Всё или ничего (СИ) - "niki123"

- Чезаре, чем ты так напугал девочек, что они, заикаясь, доложили о твоем прибытии? - поинтересовался Эдмунд, выходя в холл. Следом за ним показался Мерсье, отвесивший хозяину легкий поклон.

- Мерсье, распорядись о Лукасе, - произнес Чезаре, снимая плащ и отдавая слуге. - Видимо, детей я напугал своим присутствием. Откуда они?

- Это сестры Дейзи. Она теперь будет здесь работать, а девочки - жить с ней.

- Как мило, - неожиданно саркастично произнес мужчина, подходя к омеге. - А со мной посоветоваться не хочешь? Или это такой способ сказать, что собираешься остаться здесь, раз уже нанимаешь прислугу?

- Я буду платить им сам, - сухо проговорил Эдмунд. - И когда уеду в Даунхерст, то заберу с собой.

Чезаре прикрыл глаза. Боги, кто его за язык тянул?

- Забудь о моих словах, - проговорил альфа, обходя мужа. - Пускай остаются, только не путаются под ногами. Особенно младшая.

- Хорошо, - спокойно согласился Эдмунд, проводив Чезаре глазами.

Откуда столько яда в голосе? Видимо, Чезаре не любит детей. И людей вообще. Но вот последнее уже не новость. Остается вопрос, зачем ему присутствие Эдмунда. Разве что из-за внешности.

*

Следующий день прошел относительно спокойно. Эдмунд предупредил девочек, чтобы по возможности не показывались его мужу на глаза. Но, похоже, Чезаре произвел на них неизгладимое впечатление, и девочки не имели никакого желания видеть хозяина поместья вновь. Они стороной обходили его комнату и прятались, когда он шел по коридору.

Дейзи в присутствии сестер быстро расслабилась, вошла в свое привычное состояние. Забота о девочках и новая работа занимали все ее время. Мари и Кристина уехали.

На следующий день перестал идти снег, и Эдмунд оседлал Боанергоса. Снег весело хрустел под копытами животного, конь был рад размяться. Омега катался пару часов, потом повернул назад.

Поднявшись на ступени, парень с ужасом заметил Миру, стоящую в одном платье на ступенях.

- Ты что творишь? - воскликнул Эдмунд, подлетев к ребенку. Он буквально втолкнул девочку в холл и быстро закрыл деверь. - Там же ужасно холодно.

- Ваш конь такой красивый, - вздохнула Мира. - Я хотела посмотреть, как вы катаетесь, мой господин. Очень красиво.

- Ты понимаешь, что можешь замерзнуть и заболеть? - строго спросил омега.

- Но мне было так жарко. И я решила чуть-чуть выйти, - робко сказала девочка, опустив голову. Только сейчас Эдмунд заметил лихорадочно пылающие щеки ребенка.

Омега приложил руку ко лбу Миры, с ужасом поняв, что у нее сильнейший жар. На тоненькой шейке неестественно быстро билась синеватая жилка. Чудо, что Мира вообще стояла на ногах.

Эдмунд тут же позвал Дейзи и Мерсье, втроем они уложили несопротивляющуюся девочку в кровать, омега стал бегло ее осматривать. К счастью, сыпи не было, значит, это не болотная лихорадка. Но рано было расслабляться, температура неуклонно ползла вверх, чтобы Эдмунд ни делал. И к вечеру Мира уже перестала реагировать на что-либо.

*

Чезаре заметил странную суету в коридоре. Куда-то таскали ведра со снегом. Альфа с удивлением понял, что снег несут в комнату Эдмунда.

- Синеглазка? - с беспокойством спросил Чезаре, без стука входя в комнату.

Здесь стояла ванна, на половину заполненная снегом. На кровати лежала бледная как полотно Мира, над ней склонилась Дейзи, Эми подносила ведра со снегом. Эдмунд растирал какие-то травы в ступке.

- В чем дело? - спросил альфа.

- Мира… не знаю, что с ней. Очень высокая температура,- торопливо ответил омега, не прекращая растирать травы. - Надо сбить.

- Чем я могу помочь? - спокойно спросил Чезаре, уловив в голосе мужа скрытый ужас.

- Ничем. Я… я не знаю. Надо позвать лекаря. Я не знаю..

- В городе плохой лекарь, - подала голос Дейзи. - Он вино любит больше пациентов.

Эдмунд судорожно вздохнул, его пальцы дрожали.

- Скажи, чтоб варили это на большом огне двадцать минут, - скороговоркой проговорил омега, сунув мужу в руки ступку. - Скорее!

Альфа быстрым шагом направился на кухню. Когда он вернулся, то Мира уже оказалась в ванне, завернутая в простыню и обложенная снегом. Девочку трясло, губки посинели. Дейзи придерживала сестру за плечи, чтоб та не вылезала из ванны, ребенок что-то тихо-тихо шептал. Эдмунд считал ее пульс, который, казалось, только ускорялся.

- Так холодно, - шептала Мира, балансиру на грани реальности и забытья, - и так жарко. Х-холодно, - по бледным щекам потекли слезы. - Дейзи, я не могу… б-больше.

- Потерпи, солнышко. Ты же моя сильная девочка, - срывающимся голосом ответила ей сестра, понимая что дела очень плохи.

- Дейзи! Как она? - спросила Эми, забегая в комнату.

- Эми, все будет хорошо. Уйди, - строго произнесла Дейзи.

- Я не могу! Я останусь тут! Она моя сестра, - подростка начало трясти. Видя, как ее накрывает истерика, Чезаре просто ухватил Эми за талию и вышел с ней в коридор и загородил собой дверь.

- Пустите! Так нельзя! - вскрикнула девушка. Паника накрыла ее с головой, вид полумертвой сестры стоял перед глазами.

- Можно, - припечатал Чезаре. - Ты им только помешаешь.

- А если… если… - Эми даже выговорить боялось страшное слово, только прижала ладонь ко рту и заплакала.

Чезаре замер. Он не помнил, как утешать плачущих детей. Он просто не умел. Альфа боялся даже к ним прикасаться, ему казалось, что он осквернит их чистые нетронутые грязью души одним прикосновением. Дети слишком хрупкие, слишком маленькие, слишком беззащитные. Такие безоружны против зла, которое им причиняют. И они не умеют злиться на тех, кто делает больно.

У мужчины тряслись руки всякий раз, стоило вспомнить о тех детях. Как они плакали в жутких темных подвалах, как их превращал в монстров красноглазый маг. У Чезаре холодело все внутри при воспоминании об этом. Поэтому он даже не мог смотреть на детей. Он все время вспоминал тех несчастных, которых обрекли на долгую жизнь в темном подвале, которая окончилась бы мучительной смертью.

Тоненькая фигурка подростка сотрясалась от беззвучного плача, а альфа просто не знал, что делать. Вдруг Эми буквально упала на него и сильно-сильно обняла. Чезаре замер, но потом руки сами собой стали гладить девушку по спине, по волосам. Мужчина подхватил подростка на руки, сел на стул и посадил к себе на колени.

- Послушай меня, - тихо и очень серьезно произнес Чезаре, взяв рыдающую девушку за подбородок, - никто не умрет. Ни сегодня, ни когда-либо еще. В моем доме не будет мертвых детей. Ясно?

- Да, - всхлипнула Эми, закивав головой. Слезы капали с подбородка.

- Все будет хорошо. Повтори.

- В-все б-будет хорошо.

- Вот и славно. А сейчас ты приведешь себя в порядок и будешь ждать, пока не позовут. Я ясно выразился?

- Да, но… - Эм умолкла, поймав взгляд альфы.

Она соскочила с его колен и тихо пошла по коридору. Чезаре вернулся в комнату. Мира уже лежала на кровати, ее обнимала Дейзи и что-то тихо шептала. Тут с кухни принесли котелок с отваром, Эдмунд стал поить ребенка зеленоватой жижей. Он уже взял себя в руки, и перед альфой предстал собранный хладнокровный омега.

Чезаре не стал ничего говорить, молча сел на стул у стены. Неизвестно, сколько он так просидел. Эдмунд то поил ребенка отваром, то они с Дейзи относили Миру в ванну с растаявшим снегом. Чезаре понимал, что он явно лишний, но не мог уйти. Эдмунд на него иногда глядел, но будто бы не видел.

Мира уснула, хотя жар не спадал. Дейзи легла рядом с ней и крепко обняла, прижав к себе. Она тоже очень скоро погрузилась в сон. Эдмунд, пошатываясь, хотел выйти в коридор, чтоб приказать слугам вылить воду из ванны и вновь наполнить ее снегом, но Чезаре перегородил ему дорогу. Он просто молча обнял мужа, тот стиснул его ледяными руками так сильно, что стало трудно дышать.

- Если она умрет, я этого не переживу, - тихо сказал Эдмунд.

- Никто не умрет, - целуя в висок, твердо ответил альфа. - Мы не позволим ей умереть. Я не позволю. А тебе надо отдохнуть.