Рейтинговые книги
Читем онлайн Дорога неровная - Евгения Изюмова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 217

А удача и впрямь сопутствовала Шуре. Без хлопот в Свердловске купила билет до Куйбышева, доехала туда без приключений, первую ночь провела не на вокзале, как думала раньше, а у новых знакомых, попутчиц по купе. Повезло ей потом и в техникуме: удалось устроиться на время экзаменов в общежитии, и соседка по комнате, Лина, оказалась славной.

И сразу, едва были выполнены все формальности в общежитии, девушки отправились на Волгу, которую Шура, однажды увидев, полюбила не только за то, что многоводная, величавая, но что Волга - русская река.

Шура выросла в городе, где жили и калмыки, и немцы, в древности по рекам реки Тавды селились вогулы. Кроме того, в городе оседали бывшие заключенные всех национальностей, которым в течение пяти лет не разрешалось выезжать за пределы города, женились, у них рождались дети. Может, и в жилах Шуры тоже текла десятая или сотая часть татарской, вогульской либо другой крови, ведь родовые корни ее матери были в Вятке, а отец родился на Урале. И уважая представителя любой национальности - лишь бы человек был хороший, ведь Эрна была немкой - Шура всегда с гордостью говорила, что она - русская.

Волга у Куйбышева намного шире, чем возле Казани. Накануне она была серая, хмурая, потому что и день был пасмурный, дождливый, созвучный невеселому настроению Шуры: она еще не знала, где будет жить. А тут глазам девушек предстала голубая лента, по которой пробегали золотые искры. Солнце отражалось в воде, и по этим золотистым бликам сновали юркие, как мальчишки-сорванцы, буксиры-бегунки, точь-в-точь - тавдинские. Более степенно, разваливая воду на высокие белопенные буруны, двигались прогулочные катера, и уж совсем важно, с чувством собственного достоинства, как дородные матроны, плыли трехпалубные теплоходы.

Девушки добрели от набережной до песчаного пляжа, где песок был настоящий морской, рассыпчатый, горячий и потому они решили остаток дня провести на пляже.

Девушки разделись, вошли в воду, и хотя не было в ней светлой прозрачности реки Тавды - она была серой, кое-где виднелись радужные топливные пятна, но все-таки это была Волга. Видимо, и новая приятельница почувствовала тоже самое, что и Шура, поэтому, зачерпнув ладонями воду, тихонько продекламировала:- «О, Волга, колыбель моя, любил ли кто тебя, как я?..»

Вдоволь нагревшись на солнышке, девушки пошли гулять по городу. Он оказался очень зеленым, только в отличие от Тавды, где главное дерево на улицах - тополь, в Куйбышеве росли липы, клены и рябины, рдевшие плотными густо-красными кистями. Зашли в техникум, чтобы узнать расписание сдачи экзаменов. Рядом с расписанием пришпилен кнопкой листок с информацией о полученной почте, и Шура увидела свою фамилию - пришло письмо из дома. Стало тепло на сердце и грустно: она уже соскучилась по маме. На следующий день отправились на экскурсию в музей Ленина, который располагался на углу Рабочей и Ленинской. Дом тот принадлежал купцу Рычкову. Внизу была лавка, на втором этаже - шесть комнат, там и жила семья Ульяновых три года. Семья была большая и веселая - мать, Мария Александровна, старшая дочь Анна с мужем Марком Елизаровым, дети - Маняша, Оля, Митя и Володя. Комната Володи - мрачная, оклеена синими обоями. В ней - простая железная кровать, стол, стул и этажерка в углу. К этим вещам руки Ленина не прикасались, но вещи были из того времени, чтобы создать соответствующую атмосферу. Лина буркнула, дескать, не музей, обман один. Шура ответила, что на все музеи истинных вещей не наберешься, главное - дом тот же самый.

Через две недели Шура вернулась в Тавду студенткой Куйбышевского полиграфического техникума. Лину тоже зачислили, но в другую группу. Абитуриентов было столько, что руководство техникума решило создать две группы техников-технологов изготовления форм высокой печати. Что это значило, ни та, ни другая не знали, однако обе были рады, что стали студентками. Так Шура открыла новую страницу своей жизненной книги и была весьма тем довольна…

Сентябрь в Поволжье был в тот год на диво солнечный и теплый, словно вновь вернулось лето. Солнце так поджаривало землю, что она изнывала от этого жара, трескалась, а грунтовые дороги размолачивались колесами автомобилей в мелкую надоедливую пыль, которая забивала ноздри, рот, лезла в глаза. Вот по такой дороге, что змеей вилась среди скошенных полей, и двигались автобусы со студентами-киптовцами, которых направили помогать трудовому колхозному крестьянству справиться с обильным урожаем картошки - традиция была такая в то время, что первокурсники всех учебных заведений страны сентябрь проводили в колхозах. Шура давно привыкла к уборочным кампаниям. С пятого класса она в начале учебного года то копала в колхозе картошку, то убирала сено, то работала на зернотоке, а колхозники в это время отправлялись на рынок.

Автобус, в котором ехала Шура, часто глох и вскоре отстал от всей колонны. С одной стороны это хорошо: не глотали пыль из под колес переднего автобуса, а с другой - ехали уже третий час, и конца пути не видно. Шофер сначала посмеивался, глядя, как девчонки-полиграфистки галдят да соревнуются в песнях, а потом, измученный капризами мотора, сердито рявкнул:

- Да замолчите вы, сороки, или нет?

И не столько этот окрик, сколько жара и усталось заставили девушек замолчать, так что до большого села Новый Буяна доехали в полной тишине. Автобус остановился в центре села, и девушки, подхватив свои вещи, высыпали из автобуса. И зря. Оказалось, что бедолага-шофер завез их не туда: конец их пути в неведомых Красных Горках.

И опять дорога, опять пыль…

Лишь под вечер добрались до палаточного лагеря, где им предстояло жить неведомо сколько, а именно до завершения уборки картофеля. Автобус был встречен восторженными воплями дюжих парней, которые исполнили на площадке дикий индейский танец, как подумали девушки-полиграфистки - в их честь.

- Ого, какая встреча! - заиграла глазами Тина Власьева, однако, ребята обрадовались не им, а транспорту, на котором парни, студенты-речники, должны были вернуться в город.

- Милый ты наш, хороший! - заорали дюжие молодцы и полезли в автобус.

А девушки остались.

Жить им предстояло в громадных армейских палатках, раза в два больше тех, что были в «Солнечном» лагере в «Орленке». У Шуры слегка потеплело на сердце, вспомнились друзья-«орлята». Правда, там стояли настоящие кровати, постели были чистые, а здесь выдали тонкие одеяла да наматрасники, которые девушки набили соломой из стога неподалеку. А спать предстояло всем вповалку на длинных нарах, сколоченных из грубых досок вдоль стен палатки. О простынях не было и речи.

Устроившись, девушки тут же отправились на экскурсию по лагерю и первым делом узнали, где кухня, и когда будет ужин. После ужина разбрелись: кто - на волейбольную площадку, кто - к костру, у которого уже собрались певцы-гитаристы. Шура же отправилась в лес. Вместе с ней пошли Люба Вишнякова и Рая Картушева, приехавшие из пограничного района в Киргизстане. И что елка, что сосна - им было все равно: они выросли в горной местности, где много фруктовых деревьев, даже в горах.

Шура любила лес. В любое время он красив. Зимний поражает тишиной, летний - звоном птиц, а осенний своими броскими красками хоть и радует глаз, но навевает грусть. Лес ее родины - сосновый, а здесь впервые в жизни она увидела дубовую рощу. Тихо-тихо было в ней, деревья печально кивали кронами, лишь под ногами шуршали сухие листья.

Солнце, большое ярко-красное яблоко, утопало в облаках. От огненного цвета заката голубые облака приобрели зловещий фиолетовый оттенок, предвещавший ветер и дождь. Из темного оврага, до которого добрели девушки, поднимался густой запах прелой земли и листьев. Мрачность оврага скрашивалась последними лучами солнца, которые бегло проскальзывали по веткам оголенных кустарников на обрывистых берегах оврага. На дне оврага было уже темно, так что девушки не решились исследовать склоны оврага, заросшие кустарниками.

И березы были уже безлистые. Трогательно светились в роще, как свечки, их стволы, уныло свесились вниз тонкие веточки, словно старались прикрыть свою наготу. Милые лесные кокетки, где же ваши мини-юбочки? И прошелестели березы: «Хулиганил ветер, все пугал зимою, юбочки сорвал он и унес собою…»

Среди позолоченной, уже сильно поредевшей, листвы дубов то тут, то там вспыхивали алые фонарики - это последний солнечный зайчик резвился на кронах осин. И редко-редко глаз обнаруживал зелень сосны, которая и зимой и летом - одного цвета…

Следующий день и в самом деле был пасмурный, над полями стоял туман, и тек по лагерю рваными клочками ваты. У столовой колотил, что есть силы по куску рельса физрук Владимир Дмитриевич.

- На зарядку, на зарядку становись! - зычно кричал другой физрук - Рудольф Давыдович.

Ворча, девушки построились на полянке, вяло поднимая по команде руки. Владимир Дмитриевич рассердился, обозвал всех сонными курицами, однако девушки не стали шевелиться быстрее. Правда, к концу «ссылки» все зарядку стали делать очень энергично: сильно похолодало, и спасение после холодной ночи было только в движении. Но в первый день об этом никто не знал: в памяти оставался минувший жаркий и пыльный день.

1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 217
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дорога неровная - Евгения Изюмова бесплатно.
Похожие на Дорога неровная - Евгения Изюмова книги

Оставить комментарий