Стезёю вечного Заката - Алексей Головин

А маг Заката вкладывал последние капли своей воли в мёртвую хватку, коей он вцепился в Повелителя Ночи. Зоклас понимал, что этот враг не менее опасен, чем Шорх. И усмехался про себя горькой судьбе, пославшей ему ещё и такого противника тогда, когда он вовсе этого не ждал. Шансов выжить не осталось, хотя он и лелеял безумную надежду ещё совсем недавно, когда вроде бы «прищемил хвост» развоплотившемуся Шорху. Но невероятно хитрый Гаситель сумел отыскать союзника, чья мощь была сопоставима с его собственной. Зоклас же слишком ослаб, чтобы всерьёз помышлять о победе в схватке с ними обоими. Оставалось душить и душить того, кто попался первым. Душу грело лишь то, что послание, отправленное ещё до полёта за Шорхом сквозь Иной путь, наверняка уже достигло Силжа…

Для четверых магов, которые совершенно неожиданно сплели собственные жизни в тугой смертельный узел, время, казалось, потекло медленнее.

Героск почувствовал, как ринулись к ним ранее не вмешивавшиеся по его приказу маджеснкие маги и офицеры, которые смекнули, что поединок один на один перестал быть таковым. В душе Старшего мастера затеплилась надежда, что свои успеют прикрыть и помочь…

Ашур, агонизируя в ужасных тисках Заката, сжёг остатки барьеров разума и полностью отдался безудержной мощи Великой Ночи, сделал своё тело лишь её проводником. И, умирая, испытал удовлетворение от того, что страшный смерч первозданной тьмы отбросил пламенеющий образ Заката, почти погасил его, разметал как щепки жалких людишек, бегущих на помощь к своему Командующему, и ужалил самого Героска, вновь выронившего меч и схватившегося за насквозь пробитую грудь…

Зоклас, не развоплощаясь вновь, но окутывая себя пламенной стихией, ставшей ему родной, сжал полностью почерневшее тело Повелителя Ночи, и почувствовал, как тёмный дух навеки покидает его. Но в следующий миг в лицо ударила холодная волна ночной тьмы, настолько мощная и плотная, что мага Заката, объятого неистовым свечением, отшвырнуло назад как тряпичную куклу. Шейные позвонки пугающе хрустнули, острая боль возвестила о том, что сломана правая нога. Последним волевым усилием Зоклас исторг из себя рдеющее копьё Заката и метнул его в Шорха, выдернувшего в тот самый миг из ножен свой страшный меч с изогнутым клинком…

Шорх увидел, как вихрь тьмы, порождённый испускающим дух Ашуром, отбросил Зокласа, расшвырял окруживших вершину холма ратников и магов, вспарывая им плоть и перемалывая кости. Узрел он и то, как отшатнулся в попытке закрыться защитным узором и полотнами света старый магвой — первый противник Ашура. И прыгнул вперёд, вкачивая все оставшиеся с ним силы Мрака в единственный выпад огромным тёмным лезвием, возникшим из его руки. Тьма резко вошла в грудь старика, мгновенно прерывая биение его сердца. А затем… Затем Шорх почувствовал смертельную опасность и инстинктивно схватился за рукоять верного меча. Клинок выскользнул из ножен и бликующим веером рассёк воздух, рассыпая капли Мрака. Но на какое-то ничтожно малое мгновенье не поспел за стремительным огненным выплеском. Сноп искр взлетел перед глазами Гасителя, а ярчайшая боль сокрушила левую ключицу. Рука мотнулась как ивовая ветвь на сильном ветру, жаркая волна уколами сотен ножей прокатилась по всей левой половине тела. Один глаз ослеп, ухо перестало слышать…

Но Гаситель окатил себя волною Мрака, впитывающего и растворяющего эманации Ночи, которые обильно сочились из порушенного тела Ашура. Преодолев неимоверную боль, он шагнул вперёд и, с трудом сжимая меч правой рукой, резко взмахнул им от левого плеча к земле. Лезвие Мрака скользнуло к упавшему навзничь Зокласу и, вскрыв последние слои его слабой защиты, отсекло голову первому магу Заката…

Свершилось то, чего Шорх жаждал уже давно.

Вот только почему на губах Зокласа перед смертью застыла странная улыбка?

Сил у Гасителя не осталось даже на то, чтобы хотя бы подумать об этом. Он почувствовал, что умирает. Почти… А откуда-то издалека доносились крики бегущих к холму мадженцев. Войско, потерявшее Командующего, начало отступать…

Ноги Шорха отказались держать его избитое и распоротое копьём Заката тело. Гаситель упал и покатился вниз по склону холма. Попутно он успел лишь зацепить пару тел павших под слепым натиском Ашура мадженских офицеров. Они скатились за ним к нескольким другим, уже покоящимся у подножия холма, упали сверху, погребая под собой.

Краски мира померкли в затворившихся глазах Гасителя, а навстречу его духу прянул безликий Мрак.

Эпилог. Виденье скорби и надежды

Белое сияние до горизонта настолько завораживало, что, казалось, здесь просто невозможны даже мысли о Ночи и Мраке. Вековечные льды, незыблемые, как сама каменная плоть континентов и островов, застыли в беспробудном сне, безразличные ко всем радостям и горестям, что вдохновляют или терзают людей. Гладкие и пушистые одновременно шапки снегов искрились под неярким солнцем, даря нежданным гостям, как ни странно, ощущение не холода, но тёплого света.

Ледяная Пустошь — всеми забытый и никому не нужный клочок навеки замёрзшей суши, омываемой ленивыми водами Яркого океана.

Ни Силж, ни Ильната никогда в жизни даже не предполагали, что им доведётся побывать здесь. Но именно сюда привела извилистая стезя Заката двоих людей и их четвероногих соратников. Холод и лёд, что безраздельно господствовали в этих ничейных землях, представлялись им отражением страданий и испытаний — неизменных спутников на пути к достижению цели.

— Значит, здесь? — тихо спросил магвой, глядя окрест прищуренными от яркого сияния чистых снегов глазами.

— Выходит, здесь, — кивнула Ильната, закусив нижнюю губу и стараясь совладать с бурей чувств, разыгравшейся в душе. Спустя несколько мгновений добавила: — Мы справимся!

— Думаю, да, — так же коротко ответил Силж. Потом глянул на любопытно осматривающихся зверей: — А вы что думаете?

Тихий заворчал и тяжело уселся на задние лапы: с его густой шерстью и здесь было не холодно.

Аламела коротко и мелодично заржала, шагнула вперёд и привычно ткнулась мордой в плечо Просветлённой. Она как всегда была готова следовать куда угодно за своей хозяйкой.

— Вот и хорошо, — Силж закрыл глаза и с силой потёр ладонью лоб. — Хорошо, — повторил он, — что хоть кто-то сохраняет спокойствие.

Самому магвою было… Тяжело? Тревожно? Мерзко? Досадно? Горько? Пожалуй, всего понемножку…

Вновь и вновь он раздумывал о поступке друга. И непрестанно горело перед его внутренним взором то виденье, которое пришло к нему в глухом ниферском лесу…

«Здравствуй, брат мой Силж! — шевелились бесплотные губы Зокласа, создавая иллюзию слов. — Если ты это слышишь, значит, я, скорее всего, уже мёртв. Но и Шорх, наверное, тоже. Прости меня, брат. Я знаю, ты поймёшь и простишь. Так надо. Я сделал то, что должен был. То, что открыло нам с Эль-Ифархом его видение. Я хотел вывести из-под удара Ильнату — она мне дорога, ведь её сестре я уже не смогу вернуть свой долг… Она тебе очень поможет, брат мой. И Тихий. Не пренебрегай в будущем силой древнего рода Пепельных псов, она способна на многое… А теперь, главное: наиболее ценен ты. Вспомни видение Эль-Ифарха: красный меч Заката переходит от меня через него к тебе — олицетворению юных, новых сил. Да, брат мой, в этом и смысл моей… нашей с Безмолвным магом жертвы. Силы Ночи и Мрака — а это, как я теперь знаю, ещё одна стихия, которой служит Шорх — должны быть уверены, что все маги Заката, то есть я и Эль-Ифарх, мертвы. И что наша стихия вновь предана забвению. Тогда они успокоятся и не станут вас разыскивать. Но истина в другом: дар Заката с тобою, Силж. Это всё Эль-Ифарх. Глухонемой от рождения, он глубоко познал безмолвие. Мы с ним придумали способ, как передать мой дар не только ему, но и тебе, причём так, что ты сам ничего не почувствовал. Это спящий дар, потому Шорх и другие его не способны почувствовать. Но совсем скоро он проснётся, и ты поймёшь, как пользоваться силами Заката. А заодно — и как передать дар другим магвоям, благодаря их смешанным навыкам…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});