Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

Отдышавшись, вор решил продолжить ревизию. За поворотом были еще одни двери. Помня прошлый опыт, Хэсс решил сменить тактику. Он постучал в двери, они открылись. С порога было видно, что это обычная комната, забитая книгами. На одном из столов, заваленных книгами, нашлось место аквариуму.

- Заходи, гостем будешь, - поприветствовала рыбка из аквариума.

Наслышанный о чудесах с рыбкой от эльфа, Хэсс быстро сориентировался.

- Спасибо, - вежливо поблагодарил вор.

Рыбка плавала справа налево, а потом обратно, но слегка перебарщивала в движениях, и периодически вода выплескивалась из аквариума.

- Здесь знание-хранилище, - сообщила рыбка.

- Понятно, - Хэсс наклонил голову, рассматривая корешки книг.

- Скоро нас все того, - жалостливо поныла рыбка.

- Как того? - удивился вор, он продолжал читать названия книг.

- Ну, как-как? Просто, эти старики уходят, и нас с собой забирают. Вам же ничего не оставят, - рыбка зафырчала, как это делают только кошки.

- И тебя? Но ты же живая?

- Я живая, - судя по голосу, рыбка совсем уныла.

- Но как же так? - Хэсс еще мог понять гибель книг, хотя и их было жалко, но рыбку то зачем?

- А вот так! Попользовались и выкинули, - еще более жалостливо заныла рыбка.

- А нельзя ли тебе как-нибудь помочь? - зная, что лезет не в свое дело, все-таки спросил Хэсс.

Рыбка словно зависла в аквариуме.

- Значит, так давай мне тут желай покушать фугу.

- Чего?

- Скажи, рыбка сделай мне фугу, но только я сам ее сготовлю, - рыбка бешено молотила хвостом.

- И этим я тебе помогу?

- Поможешь, давай времени-то мало.

После странного желания Хэсса, в аквариуме появилась похожая на рыбку рыбка. Только она была неразумной.

- И что?

- Теперь скажи, рыбка сделайся колечком.

Без вопросов Хэсс произнес и это.

На дне аквариума появилось колечко.

- Надевай меня, идиот! - завопило колечко, голосом рыбки. - И шастай на место.

Пришлось все проделать быстро.

Когда в Главную залу вернулись Инрих и Великий Мастер, Хэсс чинно смотрел в окно, и прятал руку с кольцом в кармане. Напоследок рыбка сообщила, что вернется в свое прежнее обличие, если опустить кольцо в воду.

Хэсс Незваному было не привыкать к новым странным знакомым.

Глава 29. Не хлебом единым

И из исключений создаются правила.

Пэрис Хилтон.

- Погоди, Инрих, тебе, что сказал этот важный тип? - Хэсс не верил своим ушам в третий раз переспрашивая директора.

Они сидели в главной зале Великого Мастера, который ушел прощаться с кодрами.

- Он мне сказал, что это испытания, - терпеливо повторил Инрих, и еще раз пересказал то, что говорил Великий.

- Выходит, что нам зачлось то, что мы пережили той ночью? - Хэсс не знал смеяться или плакать. - А все, что было до этого? Наш путь по Темной земле?

- А это всегда так бывает, Хэсс, - довольно мудро заметил Инрих. - Все люди ждут испытаний, и думают, что вот случиться что-то одно, и оно изменит жизнь. А на самом деле важно то, как живешь все это время. Конечно, не спасовать в тяжелый момент важно, но ведь жизнь не состоит из одних тяжелых моментов.

- Да уж, - в сердцах Хэсс решил, что тот самый Великий тип ничего не понимает в жизни, и вообще он из другого мира. Таких надо прощать. Хэсс еще помолчал, думая говорить или не говорить. - Знаешь, Инрих, я от денег тех отказался со спокойной душой. Понимаешь? Для меня они ничего не стоили. Просто груда денег.

- Да? - Инрих недоверчиво поднял брови.

- Это правда. Я бы понял, если бы тот тип нас облагодетельствовать решил совсем по другому поводу. Для меня, например, самым страшным был случай с Машей. Я тогда столько сделал, сколько никогда до этого не делал, - откровенно признался Хэсс. - Но это не все. Еще мне было страшно осторожно, мне подсказали, что так боятся умные люди. Так вот, мне было страшно принимать Вуня. Я же его личный дух.

- Я знаю, осторожность может сильно помешать в жизни, - поморщился Инрих, вспоминая маленького наглого человечка.

Они еще помолчали, Великий Мастер не возвращался.

- Хэсс, - Инрих тоже решил выговориться. - Мне тоже не было так уж трудно отказаться от прошлого. Я на минуту представил себе, что никогда не увижу тех, кого люблю, такими какие они сейчас.

- Да? - в свою очередь поднял брови Хэсс.

- Это правда, - вернул его слова директор. - Новую жизнь можно прожить, только снова родившись. В любом другом случае, мы все равно живем с грузом старой жизни. И это надо уметь принимать.

Хэсс постарался удобнее разместить свой зад в кресле Великого, но сидеть было тяжело.

- Какие они худые, - вздохнул Хэсс.

- Ты о креслах? - ухмыльнулся Инрих.

- Конечно, - Хэсс осознал, что вздохнул о своем неудобстве вслух. - Интересно, а у остальных было также?

- У Илисты, Лаврентио, Богарты, Алилы, Логорифмуса и других? - Инрих тоже думал об этом.

- Да, у них.

- Не знаю, если они тебе ответят, то ты узнаешь, - обтекаемо ответил директор.

- Да, я спрашивать не буду, - возразил Хэсс.

- Почему? Не хочешь к ним лезть в душу?

- Где-то так. Залезть к другому в душу, это испытание прежде всего для себя. Некоторые души уж очень неприглядны, - мрачно сообщил Хэсс, продолжать разговор на эту тему ему не хотелось, но еще один вопрос следовало задать. - А этот Великий тип так и не понял про свои испытания?

Инрих лишь покачал головой.

- Значит, на фестиваль мы не успеем, - заметил спустя минут десять Хэсс.

- Какой нам фестиваль? У нас куча, или стая? Или как это будет правильно кодров. Еще Великий Мастер обещал нам, так сказать, кормовых животных. У Алилы пять сотен птиц. А у тебя толпа маленьких человечков.

- Да, - Хэсс вспомнил, как он узнал о количестве родственников Вуня. - Мы возвращаемся назад?

- Мы возвращаемся назад, - повторил Инрих. - Вперед пути нет.

- И что будет дальше?

- Откуда я знаю, я всего лишь директор труппы, а не колдун из Белой башни, - фыркнул директор.

- Илиста знает?

- Конечно, она же не дура, - Инрих взял себя в руки.

- Простите, Инрих, - извинился Хэсс.

В главный зал вернулся Великий Мастер. Он пришел с помощником. Хэсс внимательно рассматривал новое действующее лицо. Мастер был еще худее Великого Мастера. Очень похоже на человека после нескольких лет голодания, но для них худоба была вполне естественна и гармонично подходила к вытянутому лицу, раза в полтора длиннее человеческого, тонким малоизогнутым бровям, тонким губам, и неожиданно массивному широкому носу. В первого взгляда Хэсс угадал, что этот новый мастер сильно нервничает. Так обычно дергался сам Хэсс перед трудными заданиями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});