Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

Гермиона широко распахнула глаза, с тревогой взглянув на Малфоя, и тот резко отстранился, потянув на себя Тео. Она сначала растерялась от потери контакта со всеми, потом усмехнулась — чёртов легилимент, считал страх. Хотя то, что он так чутко среагировал на малейшие сомнения, даже успокаивало.

— Я же сказал, расслабься. Никто никого ни к чему не принуждает. Смотри, — Малфой поднёс те самые два пальца, что секунду назад были в ней, к губам Теодора. — Оближи.

Тео непонимающе нахмурил брови, и те забавно сошлись на переносице. Он скосил глаза, опустив взгляд на руку Малфоя. И Гермиона замерла, приподнявшись на локтях. Это было любопытно — видимо, Драко решил на примере с Ноттом продемонстрировать, что никого ни к чему принуждать не собирался. Теодор помедлил, озадаченно взглянул на неё, потом снова сфокусировался на пальцах Малфоя и медленно разомкнул губы. Под ошарашенный взгляд Драко он скользнул широким, мокрым языком по ним, слизывая влагу и мягко вбирая их в рот, словно подтаявшее мороженое. Хотя фантазия с мороженым была слишком целомудренной для такого действия. Гермиона почувствовала, как жар растекается по лицу и шее. Малфой смотрел на Теодора, не моргая, будто под Империусом, и даже сам пару раз втолкнул свои пальцы ему в рот. Это выглядело абсолютно развратно, но не пошло и мерзко. Скорее мило и немного забавно: обескураженное лицо Малфоя, игривая ухмылка в глазах Тео и его мягкие губы, плотно обхватившие пальцы. Гермиона невольно задумалась, а не могли ли они проявить себя чуть больше?..

Драко пару раз моргнул, словно сбрасывая морок, и резко одёрнул руку.

— Нет, — отрезал он и брезгливо вытер её об штаны Нотта. — Салазар, ты больной ублюдок…

Драко метнул в его сторону ещё один до глубины души возмущённый взгляд, но

Теодор лишь усмехнулся и расслабленно улёгся на пол. Его подбородок блестел от их общей слюны, и было сложно удержаться, чтобы не провести по нему подушечками пальцев, чтобы стереть всё.

— Ханжа, — хмыкнул Нотт, абсолютно довольный своей выходкой, и игриво подмигнул Гермионе.

Драко, сделав вид, что не услышал, вновь подхватил бутылку вина и уселся на пол. Воспользовавшись передышкой, Грейнджер поправила на себе платье, с сожалением обнаружив, что одна шёлковая бретелька порвалась — они всё испортили. И она даже знала, чья это заслуга! Гермиона одарила Нотта недовольным взглядом, но тот лишь очаровательно улыбнулся, невинно округлив глаза. Вот не мог быть аккуратнее?

Ей требовалось всё хорошенько обдумать. Взвесить все «за» и «против». Нельзя же подчиняться одной животной похоти! Гермиона невольно задержала взгляд на ширинке Тео: стояк натягивал ткань пижамных штанов так, что ей вновь стало страшно. С Теодором, когда он терял контроль, могло быть больно, но когда Нотт двигался в ней плавно и не спеша, это было очень даже приятно. Она аккуратно обернулась на Драко, взглянув в область его ремня, и тяжело сглотнула. И этот оказался возбуждён не меньше. Поймав её взгляд на себе, Малфой усмехнулся и поудобнее поправил в брюках заметно выпирающий член. В том, что он будет с ней нежен, она сильно сомневалась. С Драко было на грани — либо остро-хорошо, либо приятно-плохо. И очевидно, что он всё ещё злился, а значит, вряд ли станет делать те волшебные вещи своим языком. Гермиона неловко спряталась за волосами, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец, и протянула руку к бутылке вина. То, что они уже почти сделали пару минут назад… было возбуждающим, захватывающим, искрящимся, как фейерверк. Самое яркое, что она попробовала за всю свою жизнь. Зачем останавливаться на полпути? Она так долго поступала правильно… Алкоголь придавал храбрости и сладкого безумия. Сама с трудом веря в то, что собиралась сейчас у них спросить, Гермиона сделала большой, жадный глоток и глубоко вдохнула.

— Допустим, если мы… вы… вдвоём… то как это будет происходить? — она обвела обоих взглядом. Драко выжидал, наверно, думая, что ей есть ещё что-нибудь добавить, а Теодор перекатывал в пальцах зажигалку, откровенно забавляясь её смущением.

Их многозначительное молчание злило больше всего. Можно было подумать, что все люди рождаются с таким знанием и навыками!

— Цветочек, всё выглядит так, что всем становится в итоге очень хорошо, — Нотт щёлкнул зажигалкой, проследив взглядом за огоньком, и звонко захлопнул металлическую крышку. — Не переживай, мы с Драко найдём способ, как не соприкасаться.

— Ты её сейчас скорее расстроил, — мрачно произнёс Малфой, и Гермиона нахмурилась ещё больше. Ладно, считал направление мыслей — так молчал бы.

Теодор легко рассмеялся и покачал головой. Его палец медленно спустился по её позвоночнику и плавно очертил сквозь ткань каждый выступ. Гермиона подалась к нему спиной, подставляясь под ласку.

— Малфой в качестве женщины — на любителя. Меня не интересует, — Нотт положил ладонь ей на ногу и нежно погладил, успокаивая и поддразнивая. — Если тебе не понравится, то просто остановишь нас.

Она кивнула. Ей было важно знать, что у неё есть возможность передумать в любой момент, но всё же оставалось не понятно, как это должно происходить, и что ей самой нужно будет делать? Гермиона с сомнением взглянула на Драко, ожидая, что тот подскажет. Почему-то казалось, что у Малфоя всё всегда под контролем.

— Просто слушайся меня, — сказал он и провёл рукой по своему животу. Его пальцы легли на пряжку ремня, очертив металл по краю. — И для начала сними это платье.

Гермиона нерешительно оглянулась на Теодора, тот потянул за ворот пижамной кофты, стягивая её с себя, и она невольно задержала на нём взгляд. Тео был восхитителен: мышцы напряжены, на подтянутом животе поблёскивали капельки пота, кудри взъерошены, а глаза почти тёмные от желания. От взгляда на него, полуобнаженного, такого возбуждённого, в низу её живота заныло, и она вновь почувствовала горячую пульсацию.

Что ж, отступать ведь некуда?

Гермиона нерешительно спустила с плеча уцелевшую бретель, и шёлковая прохладная ткань соскользнула на пол. Она не стала прикрывать себя руками, предоставляя им обоим возможность рассмотреть себя всю. Они оба уже видели её обнаженной и всё равно увидят сейчас. Смысл прикрываться? Ей отчаянно хотелось забыть о проблемах, страхах, просто бездумно прыгнуть в пропасть и чтобы её кто-то поймал. Почувствовать тепло чужих рук, ощутить себя нужной им, чтобы у них тоже сносило голову от желания, как и у неё сейчас. Уголки губ Малфоя поплыли вверх.

— На спину, — он сдержанно улыбнулся, жадно облизывая её взглядом.

Гермиона сглотнула. Драко выглядел так, словно они с Теодором были его марионетками. Даже возникло странное ощущение, будто к их шеям пристёгнуты чёрные длинные поводки, а он держит их в своих руках. Малфой словно дёрнул за ниточку, и Грейнджер послушно села на пол, уперевшись руками позади себя.

Было слышно, как шагнул к ней Теодор. Её мокрые от выступившей испарины волосы прилипли ко лбу, и она смахнула их в сторону. Вот так лежать, голой, на полу перед ними двумя было странно, стыдно и остро. Гермиона плотнее свела колени, чувствуя скользкую влажность между бёдер. Она казалась себе уязвимой и слабой, но к собственному удивлению поняла, что такая игра приятно щекотала нервы, обостряя все чувства. Даже холодный ветерок, гулявший по полу, теперь ощущался на коже, будто ласка невидимых пальцев.

— Разведи ноги перед ним, — голос Драко прокатился мурашками по всему телу. Малфой казался совсем отстранённым, и лишь учащённое дыхание выдавало его напряжение.

Гермиона вновь послушалась и медленно расставила ноги так, чтобы они видели её всю. То, как Драко и Тео смотрели на неё, заставляло кровь вскипать. Она буквально кожей чувствовала их взгляды на себе, видела, как Малфой до побеления костяшек сжал руку в кулак, и слышала, как шумно выдохнул сквозь зубы Нотт. Он плавно опустился рядом, положил тёплые ладони на её бёдра, шире раздвигая и устраиваясь между ними. Значит, Теодор будет первым. Она, наверное, всё же хотела, чтобы первым стал Драко — по его касаниям она успела соскучится. Хотя с Тео ей тоже нравилось… Как выбрать? И зачем? Мягкая волнистая чёлка, влажная от пота, тёмные глаза, расширенные зрачки — Нотт смотрел на неё так алчно, словно она являлась самым чудесным в мире сокровищем. И от этого взгляда по её коже растекалось пламя.