Дымовое древо - Джонсон Денис

– Это просто глупо, чувак. Вы вот оглядывались вокруг в последнее время? Это не война. Это болезнь. Чума. Та давешняя тренировка с липовым полиграфом была моим предварительным раундом. А это второй раунд. Верно?

– Нет. Неверно. Это просто арест. Или типа того. То есть вам просто пора закругляться, вот и всё, так что я здесь, чтобы вас забрать.

– Тогда чего мы рассиживаемся?

– По причине моей интеллектуальной любознательности. Это моё извечное слабое место. Кем был полковник? Что он затевал? В том смысле, что эта его статейка стала актом профессионального самоубийства, но изложенные в ней суждения опровергнуть трудно.

– Фосс признался мне, что бо́льшую её часть написал он сам.

– Но идеи-то исходили от полковника. Во всяком случае, те, что на грани измены.

– Он был великим человеком, – сказал Шкип, – и никоим образом не изменником.

– Все мы хотим в это верить, Шкип.

– Он был стихией, Терри, а теперь его больше нет. Я запутался, и вы запутались. Никто не был готов к тому, что полковника вдруг не станет. Всё это максимально спутало ориентиры.

– Тогда давайте сориентируемся, Шкип, и разберёмся с его бардаком.

– Вы его совершенно не поняли.

– О нет! Вам не превратить эту историю в фильм об Уолте Уитмене или о ком-то вроде него – о том, как близорукие, узколобые олухи загубили непонятого самородка-провидца. Вам не превратить эту историю в притчу о распятии. Я спрашиваю, кем был этот тип, а вы мне тут соловьём заливаетесь, о том, какая это была фигура!

– Погодите-погодите. Я просто пытаюсь донести до вас кое-что, чего вы не понимаете. Я знал его всю жизнь, и клянусь вам, Кродель, полковник был именно таков, каким и казался. Он действительно был тем безумцем, который летал на самолёте с отстреленным крылом, курил сигары, хохотал, глядя смерти в глаза, и всё такое прочее. Но имелась у него и оборотная сторона. Он хотел быть умным, хотел быть эрудированным, хотел быть лощёным бюрократом. Удивляюсь, как это он не завёл привычку курить трубку. Он хотел придать нашей работе интеллектуальный характер, он хотел контролировать информационные системы, он действительно… где-то внутри у него всегда сидел такой вот, знаете, хорошо припрятанный библиотекарь.

– Вот эта-то оборотная сторона, Шкип, всё нам и запорола. Давайте-ка разберёмся с этой его стороной.

– Разберёмся?

– Да ладно вам, Шкип, давайте будем работать вместе. Нам нужно снова пролить на всё это свет. Полковник не удосужился с нами поделиться. Не приложил усилий к достижению нашей общей цели.

– Ну так?

Кродель вылил осадок из чайника себе в чашку.

– Слушайте, Терри, должен ли я предоставить вам что-то прямо сейчас? Потому что мне так не кажется.

– Я был хотел расспросить вам об этой картотеке.

– Она здесь, прямо наверху. Берите – не хочу.

– Правда?

– Ну да, берите – не хочу. Толку-то от неё – ноль без палочки.

– Вы же понимаете, что в данный момент вам незачем лгать.

– Понимаю. Картотека наверху. И она бесполезна. Сие есть непреложная истина.

Кродель расслабился, как будто и в самом деле, кажется, поверил.

– Вот это был и впрямь человечище.

– Ага. Ага. И «человечище» – ещё не то слово.

– Как он охарактеризовал свои отношения с Джоном Брюстером?

– С Брюстером?

– Ага. Мне любопытно. Как складывались их отношения?

– Натянуто. У Брюстера возникли некоторые опасения, и он усадил его за стол.

– А-а! Опасения?

– О его здоровье.

– О его здоровье! Вы насчёт его сердца, его пьянства и его склонности без предупреждения давать людям в челюсть?

– Сердца? – переспросил Шкип.

– Разве он умер не от сердечных осложнений?

– Понятия не имею, как он умер. Слышал, его убили.

– Я тоже слыхал всю эту чушь. Полковник схлопотал в «Рексе» сердечный приступ. В бассейне. Или в ресторане, или ещё где-нибудь. Как бы то ни было, пал отнюдь не при защите Аламо.

– А-а… вот оно что.

– А что?

– Так вы из ребят Брюстера.

– И меня это злит.

– Да, но я повторюсь: вы из ребят Брюстера. Брюстер хочет просмотреть картотеку прежде, чем о ней узнает кто-либо ещё. Правильно?

Кродель улыбнулся.

– Не смотрите на меня как на дурачка, Терри.

– Ничего не могу с собой поделать.

– Речь идёт не о какой-то там безумной несанкционированной операции. Это же просто набор карточек с заметками, которые могут выставить кое-кого в дурном свете. Причём этот кое-кто, вероятно, не сделал ничего такого, о чём можно было бы беспокоиться.

– Это всё чепуха.

– Да, конечно, это так. Ну, в смысле, учитывая то, что в самой картотеке чёрт ногу сломит. Но в целом ведь то, что здесь происходит, и не имеет особого смысла, правда? Господи Иисусе. Ну пошли, давайте взглянем на эти карточки.

– Да?

– Идём!

Кродель поднялся вслед за ним по узкой лестнице. В это время суток верхний этаж виллы прогревался и удерживал тепло, как мансарда. Сэндс указал на свободную комнату и открыл дверь своей спальни, чтобы создать хоть какое-то подобие сквозняка. Кродель встал на пороге свободной комнаты:

– Где она?

Сэндс протолкнулся мимо него и поднял крышку одного из боксов.

– Умело спрятана.

– Это она и есть?

– Все карточки разложены в алфавитном порядке. И снабжены перекрёстными ссылками. Давайте, поищите там Брюстера.

– Да ладно вам! Если старик серьёзно подошёл к делу, они зашифрованы.

– Это не шифр. Давайте, найдите что-нибудь, что может отсылать к Брюстеру. Топонимы там, что-то в этом роде.

Кродель поднял крышку ещё одного бокса и уставился на его содержимое.

– Вы готовы передать это нам?

– Можно подумать, у меня есть выбор!

– Давайте-ка погрузим этих малышей в наш шарабан. Если упакуем всё как полагается, сможем доставить их все в город за одну поездку.

– В языковую школу или куда?

– В комплекс КОВП-В. В Таншоннят.

– КОВП-В там больше не базируется.

– Да нет, есть там небольшая база.

– А вообще-то нихуя, – сказал вдруг Шкип.

– Что такое?

– Никуда я с вами не поеду.

Кродель посмотрел на него, приподняв брови, а Сэндс прикинул на глаз габариты рыжего, собрался было уже взять пример с Джимми Шторма и нанести ему апперкот чуть ниже грудины, но передумал. Потерпев не так давно поражение в одной драке, он не хотел затевать новую.

– Погодите, – сказал Шкип. – Я оденусь.

Он прошёл по коридору в свои комнаты, а Кродель двинулся следом за ним и пронаблюдал, как он меняет шорты на длинные брюки, надевает носки, туфли и рубашку. Что ещё? Он сюда не вернётся. На комоде обнаружилась стопка фотографий с Филиппин. Он взял с полдюжины и сунул в карман.

Достал из ящика комода часы, паспорт и «беретту» двадцать пятого калибра.

– А вот это хрен вам, – отрезал Кродель. – Даже не думайте.

Сэндс положил паспорт в карман, надел часы на запястье, сделал шаг вперёд и приставил пистолет Кроделю ко лбу.

– Ладно-ладно-ладно! Он же на предохранителе?

– Нет. – Сэндс пытался включить мозги. – Вот в этом-то и вся загвоздка.

– Просто поставьте его на предохранитель, отойдите, и давайте поговорим.

– Говорить буду я. А вы будете делать то, что я вам прикажу. Если мы всё сделаем правильно, мне не придётся стрелять.

– Я на вашей стороне, – напомнил Кродель.

– Стоять на месте.

– Я и стою. – Кродель стоял абсолютно неподвижно, держа рук поднятыми до уровня груди, а пальцы – растопыренными веером. – Вы просто на предохранитель поставьте, вот и всё, о чём я прошу.

– Ни слова больше.

– Отлично.

– Я серьёзно. Сядьте вот на этот стул.

Кродель отодвинул от чайного столика стул и сел. Сэндс открыл верхний ящик комода и одной рукой стал выгребать оттуда носки и трусы в поисках средств первой помощи. Наконец нащупал и выложил на крышку комода несколько мотков марлевой повязки.

– Встать. Молчать.

Кродель встал. Прижав пистолет к его позвоночнику, Сэндс придвинул стул ближе к себе.