворить сульфидную корку и освободить платину.