Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— В том-то и дело, Алекс. Это была всего лишь гипотеза, на основе которой разрабатывался план обороны. Но ведь этого не произошло.

— Как раз наоборот.

— Не так, как ты думаешь. Сейчас мы обеспокоены тем, что «Медуза» уже в Москве.

— В Москве?! — Конклин едва не выронил трубку.

— Вот именно. Мы занялись вплотную юридической фирмой Огилви в Нью-Йорке, установили везде, где могли, «жучки». Но каким-то непонятным образом Огилви был предупрежден и скрылся. Сам он вылетел рейсом «Аэрофлота» в Москву, а семью отправил в Марракеш.

— Огилви?.. — Голос Алекса был едва слышен; нахмурившись, он пытался что-то вспомнить. — Из Сайгона? Юрист из Сайгона?

— Точно, он. По нашему убеждению, он руководит «Медузой».

— И ты скрывал от меня это?

— Только название фирмы. Я говорил, что у нас свои приоритеты, а у вас — свои. Для нас важнее всего «Медуза».

— Болван! — взорвался Конклин. — Я знаю этого Огилви как облупленного, точнее, знал. Позволь, я сообщу тебе его прозвище — Ледяной Огилви, самый говорливый подлец юрист во всем Вьетнаме. Если бы ты позволил мне кое-где покопаться и привлечь кое-кого в качестве свидетелей, я бы вытащил на свет его старые судебные делишки... А теперь все это псу под хвост! Ты мог привлечь его за то, что он прикрыл пару убийств, — а ведь на эти дела не распространяется срок давности ни в гражданском, ни в военном законодательствах. Почему же ты мне ничего не сказал?

— Ты меня не спрашивал, Алекс... Ты просто заранее решил — впрочем совершенно справедливо, — что я тебе все равно не скажу.

— Да ладно... что сделано, то сделано, и забудем. Завтра — послезавтра ты получишь двух наших «медузовцев». Поработай с ними как следует... Они только и мечтают, как спасти свою задницу... Луис — просто слизняк, а вот его снайпер ради своей семьи согласен на все...

— Какие у тебя планы? — поинтересовался Холланд.

— Мы отправляемся в Москву.

— За Огилви?!

— Нет, за Шакалом. Но если я увижу там Брайса, передам от тебя привет.

Глава 35

Букингем Причард и его одетый в мундир дядя Сирил Сильвестр Причард, заместитель директора иммиграционной службы, находились в кабинете сэра Генри Сайкса в правительственной резиденции на Монсеррате. Рядом с ними сидел самый известный местный адвокат, которого Сайксу удалось убедить защищать Причардов, если правительство Ее Величества решит выдвинуть против них обвинение в пособничестве террористам. Сэр Генри остолбенело уставился на юриста, некоего Джонатана Лемюэля, а тот в недоумении разглядывал потолок, и вовсе не из-за вентилятора, который разгонял влажный воздух... Много лет назад Лемюэль учился в Кембридже на стипендию, которая предоставлялась выходцам из колоний, потом сделал в Лондоне карьеру, нажил состояние и на закате дней своих вернулся на Монсеррат. Сэр Генри с трудом убедил своего темнокожего друга, уже отошедшего от дел, помочь паре идиотов, из-за которых мог вспыхнуть серьезный международный скандал.

Причиной остолбенелости сэра Генри и недоумения Джонатана Лемюэля послужил следующий разговор между Сайксом и заместителем директора иммиграционной службы.

— Мистер Причард, мы установили, что ваш племянник подслушал телефонный разговор между Джоном Сен-Жаком и его зятем, американцем, мистером Дэвидом Уэббом. Далее, ваш племянник Букингем Причард без всякого принуждения, и я бы даже сказал — с энтузиазмом, признает, что сообщил вам содержание этого разговора, а вы, в свою очередь, загадочно сказали ему, что вам надо связаться с Парижем. Это верно?

— Совершенно верно, сэр Генри.

— С кем вы связались в Париже? Номер телефона?

— При всем моем уважении к вам, сэр, вынужден сообщить, что я поклялся хранить тайну.

Вот после этого короткого и совершенно неожиданного ответа Джонатан Лемюэль и поднял глаза к потолку.

Сайкс, вновь обретая спокойствие, положил конец этой паузе:

— Как это понимать, мистер Причард?

— Мы с племянником входим в международную организацию, в которой состоят самые выдающиеся люди всего мира... Мы поклялись хранить тайну.

— Боже правый, и он верит этому, — пробормотал сэр Генри.

— Ради Бога... — опустив наконец голову, сказал Лемюэль. — Наша телефонная служба, конечно, не из лучших, особенно если речь идет о телефонах-автоматах, которыми, как мне кажется, вам велели пользоваться... Но все-таки через день-другой номер телефона можно будет установить. Почему бы тогда не назвать его сэру Генри сейчас? Ему, очевидно, нужно знать его как можно скорее... Чем вы рискуете?

— Сэр, мы можем навредить высокопоставленным членам этой организации — мне об этом недвусмысленно намекнули.

— Как называется эта международная организация?

— Не знаю, сэр Генри. Это тоже тайна, разве вы не понимаете?

— Боюсь, что это вы не понимаете, Причард, — резко заявил Сайкс, в голосе которого прорезались гневные нотки.

— О нет, понимаю, сэр Генри... Я докажу вам! — перебил заместитель директора. — Из частного банка в Швейцарии прямо на мой счет здесь, на Монсеррате, была переведена крупная сумма денег. Инструкции были четкие, но не строгие: я могу свободно пользоваться деньгами при выполнении порученных мне заданий... расходы на транспорт, питание, развлечения... Мне сказали, что я могу не ограничивать себя в этом. Конечно, я сохранил записи всех расходов, точно так же я делаю у себя на работе, где я второй по важности иммиграционный служащий... Кто, кроме самых высокопоставленных людей, смог бы довериться человеку, известному своей безупречной репутацией?

Генри Сайкс и Джонатан Лемюэль вновь переглянулись: кроме удивления и недоумения, их взгляды выражали теперь нескрываемое восхищение. Сэр Генри наклонился над столом и сказал:

— Кроме тотального наблюдения за Джоном Сен-Жаком, для чего вам требовалась помощь племянника? Были ли другие задания?

— Вообще-то, нет, сэр... Но я был уверен, что, как только лидеры увидят, как быстро я выполнил это задание, без сомнения, последуют и другие.

Лемюэль попытался успокоить взбешенного Сайкса.

— Допустим, — быстро сказал он. — Вы говорили о деньгах, которые вам перевели из Швейцарии... Насколько была велика сумма? С юридической точки зрения это не имеет важного значения, но сэр Генри может заставить банк назвать сумму... Пожалуйста, назовите ее.

— Триста фунтов! — гордо ответил старший из Причардов.

— Триста?.. — едва смог вымолвить адвокат.

— Да, сногсшибательной ее не назовешь, — пробормотал сэр Генри в изнеможении и откинулся на спинку кресла.

— Каковы примерно были ваши расходы? — продолжил Лемюэль.

— Не примерно, а точно, — твердо ответил заместитель директора иммиграционной службы, вынимая из кармана записную книжку.

— Мой великолепный дядя всегда пунктуален, — заметил Букингем Причард.

— Спасибо, племянник.

— Итак? — настаивал адвокат.

— Ровно двадцать шесть фунтов и пять английских шиллингов, или сто тридцать два восточнокарибских доллара. В последнем случае я не учел сорок семь центов, поскольку округлил до двух десятых согласно последнему обменному курсу.

— Изумительно, — поражение протянул Сайкс.

— Я храню все квитанции, — продолжил заместитель директора, уверенность которого возрастала по мере чтения записей. — Они лежат в сейфе у меня дома на Олд-роуд-Бей и отражают следующие расходы: семь долларов и восемнадцать центов за телефонные переговоры с островом Спокойствия — я не хотел пользоваться моим служебным телефоном; двадцать три доллара и шестьдесят пять центов за разговор с Парижем; шестьдесят восемь долларов и восемь центов... за обед, на который я пригласил племянника в «Вью-Пойнт», — само собой, это была деловая встреча...

— Достаточно, — перебил Джонатан Лемюэль, промокая пот на лбу, хотя вентилятор работал нормально.

— Я готов предъявить все квитанции по первому требованию...

— Я же сказал: достаточно, Сирил.

— Вы должны знать, что я не взял такси, когда водитель предложил мне завысить сумму в квитанции... Я отчитал таксиста — ведь я был при исполнении служебных обязанностей.

— Довольно!! — заорал Сайкс, у которого от крика напряглись жилы на шее. — Вы оба — несусветные идиоты, таких дураков свет не видывал! Подумать только: принять Джона Сен-Жака за преступника — да это уму непостижимо!

— Сэр Генри, — вмешался молодой Причард. — Я собственными глазами видел, что произошло в «Транквилити Инн»! Это было ужасно: гробы на пристани, взорванная молельня, правительственные катера вокруг нашего мирного острова... наконец, выстрелы, сэр! Пройдут месяцы, пока мы сможем оправиться от всего этого.

— Совершенно верно! — прорычал Сайкс. — Так неужели вы верите, что Джонни Сен-Жак стал бы уничтожать собственный курорт и разрушать процветающее предприятие?

— В преступном мире происходят и более странные вещи, сэр Генри, — со знанием дела произнес Сирил Сильвестр Причард. — Мне доводилось слышать много разных историй... Инциденты, которые описал мой племянник, называются тактикой отвлечения. Ее используют для того, чтобы создать впечатление, что мошенники на самом деле являются жертвами. Мне это подробно объяснили.