Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна"

Устав Хогвартса, суровый и бескомпромиссный, оказалось, пришелся по душе очень многим магам. И, что самое удивительное, его считали разумным даже студенты. Видимо, их привлекали многочисленные привилегии и награды, которые могли бы получать отличившиеся в учебе. Даже Гарри признавал, что если бы за сплошные «Превосходно» можно было жить в отдельной спальне, посещать Хогсмит не по расписанию, а в любое время, иметь неограниченный доступ к каминной сети для разговоров с родными, бродить по школе в течение двух часов после общего отбоя, то он стал бы отличником с первого курса.

С особым смаком обсуждали те события, которые происходили в Хогвартсе во время учебы Гарри Поттера. Благо нарушений не только Устава, но и законов Министерства Магии было предостаточно.

За одно только содержание цербера, относимого к тварям высшей категории опасности, вне специально оборудованного вольера, можно было попасть в Азкабан на два года. О том, где сидит на привязи трёхглавый Пушок в Хогвартсе, как выяснилось, знали очень многие. Студенты регулярно наведывались в коридор третьего этажа, чтобы послушать через дверь страшное рычание — пощекотать себе нервы близкой опасностью. А несколько пятикурсников факультета Равенкло додумались затеять исследование — пытались приручить цербера едой и даже умудрились сделать несколько фотографий.

На опубликованном в журнале фото прекрасно было видно, что любимый питомец Хагрида с трудом помещается в небольшой комнатке, что он голоден и озлоблен, а пасти его достаточно большие, чтобы в один миг перекусить взрослого человека.

После этой статьи особо нервные родители начали забирать своих отпрысков из Хогвартса.

Повествование о нападениях василиска умудрились растянуть на два выпуска. Благо писать было о чём — официально не было установлено, что на школьников нападал именно гигантский змей. То, что в это же время одна из первокурсниц была одержима духом, также не стало достоянием общественности. Зато много писали о том, что директор и учителя по какой-то причине не вызвали авроров и представителей Совета Попечителей, когда чудовище напало в первый раз. Тем самым маги нанесли невосполнимый психическому здоровью студентов — внушили им мысль, что никто их защищать не будет.

В статьях второго выпуска опубликовали интервью всех магов, пострадавших от взгляда василиска в тот год. Кроме Гермионы Грейнджер, конечно.

Гарри читал и удивлялся тому, с какой охотой Криви, Финч-Флетчли и Роуз, бывшая раньше Кристалл, вспоминают страшные события. И почему-то во всём смеют обвинять профессора Дамблдора — не предотвратил, не уберёг, не помог, не защитил, не вылечил, не остановил, не объяснил… .

С братьями Криви лорд Поттер перестал здороваться при встрече и попросил Джинни никогда больше не приглашать в их дом миссис Роуз. И плевать, что она супруга Главы Отдела Тайн и её общество полезно для будущего Главы Аврората! Хоть жена Министра Магии! Ноги её не должно быть в Поттер-мэноре!

Через несколько дней в «Ежедневном Пророке» опубликовали неожиданное — Советом целителей клиники святого Мунго колдунья Пенелопа Помфри была лишена статуса целителя и, соответственно, возможности лечить студентов в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Мадам Помфри обвинили в сокрытии информации о состоянии студентов и откровенном вредительстве здоровью подрастающего поколения. Как оказалось, в клинике святого Мунго имеются собственные оранжереи и теплицы, где круглый год вызревают мандрагоры. В распоряжении целителей всегда есть неограниченное количество Восстанавливающей настойки. Мадам Помфри могла получить её по первому требованию, но почему-то не сделала этого.

В новом учебном году студентов будут лечить другие целители — полностью соответствующие высоким современным стандартам и, что немаловажно, Уставу Хогвартса. Ведьма должна была заниматься недугами девушек, а её супруг юношей. В прошлые века разделению полов в школе волшебников уделяли гораздо больше внимания.

Нельзя сказать, что Альбус Дамблдор не пытался противостоять наветам. Он добросовестно давал официальные объяснения, разговаривал с обеспокоенными родителями. Но вряд ли фразы вроде «Хогвартс всегда был независим от Министерства Магии», «ситуация была под контролем», «детям ничего не угрожало» и «может быть лимонную дольку?» добавляли волшебникам спокойствия. Совершенно наоборот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кингсли и сам Гарри попытались поспособствовать скорейшему закрытию журнала «Колдуны и ведьмы» или хотя бы припугнуть редакторов. Но неожиданно наткнулись на грамотно построенную защиту. Выяснилось, что десятая часть магического издания принадлежала банку «Гринготтс». Гоблины сделали журнал официальным вестником банка, подарив ему защиту и почти всё население страны в качестве читателей.

Имен совладельцев журнала узнать не удалось, но, несомненно, это очень странные маги. Ни один человек не осмелится продать столь ценное имущество гоблинам, которые хранят казну всего волшебного сообщества. Они не всесильны, конечно, но могут очень многое. На подсознательном уровне люди отчаянно боятся наделить серокожих дополнительной властью. В их крови ещё живёт память о кровопролитных войнах, когда гоблины едва не уничтожили человеческих волшебников. А эти…  погнались за звонкой монетой. Тьфу!

Теперь-то Гарри понимал, что в течение года в волшебном мире шла столь любимая магглами информационная война. Слухи, сплетни, провокационные статьи, обливание грязью — подобное случалось в мире простецов накануне каких-нибудь выборов или больших распродаж.

Кульминацией плана Малфоя стало распространение среди британских волшебников так называемого «листа пожеланий родителей-магов». Несколько красиво оформленных листов пергамента в специальном конверте напомнили Гарри об анкетах, которые публиковали в маггловских женских журналах. Тётя Петунья, как он помнил, постоянно проходила какие-то тесты, выясняя, насколько же она многогранная личность.

Слухи верны — Малфой действительно общается с магглами. Иначе откуда он выкопал эту идею? До этого волшебники о подобном и не слышали.

Опросник моментально стал очень популярен, заняв умы и свободное время волшебников недели на две. Самому Гарри экземпляра не досталось. По какой-то причине ни Поттерам, ни Уизли не удавалось оформить подписку на журнал. Но он полистал опросник, любезно одолженный секретаршей. Читателям предлагалось ответить на пятьдесят вопросов о школе и учебных дисциплинах с несколькими вариантами ответов.

Вопросы были составлены таким образом, что у Гарри, недавнего студента, рука сама потянулась к перу. Просто чары какие-то!

А может действительно чары, думал Гарри. Как иначе объяснить то, что никто из магов, заполняющих опросники, не поинтересовался несколькими мелкими строчками в статье журнала? А те, кто всё же заметил надпись, решил, что ничего страшного не случится.

Целью информационной войны, которую затеял Малфой, было не только собрать нужные голоса, но и дискредитировать Альбуса Дамблдора в глазах как можно большего количества волшебников. Подобное уже случалось в девяносто пятом году прошлого века. Но тогда выливанием грязи в газетах неуспешно занималось Министерство Магии, которое пыталось убедить всё и всех, что директор Хогвартса сумасшедший смутьян.

Но Малфои и их приближенные вели более тонкую игру, с учетом изменившихся обстоятельств. За голословное «Альбус Дамблдор — не великий волшебник, а самовлюблённый глупец, заигравшийся своей властью, который не способен хранить самое ценное, что есть у волшебного сообщества — детей, будущее магической нации» можно было отправиться в Азкабан или, по меньшей мере, нажить себе огромные неприятности. Поэтому имя нигде не называлось — статьи в журнале, провокаторы, подсаживающиеся к магам в барах и кафе, распространители сплетен всегда говорили «руководство школы Хогвартс». Хотя даже троллю ясно, кто под этими словами подразумевается.

Понятно, почему для дискредитации выбрали именно Хогвартс. Вытащенные на всеобщее обсуждение ошибки Визенгамота или Международной Конфедерации задели бы слишком многих высокопоставленных магов и интересы Министерства Магии, ко всему прочему. А ответственность за единственную в Великобритании школу чародейства и волшебства целиком лежала на одном-единственном колдуне — Альбусе Персивале Вульфрике Брайане Дамблдоре. К тому же оказалось, что далеко не всем нравится автономия Хогвартса.