Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie"

Но тем не менее, он мог дать ей то, что никогда бы не посмел Драко. Малфой никогда не сможет пройтись с ней по школьным коридорам, переплетя пальцы рук. Он никогда не поцелует ее в коридоре перед уроком. Чего греха таить, он даже не поможет ей снять книгу с высокой библиотечной полки! Она никогда в жизни не сможет признаться друзьям, что ей интересен Малфой. Да она даже себе не готова в этом признаться.

– Поцелуй меня, – вдруг шепотом просит Гермиона.

Не долго думая, Нотт пасует и сбрасывает карты, хотя на руках у него два туза. Он уже выиграл, когда она первая попросила. Он бережно перекидывает ее ноги через свои колени, сажая девушку в удобную для поцелуя позу. Почему-то в ее голове проскочила мысль, что Малфой бы усадил ее на колени, но Тео нежным скольжением своей теплой ладони по ее ноге улетучил ее тревожные мысли. Когда его крепкая рука нежно зарылась в ее волосах, она уже сама поцеловала его такие сладкие губы.

– Еще партейку? – на всякий случай спросил Блейз, на что Нотт поднял руку и помахал ей в разные стороны, показывая, что нет.

– Мне одному на это неприятно смотреть? – шепотом спросил Драко у Забини.

– Ну ты с Панси и не такое вытворял на ее глазах, – вымученно улыбнулся друг. – Но могу тебя заверить, что не тебе одному сейчас больно, – Блейз поспешил проглотить горечь вместе с огромным глотком настойки.

Их языки сплелись – ее робкий и его настойчивый. Дыхание смешалось, и Гермиона была уверена, что охмелела от алкоголя, что пил Теодор. Она сама поменяла позу, дерзко усевшись ему на колени. Ее руки запутались в его коротких волосах, его же уютно разместились на ее ногах, несмело, но неумолимо поднимаясь вверх, что вызвало легкий, едва слышимый стон предвкушения у Гермионы.

– Не правда ли, они так мило смотрятся вместе? – саркастически подмечает Блейз.

– Помолчи, блять, просто помолчи, – задыхаясь, просит Драко. У него так сильно трясутся руки, что он проливает алкоголь на себя. – Блять, – на грани отчаяния.

Если бы он мог, он потратил бы все свое состояние, что хранится в Гринготтсе, на глаза, которые этого бы не видели.

– Это замечательно на самом деле, – проговорил Малфой, – но у нас завтра контрольная. Поэтому предлагаю отправиться каждому в свою кровать. И вас это тоже касается, – прикрикнул Драко на Грейнджер и Нотта.

– А он еще говорит, что это я обламываю людям удовольствие, – прошептала девушка на ухо Тео, лизнув мочку его уха. Теодор откинул голову назад и хрипло рассмеялся. Гермиона продолжила целовать его шею, а он лишь держал себя в руках, крепче сжимая ее бедра.

И Малфой не мог сказать точно, что его бесило больше. То, что она целовала Тео, как не целовала его. Или то, что не его руки покоились на девичьих бедрах. Именно на бедрах. Не на юбке или поясе, а на бедрах. Под ее юбкой. И только одному Мерлину известно, что он там мог провернуть. И Нотт определенно провернул, судя по румяным щекам Грейнджер.

Он сам не заметил, как гостиная опустела и они остались вдвоем.

– Что ты творишь? – он пытался держать себя в руках.

– Что?

– Это неприлично, – юлил Драко.

– Хм, припоминаю, что Паркинсон тебе тут чуть ли не отсосала при нас.

– Это другое, Грейнджер, – мягко сказал он.

– Скажи мне правду. Я очень хочу это услышать.

Малфой подмечает блеск в ее глазах и как быстро опускается ее грудь в такт дыханию.

– Другое, – упрямо повторяет он.

– Просто скажи, что ты ревнуешь! – вскрикивает Гермиона и вскакивает на ноги.

– Тебя?!

– Да.

– Другое, Грейнджер!

– Скажи!

– Хорошо, – сдается он. – Мне можно себя так вести, а тебе – нельзя!

– Почему? – шепчет она, подходя к нему вплотную.

– Ну ты же девочка, – делает он шаг назад.

– Вау, а когда ты это заметил? – горько усмехается она.

– Настоятельно прошу…

– Да катись ты к черту, самоуверенный павлин! – она ударяет его ладонями по плечу. – Ненавижу тебя, Малфой. Почему обязательно все надо портить?

Тысячу ответов вертится на его языке, но осознание того, что она сама ревнует его к той же Панси, окрыляет. А вдруг их симпатия взаимна? Они вроде бы нашли общий язык. Его губы лениво растягиваются в улыбке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что? – Спрашивает она у него.

– Я тоже, – улыбается он.

Она вскидывает брови в немом вопросе, но он уже отвечает ей в своей новой привычке – поцелуем. Гермиона делает какую-то дурацкую попытку его оттолкнуть, но вместо этого лишь падает назад, на диван, утягивая за собой парня.

– А мне нравится ход твоих мыслей, – усмехается Драко, прервав поцелуй.

– Нет, – она выдыхает ему в губы, а затем переплетает с ним язык в чувственном поцелуе.

Малфой не теряет времени зря. Его руки уже расстегнули пуговки на ее блузке и дернули бюстгальтер вниз, высвобождая грудь. Девушка порывисто охнула, когда он обжег ее своим дыханием. Но Малфой шел дальше, намерено дразня девушку, не лаская ее, сводя с ума ожиданием. Вот ее трусики уже полетели на ковер под ее нелепое бормотание, которое он заглушил губами.

Пока он наблюдал за Гермионой и Тео, у него успел встать. А еще дикая, просто необъяснимая волна чистой ревности его накрыла, когда чужие руки были на ней. И сегодня он будет с ней не таким добрым и все позволяющим. Его руки собственнически сжали ее бедро, вызвав стон, а затем двинулись дальше.

Он стонал, осознавая, какая она мокрая под ним, какая горячая и влажная. Со стоном он углубил поцелуй, а потом резко, словно к нему применили Агуаменти, отстранился.

– Что? – недовольно спрашивает Гермиона, приводя дыхание в норму.

– Не сегодня, – заправляет он рубашку.

– Что, недостаточно хороша для тебя? – спрашивает она с обидой.

– Ты права, это не может продолжаться вечно, – он использует очищающее заклинание на своих ладонях. – Кого ты хочешь?

– Я не…

– Грейнджер, – устало говорит он. – Это слишком даже для меня.

– Малфой?

– Ты не какая-то шлюха, и я… я не хочу тебя с кем-то делить, – ее глаза распахнулись, словно искра понимания ее осенила. – Я сам в состоянии возбудить девушку и трахнуть ее. Тоже самостоятельно. Без посторонней, так сказать, помощи, – он привел себя в порядок и засобирался.

– Ты уходишь?

– Мне надо… Надо.. – он не знал, что ему надо. – Ну мне нужно, понимаешь?

– Понимаю, – эхом повторила она. А потом заскользила своими карими глазами по нему, начиная от его серых глаз и заканчивая недвусмысленной выпуклостью в штанах. – Надо, понимаю. Хорошо провести время с Паркинсон, раз тебе надо, – бросает она ему и скрывается в своей комнате.

– Так и сделаю, – бормочет он ей в спину, улыбаясь. Он не настолько туп, чтобы испортить что-то такое, что он не мог еще произнести вслух, каким-то жалким перепихоном с Панси. Она не смогла бы дать ему то, что он хотел – спокойствия. Потоптавшись на месте, парень поспешил в Выручай-комнату. Надо было готовить план “Б”. А заодно побесить Гермиону своим отсутствием.

Три дня. Он не ночевал у себя ровно три дня, а под утро приходил в Башню старост выспавшимся и отдохнувшим. А еще довольным, словно чеширский кот. За все это время они никак не контактировали. Странно, но не было даже оскорблений. Она просто закатывала глаза, а он прятал улыбку.

А вот уже в четверг он сделал первый шаг – пришел к ней в библиотеку. Старосты действительно были заняты подготовкой к Рождеству, и так случилось, что профессор Макгонагалл искала Гермиону, чтобы вручить ей список дел. Отвертеться не удалось, да и он не хотел, поэтому сделал одолжение для декана Гриффиндора. Он знал, где было любимое место Грейнджер в библиотеке, поэтому нашел ее практически сразу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он хотел просто вручить ей кусок пергамента, даже не поздоровавшись, но замер, когда ее заметил. Драко закатил глаза, поражаясь, что иногда она была бесконечно тупа. Как сейчас, пытаясь достать какой-то фолиант с верхней полки. Естественно, магловским способом – прыжками.

– Грейнджер, магию изобрели херову тучу лет назад, – он встал рядом с ней. – Какую тебе? – сжалился он над девушкой.