Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер

заработка и наивного разглагольствования в этом нет.

— И всё же я думаю, вы меня обманываете. Ну что ж, кажется, вы испытываете некоторую симпатию к господину Андрэ Дюкрэ? Пройдёмте в другое помещение.

Чуть покачиваясь, она поднялась и, следуя приглашению Неффа, вышла в коридор. Он рукою показывал, куда ей идти, а сам следовал на полшага позади. На лифте они спустились вниз. Катерина чувствовала, что хозяин дома следит за её лицом и ждёт испуга. Наивный дурак! Он не видел замковых подвалов, где висят мясные туши. Вот где она чуть не описалась от страха, ассоциируя зрелище с фильмами ужасов, а потом едва справилась с тошнотой!

Её ввели в почти пустое помещение, где стояли стол и пара стульев. Маленькое окошко под самым потолком было закрыто ажурной решёткой, а встроенный в потолок свет создавал неуместное мягкое освещение как в салонах релаксации и массажа.

Нефф уселся за стол, предложив ей занять стул напротив. Не долее минуты они посидели как начальник и подчинённая. Дверь распахнулась, и ввели Андрэ.

— О, месье Дюкрэ! — весело воскликнул Нефф. — Вы оказались молчуном! Не жалко было портить тело некоторыми вакцинами ради профилактики?

Андрэ наградил хозяина дома чуть насмешливым взглядом и с тревогой посмотрел на Катрин.

— Да-да, мы по старинке сейчас поработаем, но с умом! Мадам явно хранит что — то ценное в своей чудесной головке, и она нам всё расскажет. Не так ли?

Он с наигранным воодушевлением посмотрел на неё.

— Нет, — абсолютно ровно и даже как-то лениво ответила ему Катя.

Неффа это не расстроило. Он подозревал, что ему будет непросто, но он готов был идти до конца. Ничем подобным ему раньше не приходилось заниматься, но Катерина в своих домыслах оказалась точна. У него не было выхода: либо он — либо действующий проект, на который он потратил всё состояние и частично разорил своего компаньона. Надо было лучше выбирать совладельца проекта, но дело сделано, и обратно не повернёшь.

Нефф подал знак двум сопровождающим Андрэ и они начали избивать его. Тот со связанными руками уворачивался, закрывался как мог, снижая травматичность ударов, но довольно быстро оказался на полу, сжимаясь в комок.

— Милая мадам Грушевич, вы можете одним своим словом прекратить всё это, — словно змей-искуситель прошептал Нефф в момент образовавшейся паузы.

— Зачем? — Катя демонстрировала некоторое любопытство и не отворачивалась, зная, что швейцарец всё равно заставит её смотреть.

— Что зачем? Неужели вам не жалко его? Вы же знакомы? — он всё ещё не выходил из придуманной им роли.

— Да, знакома. Андрэ начальник охраны месье Эмэри Морритта.

— Так почему же вы заставляете его мучиться? Его забьют до смерти, если вы не откроете мне все свои секреты.

— Достойная для мужчины смерть — умереть, сохранив свою честь.

— Что? — вот здесь Нефф дал слабину, выразив своё удивление и заглядывая ей в лицо, желая удостовериться, что женщина изволит шутить от накатывающейся истерики.

Он долго смотрел на неё и видел равнодушие, немного усталости, толику любопытства. Что делать дальше, он не знал. На всякий случай дал знак продолжить избивать Дюкрэ, но слегка приподнятая бровь мадам Грушевич, заставила его махнуть рукой и действовать по-другому. Андрэ оставили лежать. Нефф прошёлся по помещению, сложив руки за спиной и словно бы раздумывал, что делать, но Катя понимала, что сейчас возьмутся за неё.

— Я понял. Чужая боль вас не трогает. Не ожидал. Всё же женщины любят жалеть и сопереживать. Мне неприятно, но вы молоды, а мои ребята сейчас возбуждены, и они с удовольствием воспользуются вашей беззащитностью.

— Насилие? Считаете, меня это как-то опозорит или я не смогу терпеть боль?

— Вас попользуют как самую дешёвую шлюху! — не выдержал Нефф, понимая, что звереет от несговорчивости этой женщины. Она виновата в том, что он вынужден так поступать!

Катерина обвела взглядом мужчин, что избивали Андрэ, потом пристально посмотрела на швейцарца.

— Вы никогда не отмоетесь от того, что собираетесь сделать со мною. Какие бы муки я не претерпела, моя душа останется чиста, а ваша?

— Вы вообще нормальная?

— Есть вещи, которые не повернуть вспять, ничем не исправить. Андрэ — воин, он всегда знал, что с ним может случиться подобное, возможно, это расплата за его работу. А вы сейчас воюете против слабой женщины, навсегда обесчещивая своё имя и лишая чести своих воинов, — она посмотрела каждому в глаза, пробираясь в душу и медленно, чётко, будто гипнотизёр, повторила: — Навсегда и безвозвратно.

Потом немного устало добавила:

— Для меня всё скоро закончится, ведь вы не оставите меня в живых, а вам и им жить с позором всю жизнь.

— Вы как не от мира сего, — раздражённо бросил он и выкрикнул, нависая над ней: — Думаете, я шучу?!

Они смотрели друг на друга в упор. Серьёзные, с непоколебимой уверенностью в себе, её глаза — и полные гнева и отчаянной злости его.

— Чёрт! — он отскочил, ударяя кулаком по стене, и вышел вон.

Катя осталась сидеть, до боли выпрямив спину. Она многое повидала в прошлом и всегда себя морально настраивала на то, что если с ней случится что-то плохое, то она должна подать пример выдержки. Женщины наиболее беззащитны, первые страдают при нападениях, но если они выживали, то надо было продолжать жить. Вся грязь оставалась на тех, кто позволял себе издеваться, а не на женщинах. Сейчас она надеялась, что выдержит уготованную ей участь.

Прошло много времени. Она сидела, Андрэ ворочался на полу, зло поглядывая на своих мучителей и пытаясь развязать руки, а двое мужчин стояли неподвижно, приглядывая за ним и неподвижной женщиной. Дверь вновь распахнулась и, окидывая всех вновь возбуждённо-весёлым взглядом, Нефф довольно оповестил:

— Радуйтесь! Сукин сын Морритт оказался не бессердечной скотиной и готов отдать все данные о проекте в обмен на ваши жизни.

В конце фразы он с особенным взглядом посмотрел на Катю:

— Честно говоря, не верил, что котик Морритт так сильно запал на вас, мадам. Вы, конечно, красавица, но чтобы сдать дело своей жизни… — он непонимающе развёл руками, но подмигнув, велел принести вина.

— Подождём. Наш герой мчится на всех парусах!

Он налил ей бокал вина, но несмотря на то, что пить хотелось до умопомрачения, она не прикоснулась к напитку, чтобы сохранить за собой право мести. Нефф не понял её поведения, считая простой обидой. А вот Андрэ, которого после средства, введённого в организм, мучила невыносимая жажда, и понимающего, что она не может не хотеть пить, её поведение заставило затихнуть. Потом он перевёл взгляд на расслабившегося швейцарца и засмеялся.