Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Твой талант вызывает восхищение, — ответила Налл, перелистывая страницы. — Твое призвание — рисование?

— Естественная история, сестра Налл, хотя эскизы так же важны для меня на пути учения.

— Как оно и должно быть. — Ардент перевернула очередную страницу. — Ты получила мое благословение, милое дитя. Скажи мне, к какому девотарию ты принадлежишь?

— Этот вопрос... вызывает у меня некоторое замешательство, — сказала Шаллан, забирая папку. — О! Адолин. Я вас не заметила. О, да вы огромны, когда носите Доспехи, правда?

— Вы позволите ей остаться? — спросил Адолин у Налл.

— Она хочет снабдить королевские записи о Доспехах и Клинках Осколков новыми эскизами, — пояснила Налл. — Предложение кажется мудрым. Текущие королевские ведомости Осколков содержат много грубых эскизов, но мало подробных чертежей.

— Так значит, вам понадобится, чтобы я позировал для вас? — спросил Адолин, поворачиваясь к Шаллан.

— Вообще-то наброски ваших Доспехов вполне подробны благодаря вашей матери, — проговорила Шаллан. — В первую очередь я сосредоточусь на королевских Доспехах и Клинках, которые никто и не думал детально зарисовывать.

— Только не попадайся под руку тренирующимся, дитя, — предупредила Налл, когда кто-то ее позвал. Она ушла.

— Послушайте, — сказал Адолин, поворачиваясь к Шаллан. — Я вижу, к чему вы подбираетесь.

— Пять футов шесть дюймов[36], — ответила Шаллан. — Подозреваю, что это максимум, до которого я смогу добраться когда-либо, к сожалению.

— Пять футов... — повторил Адолин, нахмурившись.

— Да, — подтвердила Шаллан, осматривая полигон. — Я думала, что это нормальный рост, пока не прибыла сюда. Вы, алети, действительно до странности высокие, правда? Кажется, что все здесь на добрых два дюйма[37] выше среднего веденца.

— Нет, дело не... — Адолин нахмурился. — Вы здесь, потому что хотите посмотреть, как я тренируюсь. Признайте. Наброски — просто предлог.

— Хм-м... Кое-кто очень высокого мнения о себе. Полагаю, что это связано с высоким происхождением. Так же, как смешные шляпы и любовь к отсечению голов. Ага, а вот и наш капитан охраны. Твои ботинки на пути к казарме. Их должен доставить посыльный.

Каладин вздрогнул, когда понял, что она обращается к нему.

— Правда?

— Я заменила подошвы, — ответила Шаллан. — Они были ужасно неудобными.

— Мне они подходили!

— Значит, у тебя камни вместо ступней. — Она взглянула вниз и вздернула бровь.

— Погодите, — проговорил Адолин, нахмурившись еще сильнее. — Вы носили ботинки мостовичка? Как такое могло случиться?

— Неуклюже, — ответила Шаллан. — И с тремя парами носков.

Она похлопала Адолина по бронированной руке.

— Если вы действительно хотите, чтобы я вас нарисовала, Адолин, я так и сделаю. Не нужно ревновать, хотя я все еще хочу на ту прогулку, что вы мне обещали. О! Вот и то, что мне нужно. Извините.

Она зашагала к Ренарину, который принимал на броню удары Зейхела, по-видимому, для того, чтобы привыкнуть сражаться во время ношения Доспехов. Зеленое платье и рыжие волосы Шаллан яркими пятнами цвета вспыхивали на полигоне. Каладин рассматривал ее, задаваясь вопросом, насколько можно доверять девушке. Вероятно, ни на сколько.

— Несносная женщина, — проворчал Адолин. Он взглянул на Каладина. — Прекрати пялиться на ее зад, мостовичок.

— Я не пялюсь. И вообще, какая вам разница? Вы же только что сказали, что она несносная.

— Ага, — согласился Адолин, снова посмотрев на Шаллан с широкой ухмылкой. — Она едва обратила на меня внимание, верно?

— Полагаю, да.

— Несносная, — повторил Адолин, хотя казалось, что он имел в виду что-то совершенно другое.

Его улыбка стала еще шире, и он зашагал вслед за девушкой, перемещаясь в Доспехах Осколков с изяществом, так несогласующимся с их очевидной громоздкостью.

Каладин покачал головой. Светлоглазые и их игры. Как он оказался в таком положении, что ему пришлось проводить столько времени среди них? Он зашагал обратно к бочке и снова зачерпнул воды. Вскоре по песку заскрипел тренировочный меч — к нему присоединился Моаш.

Мостовик с благодарностью кивнул, когда Каладин передал ему ковш. Наступила очередь Тефта и Йейка встретиться лицом к лицу с Клинком Осколков.

— Она отпустила тебя? — спросил Каладин, кивнув в сторону их тренера.

Моаш пожал плечами, глотая воду.

— Я не дрогнул.

Каладин одобрительно кивнул.

— То, что мы делаем здесь, полезно, — сказал Моаш. — Важно. После того как ты тренировал нас в тех ущельях, я думал, что мне нечему больше учиться. Показательно, как мало я знал.

Каладин кивнул, скрестив руки на груди. Адолин показывал Ренарину несколько дуэльных стоек, Зейхел одобрительно кивал. Шаллан устроилась, чтобы их зарисовать. Было ли ее поведение всего лишь предлогом, чтобы подобраться поближе и, дождавшись удачного момента, воткнуть нож в живот Адолина?

Возможно, параноидальные мысли, но это его работа. Так что он продолжал присматривать одним глазом за Адолином, который развернулся и начал тренировочную схватку с Зейхелом, чтобы Ренарин получил небольшое представление о том, как использовать стойки.

Адолин был хорошим мечником. Каладин не мог не признать очевидное. Таким же был и Зейхел, если уж на то пошло.

— Король, — сказал Моаш. — Он приказал казнить мою семью.

Каладину потребовалось время, чтобы понять, о чем говорит Моаш. Человек, которого он хотел убить, на которого затаил обиду. Это был король.

Каладин почувствовал пронзающий его шок, как если бы его ударили. Он повернулся к Моашу.

— Мы Четвертый мост, — продолжил Моаш, глядя в сторону рассеянным взглядом. Он сделал еще один глоток. — Мы в одной связке. Ты должен знать о том... почему я стал таким, каким стал. Мои бабушка и дедушка — единственная семья, которую я когда-либо знал. Родители умерли, когда я был ребенком. Ана и Да, они воспитали меня. Король... их убил.

— Как это случилось? — тихо спросил Каладин, убедившись, что никто из ардентов поблизости не мог их услышать.

— Меня не было дома, — ответил Моаш, — работал в караване, который шел сюда, в эти пустоши. Ана и Да, у них был второй нан. Довольно значительный для темноглазых, знаешь ли. Держали свою лавку. Ювелирную, по серебру. Я никогда не хотел продолжать традицию. Предпочитал путешествовать. Куда-нибудь ездить. Ну так вот, один светлоглазый владел двумя или тремя такими же лавками в Холинаре, и одна из них располагалась напротив принадлежащей моим бабушке и дедушке. Ему никогда не нравилась конкуренция. Дело было примерно за год до того, как умер старый король. Элокар остался в ответе за королевство, Гавилар уехал на равнины. Так или иначе, Элокар и тот светлоглазый, который конкурировал с моими бабушкой и дедушкой, были хорошими друзьями. И король сделал своему другу одолжение. Он предъявил Ане и Да какое-то обвинение. Они были достаточно важны, чтобы воспользоваться правом суда и добиться следствия перед судьями. Я думаю, что Элокара удивило то, что он не мог полностью проигнорировать закон. Он сослался на отсутствие времени и заключил Ану и Да в темницу до момента, когда можно будет устроить следствие.

Мостовик опустил ковш обратно в бочку.

— Они умерли там несколько месяцев спустя, все еще ожидая, пока Элокар одобрит их документы.

— Не совсем то же самое, что убить их.

Моаш встретился взглядом с Каладином.

— Ты сомневаешься в том, что заключение семидесятипятилетней пары в дворцовые темницы — это смертный приговор?

— Я считаю... Ладно, я считаю, что ты прав.

Моаш резко кивнул, бросив ковш в бочку.

— Элокар знал, что они там умрут. И таким образом, разбирательство никогда бы не дошло до судей, изобличая его преступление. Ублюдок их убил — убил, чтобы сохранить свою тайну. Я вернулся из поездки с караваном в пустой дом, и соседи сказали, что моя семья уже два месяца как мертва.

— И теперь ты пытаешься убить короля Элокара, — тихо проговорил Каладин, похолодев от сказанного.

Поблизости не было никого, кто бы мог их услышать, все заглушали звуки оружия и крики, обычные для тренировочного полигона. Тем не менее казалось, что слова повисли перед ним в воздухе, такие же громкие, как сигнал трубача.

Моаш застыл, глядя ему прямо в глаза.

— Той ночью на балконе, — продолжил Каладин, — не ты ли сделал так, чтобы все выглядело, как будто перила срезаны Клинком Осколков?

Моаш сжал его руку в жестком захвате, оглядываясь по сторонам.

— Мы не должны говорить об этом здесь.

— Отец Штормов, Моаш! — воскликнул Каладин, осознав весь ужас ситуации. — Нас наняли, чтобы защищать его!

— Наша работа — сохранить жизнь Далинару. С этим я могу согласиться. Он не кажется слишком плохим для светлоглазого. Шторма, для королевства было бы намного лучше, если бы королем стал именно он. И не говори мне, что ты думаешь иначе.