Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. - Юрий Аксютин

«Хлеб с кукурузой был невкусный и быстро засыхал», — вспоминала бригадир подмосковного колхоза им. Ленина П.И. Ковардюк{2084}. О хлебе с добавками из кукурузной и гороховой муки и о том, как и его трудно было купить, вспоминает Г.Н. Стецюра, жившая тогда в поселке Удыч Тепликского района Винницкой области{2085}. Что белого хлеба практически в продаже не стало, подтверждает и председатель Ершовского потребительского общества в Саратовской области Н.Д. Михальчев: «Для того чтобы гражданину можно было купить буханку белого хлеба, ему нужно было представить справку от врача, что человек болен и нуждается именно в белом хлебе»{2086}.

«Хлеба не хватало, и когда его привозили, то образовывалась большая очередь, — свидетельствовала техник Томилинской птицефабрики А.М. Васильева. — А на руки выдавали только два батона белого (не пшеничного, а кукурузного) и буханку черного»{2087}. «С работы идешь, а хлеб в магазине уже разобрали», — рассказывает учительница истории М.Г. Сенчилина из Больших Вязем в Одинцовском районе{2088}. Не стало ни молока, ни хлеба, — свидетельствует В.Г. Шмонова из Уфы: «Вставали в 5 часов утра, чтобы купить продуктов. Давали только 2 буханки хлеба. Очереди были огромные. Выходя из них на время, приходилось отмечаться»{2089}. «Огромные очереди, выстраивающиеся за хлебом и мукой с 5 часов утра», — вспоминает шофер МПС М.А. Тук{2090}. «С вечера занимали очередь за какой-то лапшой из темной муки», — вспоминала А.Н. Никольская, медсестра из детских яслей водздравотдела в поселке Икша Дмитровского района{2091}. Стояли в очереди по 5-6 часов, вспоминает В.Г. Саламадин из села Велетьма в Кулебакском районе Горьковской области: «Нам отвешивали хлеб по норме, и дети сильно голодали»{2092}. В Саранске, по свидетельству побывавшего там шофера из Подмосковья Ю.И. Чумарова, люди в очередях за хлебом простаивали по 12 часов{2093}. Чтобы купить 500 граммов макарон и 400 граммов пряников приходилось ставить в очередь всю семью, — вспоминает рабочая Поронайского рыбокомбината на Сахалине Т.С. Зайцева, прибавляя: «Была паника»{2094}. Очереди за хлебом с кукурузной примесью помнит работница домоуправления в Лыткарино Н.И. Лигаева: «А что такое сушки, мы вообще забыли»{2095}. Рассказывала, как распределяли муку по ЖЭКам москвичка-домохозяйка Д.А. Балмасова{2096}. Перебои с хлебом и длинные очереди за ним вспоминает учительница А.Ф. Алифанова из деревни Устиновка в Раменском районе{2097}. Про очереди за кукурузным хлебом и мукой вспоминают инженер-строитель из Лыткарино Л.И. Олейник{2098}.

«В магазинах стало хуже: исчезли икра и другие хорошие продукты», — вспоминала шофер первого класса Е.П. Серова с одной из московских автобаз{2099}. «Пропали колбасы, рыбные продукты, их стало сильно недоставать», — вспоминал лесник Хлебниковского лесопарка в Подмосковье И.А. Городилин{2100}. В магазинах был только плавленый сыр, а в общежитии стояла вонь от колбасы из китового мяса, которую, за неимением лучшего, жарили студенты Ярославского пединститута{2101}.

«Хлеб был только черный, и то по карточкам, — вспоминает рабочий-путеец А.Н. Иванов со станции Кола в Мурманской области. — И то, если не успеешь купить по ним днем, то вечером уже не купишь»{2102}. «Муку давали по талонам только для работающих», — вспоминает П.Г. Горячев, сотрудник Щелковского районного отдела внутренних дел{2103}. Вспоминает введенные тогда у них нормы выдачи по карточкам рабочая сахарного завода в Прокуроровке (Иртильский район Воронежской области) Н.Н. Забелина: 0,5 кг черного хлеба на едока в день, 0,5 кг манки и 0, 5 кг киселя на ребенка в месяц, изредка давали макароны, «кукурузой в муке и хлебе задушили», и за всем этим приходилось стоять в очередях{2104}. В сельской местности талонов на хлеб не давали, уточняет домохозяйка М.М. Лунина из деревни Круглица в Куринском районе Орловской области: «Жили, как приходится, воровали, бывало»{2105}. «Не стало муки, люди хлеб с картошкой пекли, — вспоминает Н.Г. Краснощекова, колхозница из деревни Ведянцы в Козловском районе Мордовии. — К 7 ноября дали нам 5 кг кукурузной муки, но хлеб из нее мы есть не могли, скормили свиньям, хорошо, что знакомый председатель сельсовета привез с базы 4 или 5 мешков муки, из нее хлеб и пекли»{2106}. А рабочим расположенного в селе Солодилово (Воловский район Тульской области) совхоза трудное время помог пережить директор, в том числе и тем, что не давал забирать у них личных коров{2107}.

«С хлебом тогда было очень плохо, — вспоминает Р.А. Сиухина, колхозная доярка из села Димитрово в Новокузнецком районе Кемеровской области, — ездили за ним в город, но не всегда удавалось купить, а дед ходил на мельницу и сметал с пола муку, из которой мы затем пекли хлеб»{2108}. Получала муку по талонам и ездила за продуктами из Барановичей в Вильнюс (хотя Минск ближе) Е.А. Дубо-вицкая{2109}. Ездила в Москву из Ногинска за макаронами лаборантка завода «Электросталь» Л.И. Есипова{2110}. Жители тульской деревни Зайчевка, по воспоминаниям доярки Т.П. Кищенко, ездили в Москву за макаронами и хлебом, покупали в разных очередях чуть ли не 100 килограммов и возвращались домой{2111}. У аптекарши Г.С. Ковтуновой из районного села Короча в Курской области своего хлеба не было, а купить стало невозможно, так как в магазин его не привозили, «поехать за ним же в город не могли — не было автобусов»{2112}.

Продукты на рынке стали дороже, и почти вся зарплата работницы 1-го часового завода О.И. Гуськовой стала уходить на еду{2113}. Два месяца студент Днепропетровского горного института В.Р. Червяченко с молодой женой «сидели на гороховом супе из брикетов и черном хлебе, городскую булку за 6 копеек купить было событием»{2114}.

У учительницы физкультуры А.В. Потаповой родилась дочь-искусственница, и она рыдала, бегая по Люблино в поисках молока{2115}. Москвичке А.Ф. Савельевой, несмотря на «страшные очереди в Москве», пришлось через знакомых посылать масло сестре в Казань, где «не было вообще продуктов питания»{2116}.

Даже в армии, где проходил тогда срочную службу москвич В.К. Бушуев, стали урезать паек (3 буханки хлеба на 10 человек) и рассказывали такой анекдот: «Как называется прическа Хрущева? Урожай 63-го года»{2117}. О том, что перестали давать рядовым солдатам белый хлеб и масло, вспоминает и А.Г. Гришин (Германия){2118}. Появились проблемы с хлебом у солдат в столовых, признает Ю.С. Пыльцин, офицер отдельной мотострелковой дивизии КГБ в Москве{2119}.

Часто бывавший в командировках главный конструктор одного из московских НИИ В.И. Юрчик подтверждает, что «качество хлеба в ряде регионов, например, в Донбассе, резко ухудшилось», но считает нужным указать на то, что оно «довольно быстро восстановилось»{2120}. Медработник из Коломны Т.Ф. Ремизова, вспоминая тогдашние очереди за хлебом, уточняет, что нехватка хлеба длилась недолго, всего два-три месяца{2121}. Работница домоуправления в Лыткарино говорит, что «хлеба не было где-то около полугода»{2122}. Сравнивая тогдашнее напряжение в деле продовольствия с началом 90-х годов, московскому рабочему коммунисту Б.А. Глухову оно кажется не таким уж значительным{2123}.

Отнеслись к трудностям с получением продовольствия озабоченно, болезненно или даже негативно 26 и 26% опрошенных, то есть каждый второй из тех, кого продовольственные трудности коснулись.

До этого получал пакет молока по вредности своей работы, пару сарделек и бесплатный хлеб и был благодаря этому сыт московский шофер П.И. Северин: «Как же не возмущаться?»{2124} «Все восприняли это болезненно»{2125}, — утверждала рабочая-укладчица НИИ железобетона Н.С. Лукашкина. «Ждали худшего», — утверждала школьный повар из Московской области А.П. Жукова{2126}. Ходили слухи о грядущем голоде и возвращении к карточной системе в подмосковном поселке Костино{2127}. «Снова не было бы военного лихолетья», — опасалась учительница М.М. Крылова из поселка Константиново в Загорском районе{2128}.

«Люди всюду — на улицах, в очередях в магазинах, на базарах — возмущались», — свидетельствует А.М. Иванова, работавшая тогда на Кольской мебельной фабрике в Мурманской области{2129}. Под открытым недовольством имеет в виду разговоры в очередях врач ЦСП-14 МО СССР Г.А. Труздева{2130}. Свидетелем возмущения людей, стоявших в очередях, была З. Г. Евграфова, работница Измайловской прядильно-ткацкой фабрики в Москве{2131}.