Забытые пьесы 1920-1930-х годов - Татьяна Майская

ЛАРЕЧКИН. Товарищ! Не грози, пожалуйста! Говори по существу.

КРЫМОВ. По существу: сейчас поеду в це-ка-ка. И обо всем там заявлю. Но вас спрошу, товарищи: а где же были Глухари и Ларечкины до сегодняшнего дня? Что они смотрели? Разве Глухарь не знал, что в тресте гниль? А ежели не знал, то кто же должен знать? Кто гадил в тресте?! Ясно: не Сорокин — аппарат. (К Ларечкину.) Что же вы теперь всё хотите валить на голову Сорокина? Что, он воровал? Брал взятки? Растрачивал? Ни одного факта нет! Он чист как хрусталь. А за что позорим мы его?! За что издеваемся?! Глухарь — ежовый человек, но так отыгрываться на голове старого партийца… (Волнуется.) Их мало осталось, товарищи! Мы дорожить ими должны, а не губить. Чем может кончиться вся эта музыка? (Волнуется сильно.) Сорокин этого не выдержит! Я знаю его честную натуру, знаю прежнего «Луку», учителя и друга. И вам прямо заявляю: вы заставите его покончить жизнь! (К Ларечкину.) Этого вам нужно с Глухарем?! Тогда у вас все по-хорошему пойдет?!

Шум. Происходит перелом в настроении собрания.

ГОЛОСА. Переголосовать! Вычеркнуть Сорокина из резолюции! Сорокин не виноват! Окружение! Аппарат разогнать… Переголосовать!

Входит ГЛУХАРЬ.

ГЛУХАРЬ. Товарищи, внимание! Из це-ка-ка мне позвонили, чтобы я весь материал о тресте сейчас же представил туда. Я вынужден, товарищи, уехать… А вы идите к беспартийным, дайте полную, правдивую информацию… Невзирая на лица… Настроение рабочих переломилось…

ЛАРЕЧКИН (Глухарю). И у нас тут переламывается!..

ГЛУХАРЬ. Сорокин бой дает!.. Предъявил в це-ка-ка письмо Иванова за границу… Вот дипломат!.. Надо ехать.

ЛАРЕЧКИН. И в це-ка-ка не пощадят! Сидят там люди из одного же с нами теста!

КРЫМОВ (вызывающе). Посмотрим, дорогой товарищ!

Занавес.

Действие пятое

Аэродром. В глубине сцены ангар, из которого РАБОЧИЕ выкатывают на авансцену аэроплан «Юнкере» и поворачивают боком к публике. ЛЕТЧИК и БОРТМЕХАНИК делают последние приготовления к полету. Вокруг пассажиры: ТОЛСТЫЙ, ТОНКИЙ и ДИПКУРЬЕР, окруженные ПРОВОЖАЮЩИМИ и с багажом. Тут же стоят весы.

ЛЕТЧИК. Граждане! Прошу взвеситься… Кто первый? Становитесь…

ДИПКУРЬЕР. Я — по дипкурьерской привычке… (Становится на весы.)

ЛЕТЧИК (записав). Шестьдесят четыре кило. Багаж?

ДИПКУРЬЕР кладет сумку на весы.

Двадцать килограмм… Следующий.

Становится на весы 2-й ПАССАЖИР.

Пятьдесят кило… Багаж?.. Восемнадцать кило! Следующий!..

1-й ПАССАЖИР. Я… (Становится на весы.)

ЛЕТЧИК (взвешивает). О-о!.. Сто двадцать восемь килограмм!

Все смеются.

Багаж?

1-й ПАССАЖИР. Вот.

Взвешивает багаж.

ЛЕТЧИК. Ого! Пятьдесят кило! Это, гражданин, очень много… Ваш вес за двух человек да багаж пятьдесят кило… А багажу допускается не больше двадцати кило…

1-й ПАССАЖИР. Как же мне быть?

2-й ПАССАЖИР. Сбавить вес с себя и с багажа!

Смех.

ЛЕТЧИК. Сходите в контору, выясните, как вам быть…

1-й ПАССАЖИР уходит. Появляются ТАНЯ и СЕКРЕТАРЬ.

ТАНЯ (ко всем, весело). Здравствуйте, товарищи!

2-й и 3-й ПАССАЖИР (вместе). Здравствуйте!..

ТАНЯ. Кто с нами летит, разрешите спросить?

2-й ПАССАЖИР. Я… Разрешите познакомиться… Тверинский. (Здоровается за руку.)

ТАНЯ. Сорокина…

ДИПКУРЬЕР. И я… дипкурьер. (Кланяется.)

ТАНЯ. Сколько осталось до… полета или, как сказать, до вылета?

ЛЕТЧИК. Восемь минут…

ТАНЯ (к летчику). Можно, товарищ, сесть?

ЛЕТЧИК. Можете совсем усаживаться… Ваш билет?

ТАНЯ отдает билет.

Но только нужно взвеситься.

ТАНЯ взвешивается.

Пятьдесят пять кило.

СЕКРЕТАРЬ кладет вещи.

Девятнадцать кило.

ТАНЯ. Ну, Коля, до свиданья! Пиши…

СЕКРЕТАРЬ (целует руку). Мне страшно хочется за границу… Но не удастся, вероятно, никогда…

ТАНЯ. Успеешь… Ты еще молод. Все у тебя впереди…

Быстро подходит 1-й ПАССАЖИР.

1-й ПАССАЖИР (тревожно). Уже? Посадка? Я все устроил. Вот бумажка. Деньги уплатил.

ЛЕТЧИК. Тогда разрешите получить ваш багаж.

Берет багаж и устраивает.

1-й ПАССАЖИР. Хорошо, хорошо… Все будет устроено…

ТАНЯ. Коля! Иди сюда к нам… Попробуй! Посиди! Такая прелесть!

СЕКРЕТАРЬ. Не стоит… Скоро Николай Алексеевич будет…

ТАНЯ. Посмотри, как я великолепно устроилась! Подойди же, не бойся…

СЕКРЕТАРЬ, оглядываясь, входит в кабинку.

БОРТМЕХАНИК (летчику). Контакт!

ЛЕТЧИК. Есть контакт!

Пропеллер ревет. Испуганный секретарь выпрыгивает из кабинки. Общий смех. Пропеллер умолкает.

Подходит торопливо ШАЙКИН.

ШАЙКИН (запыхавшись). Здравствуйте, товарищи! Не улетели еще? А я торопился! Если бы трамвай не наскочил на извозчика, я давно уж был бы здесь… А товарищ Сорокин не прибыл еще?..

ТАНЯ (смотрит на часы). Сию минуту будет…

ШАЙКИН. Благополучно кончилось дело в це-ка-ка?

ТАНЯ. Разумеется… Сейчас Сорокин звонил.

СЕКРЕТАРЬ. Сколько шуму из-за пустяков…

ТАНЯ. Воронин эту гадость подстроил, а Глухарь раздул.

СЕКРЕТАРЬ. Наоборот: Глухарь подстроил, а потом уже раздул Воронин.

ТАНЯ. Коля, сбегайте, пожалуйста, к телефону… Выехал он или нет?

СЕКРЕТАРЬ. Сию минуту!

Убегает.

ЛЕТЧИК. Садитесь, граждане!

ТАНЯ. Я не знаю, мне одной садиться или дождаться товарища Сорокина?..

ЛЕТЧИК. Конечно, садитесь… Вас ремнями или без?

ТАНЯ (боязливо). А разве нужно?

ЛЕТЧИК. Как желаете…

ТАНЯ. Тогда с ремнями…

ЛЕТЧИК (бортмеханику). Бак проверен?..

БОРТМЕХАНИК. Проверен.

ШАЙКИН (прощается с Таней). Вы мне, Татьяна Константиновна, привезите какой-нибудь заграничный подарочек… А я здесь без вас окончу свои воспоминания. Потом вам прочитаю вслух…

ТАНЯ. Великолепно… А что вам нужно в подарок?

Садится в кабинку.

ШАЙКИН. Заграничную ручку с самопишущим пером.

Прибегает СЕКРЕТАРЬ.

СЕКРЕТАРЬ. Выехали с Крымовым на аэродром…

ЛЕТЧИК. Мы уже опаздываем на две минуты…

СЕКРЕТАРЬ (летчику). Едут, товарищ! Сию минуту будут…

ЛЕТЧИК и БОРТМЕХАНИК садятся на свои места.

Подбегает КРЫМОВ.

СЕКРЕТАРЬ. Вон Крымов и Воронин.

ТАНЯ (к Крымову). А где Николай Алексеич?

КРЫМОВ (нехотя подходит к Тане). Там…

ТАНЯ. В це-ка-ка остался?!

КРЫМОВ. Да… задержался малость…

ТАНЯ. Почему?

КРЫМОВ (притворно спокойно, оглядываясь). Затянулось дело… в партколлегии голоса разделились: большинство за строгий выговор, меньшинство — за исключение… Перенесли на секретариат…

ТАНЯ (вскрикивает). Даже за исключение были голоса?

КРЫМОВ. Да, да… Мне строгий выговор с предупреждением.

Появляется ВОРОНИН с письмом.

ТАНЯ. Товарищ Воронин! Что случилось с Николаем Алексеичем?

ВОРОНИН. Ничего особенного…

КРЫМОВ (Воронину). Вот тот дипкурьер…

ТАНЯ. Развяжите ремни! Товарищ летчик!.. (Вылезает из кабинки.)

КРЫМОВ заискивающе вертится около ВОРОНИНА.

ВОРОНИН (к дипкурьеру). Вы, товарищ, дипкурьер?