Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова

Тонечка. – Ты серый человек вроде моей Насти.

– Нет, он со стремянки, что ли, рисовал? Как ты думаешь?

– Я точно не знаю, но наверняка есть какая-то техника. Тебе в художественное училище надо.

– А может, здесь есть художественное образование? В Нижнем Новгороде?..

Они почти дошли до Большой Покровской, когда сзади неожиданно взревела автомобильная сирена – у-а-у!..

Тонечка схватила Родиона за руку и оттащила от края тротуара.

У-а-у!.. У-а-у!..

Полыхнуло синим тревожным светом, и длинная черная машина припала рылом к бордюру в нескольких метрах от них.

С переднего пассажирского сиденья выскочил человек в сером костюме:

– Антонина Федоровна? – спросил он негромко.

Родион вытаращил глаза и сглотнул.

Тонечка покрепче перехватила его руку.

– Здравствуйте, – продолжал человек, приближаясь. – Будьте добры, проедемте с нами.

– Что? – спросила Тонечка беспомощно. – Куда?

– Здесь недалеко. Проедем?

– Я никуда не поеду.

– Антонина Федоровна, – человек был очень вежлив, но настойчив, – придется. Я должен вас доставить.

– Куда?!

– По адресу, – стоял на своем человек и при этом приятно улыбался.

Тут он открыл заднюю дверь.

Тонечка посмотрела внутрь. В машине никого не было, только водитель.

– Мальчик может проехать с нами.

– Мальчик никуда не поедет. Родион, ступай к нашим и попроси Настю позвонить дяде Саше. Ты меня понял?

– Я не пойду, – заявил Родион воинственно. – Я с тобой.

– Нет, не со мной.

– Антонина Федоровна, – мягко, но настойчиво перебил человек, проявляя признаки нетерпения, – уверяю вас, поездка совершенно безопасная. Не волнуйтесь.

И взял Тонечку под локоть.

Она не знала, что делать.

Кричать? Звать на помощь? Она до смерти перепугает Родиона, да и не поможет никто, все слишком серьезно – мигалки, сирены, люди в костюмах!..

Вырваться и убежать? Она даже от Родиона не смогла убежать, не то что от этих с их машиной!

Вряд ли ее убьют прямо сейчас, и вряд ли ее убийство нужно обставлять с таким размахом!

– Родион, уходи.

Мальчишка ринулся, обогнул ее и сиганул в машину.

– Антонина Федоровна, садитесь.

И человек пошире открыл ей дверь.

Тонечка пролезла внутрь, дверь захлопнулась, черный монстр поехал.

– Вот что ты наделал? – зашипела Тонечка. – Ты что, не понимаешь, что это опасно?!

– Что ж, я тебя одну брошу, если опасно?

– Я тебе сказала, что нужно сделать! Если бы ты так и сделал…

– Уверяю вас, никакой опасности нет, – сказал человек с переднего сиденья.

Машина заухала сиреной, выскочила на осевую, набирая скорость, и стрелой полетела через мост.

– Я позвоню Саше. – И Тонечка начала лихорадочно копаться в сумке.

– Подождите, пожалуйста, – вежливо попросил человек. – Мы сейчас прибудем, и вы сразу же позвоните.

Тонечка вытерла лоб. Ей было невыносимо жарко в прохладной машине.

– Куда мы едем?..

– Мне приказано вас доставить, – ответил человек. – Вам все объяснят.

…Ничего она от него не добьется, это ясно.

Нужно было все же как-то заставить мальчишку уйти. Непонятно, что с ними будет дальше.

Угрозы? Пытки?

Но она знает только, где прячется Лена Пантелеева, а больше ничего. Или именно это их интересует?

Лену выдавать никак нельзя, ей угрожает страшная опасность. Значит, нужно придумать что-то, как-то их отвлечь, заморочить голову!

Что-что, а придумывать она умеет!..

Машина летела вдоль какого-то парка с высокой решеткой ограды. По тротуару прогуливались люди, но Тонечку и ее мальчика отделяли от них не только тонированными стеклами автомобиля, но словно невидимой стеной.

Мы – здесь. Они – там.

Они ничем не помогут. Они нас не спасут. Мы в другом измерении.

Машина подъехала к глухим кованым воротам. Дорога была расчищена, но казалось, что ворота никогда не открывались.

Тем не менее створки стали медленно распахиваться навстречу машине, и она въехала в вечерний парк.

Тонечка оглянулась. Створки смыкались позади.

Машина поползла по аллее. Впереди не было видно никаких строений.

…Зачем их привезли в парк?.. Что с ними будут делать?

Машина все катилась.

Между очень черными на фоне голубого ясного неба деревьями показался белый затейливый дом с колоннами. В окнах горело закатное солнце, плескало оранжевым светом в глаза.

Тонечка зажмурилась.

Автомобиль подкатил к подъезду – высокие двери были с внутренней стороны занавешены зелеными шторками, на ступенях лежала ковровая дорожка.

Человек в сером костюме выскочил и открыл Тонечке дверь.

Она выбралась, следом за ней выбрался и Родион.

– Ну вот, мы на месте, – объявил человек радостно. – Прошу вас!..

Тонечка поднялась по ступенькам. Двери были двойные, монументальные, с латунными перекладинами и шарами.

За ними открылся мраморный холл с колоннами и гигантским камином по левую руку, дальше небольшая зала с французскими окнами. Даже отсюда было видно, что окна выходят на реку, на великолепный солнечный вечерний простор.

– Добрый вечер! – Навстречу им выступила румяная женщина в белом переднике и кружевной наколке на пышных волосах. – Позвольте вашу одежду.

Родион, посматривая на Тонечку, стянул куртку.

Женщина приняла у них вещи, на секунду куда-то пропала, вновь явилась и сделала приглашающий жест.

– Сюда, пожалуйста.

– Тонечка! Здравствуй, лапочка!

Она зажмурилась, тряхнула головой и распахнула глаза.

Лишь один человек на свете называл ее лапочкой!..

– Мама?..

Марина Тимофеевна обняла дочь, поцеловала в щеку, осмотрела с головы до ног и еще раз поцеловала.

Тонечка стояла как дура.

– Мама, откуда ты взялась?!

Марина махнула рукой:

– Андрей меня привез! Это какая-то государственная дача для крупных чинов. Он же у нас большой начальник!

Муж матери и отец Дани Андрей Данилович Липницкий на самом деле был большим начальником.

– Тонечка, как я соскучилась, – продолжала Марина. – Я думала, отдохну, потому что вы все мне надоели, а я только соскучилась. Что это за мальчик, как его зовут?

– Его зовут Родион, – пробормотала Тонечка, чуть не плача. – Мам, можно я вот присяду? На диванчик?

– Ты что? Устала?

– Нет, просто меня схватили на улице, впихнули в лимузин и притащили сюда! Я думала, нас похитили!

– Да ну, – удивилась Марина Тимофеевна. – Какие глупости.

И снова обняла и поцеловала.

От матери так прекрасно пахло – духами, свежестью, чистой одеждой и ею самой, что Тонечка на самом деле почти зарыдала.

– Мама, – проблеяла она как коза. – Мамочка. Миленькая. Дорогая моя.

– Я тут, я тут, – живо откликнулась Марина. – Ты сама не своя, лапочка моя. Где ты взяла Родиона? У него голодный вид. Нам всем нужно пообедать.

– Мама, – спохватилась Тонечка. – Родион, племянник Сашиного друга Кондрата. Сам Кондрат сейчас в тюрьме, а Родион с нами. Он превосходный художник. Родион, это моя мама Марина Тимофеевна. Она превосходный человек и лучшая мама.

– Надеюсь, про тюрьму ты пошутила, – пробормотала Марина. – Пойдемте, пойдемте, ребята! Там стол давно накрыт, Андрей отвлекся на какой-то важный звонок. У него все звонки важные.