Откровение в Галисии - Долорес Редондо

ждала, что Андрес зайдет в дом, чтобы попрощаться. Вот уже несколько лет оба они предпочитали уходить по-английски, и еще пару недель назад Лаура даже не обратила бы на это внимания. Но сегодня такое отношение мужа больно задело, хотя она думала, что рана давно затянулась. Женщина встала, положила книгу на кресло и улыбнулась при виде Антии: та по обыкновению уснула на диване, несмотря на неоднократные попытки матери отправить дочь в постель.

Шулия сидела на висящих на крыльце качелях и читала. Это было ее любимое место с тех пор, как ей исполнилось четыре года.

— Папа уже уехал? — спросила Лаура, хотя ответ был очевиден: перед домом стоял лишь ее собственный внедорожник, машина Ногейры исчезла.

Девушка подняла взгляд от книги и несколько секунд молчала, прежде чем ответить.

— Да, — наконец произнесла она, удивляясь, что это нашло на мать. — Ты хотела ему что-то сказать?

Облокотившись о перила, Лаура посмотрела вдаль. Она ничего не ответила дочери, поскольку и сама не понимала, зачем вышла. Собиралась ли она что-нибудь спросить у мужа? Или, наоборот, ждала, когда он сам с ней заговорит? Женщине показалось, что она видит свет вдалеке, и Лаура вытянулась, чтобы рассмотреть получше.

— Неважно, — обронила она, не сводя глаз с горизонта.

— А я думаю, важно, — ответила Шулия очень серьезно, тоном внезапно повзрослевшего подростка.

Мать удивилась и обернулась, чтобы посмотреть на дочь — правда, всего лишь на секунду: теперь она была точно уверена, что что-то увидела на небе.

— Я слышала, как вы болтали. Кажется, будет гроза, — сказала Лаура, продолжая вглядываться в даль.

Шулия снисходительно улыбнулась. Она прекрасно знала, что ее мать, такая умная, талантливая, сдержанная и спокойная, испытывает страх перед этим явлением природы. Заглянула в смартфон.

— В прогнозе погоды грозы не значится.

— Мне все равно, что там показывает интернет. Нам лучше пойти в дом, — упрямо возразила Лаура.

Шулия посмотрела на спокойное ночное небо, усыпанное звездами, и не стала возражать: в этом вопросе спорить с матерью бесполезно.

Лаура ненавидела грозы из-за того, как ощущала себя в эти моменты. Они вызывали в ней неподдельный ужас; накатывала паника, из-за чего иррациональный страх перед бурей только усиливался. Мозг против ее воли воспринимал непогоду как живое существо, наделенное сознанием, свирепое и враждебное. Лаура не верила в приметы, предчувствия и предсказания. Выйдя замуж за гвардейца, она поначалу очень тревожилась, когда он дежурил в ночную смену, и проводила долгие часы без сна, воображая себе всякие ужасы: что Андрес попал под колеса грузовика или его сбила не остановившаяся по требованию стражей порядка машина; что его застрелил преступник или наркоторговец, которые, по слухам, умудрялись перевозить через Галисию тонны своего товара за одну ночь.

Ногейра мог сам о себе позаботиться и вообще уже вышел на пенсию. Наверняка он поехал к Мануэлю, чтобы пропустить стаканчик. Но муж ушел не попрощавшись, начиналась гроза, и глубоко засевший внутри первобытный страх снова дал о себе знать. Лаура пошла на кухню и включила духовку, продолжая поглядывать в окно. В свете молний на горизонте мелькали резкие контуры холмов. Женщина молча и сосредоточенно двигалась по комнате, доставая и раскладывая на столе ингредиенты для пирога, который так любил Андрес.

— Ты сейчас печь собралась? — удивилась Шулия, бросив взгляд на часы: они показывали одиннадцать вечера.

Темное покрывало ночного неба за раскрытым окном вдруг прорезала яркая вспышка. Девушка не удивилась: если говорить о грозах, ее мать, похоже, ощущала их приближение с помощью шестого чувства с тех пор, как ее отец погиб в море во время ужасного шторма. Лаура ничего не ответила и начала смешивать яйца с сахаром, но мыслями вернулась в ту кошмарную ночь. Ее мать немало времени провела в порту, ожидая возвращения лодки. Когда стемнело, а буря промчалась дальше, несколько сердобольных женщин чуть ли не силой привели несчастную домой. Лаура помнила, как, едва переступив порог, мать упала на пол и разрыдалась, воскликнув: «Теперь он точно не вернется!» Сейчас старушке уже перевалило за восемьдесят, но она по-прежнему жила одна в том же домике недалеко от порта. Ходила за продуктами, посещала церковь, зажигала свечку перед фотографией мужа, который вышел в море и не вернулся. Она так и не смогла забыть любимого, а вот ее дочь едва помнила отца.

Однажды Лаура спросила мать: «Когда ты поняла, что папы больше нет?»

«Когда ушла из порта без него. Много лет я проклинала тех женщин, что заставили меня нарушить данное обещание и пойти домой. На самом же деле мне некого винить, кроме себя. Он не вернулся, потому что я перестала ждать».

Шулия молча наблюдала, как мать закончила замешивать тесто, поставила пирог в духовку, вымыла руки и вытерла их о безупречно чистое полотенце. Несмотря на размеренные и спокойные движения, было очевидно, что Лаура охвачена тревогой. Она то смотрела перед собой, ничего не видя, то бросала взгляды на затянутое тучами небо.

Девушка тоже повернулась к окну, и вдруг раздался первый удар грома.

— Помоги мне, — сказала мать. — Твоя сестра заснула на диване.

— Как всегда…

— Расправь постель, надо ее перенести.

Лаура взяла Антию на руки и улыбнулась, подумав о том, что скоро ее малышка станет слишком тяжелой и перетащить ее в спальню будет уже не так просто. Осторожно двигаясь, чтобы ноги девочки не задели какую-нибудь мебель, мать шла по коридору по направлению к комнате, которую они с младшей дочкой делили последние шесть лет, но в дверях остановилась в задумчивости. Перехватила поудобнее выскальзывающее из объятий тело Антии — та весила уже прилично, — развернулась и сказала старшей дочери:

— Думаю, твоей сестре лучше спать в своей постели.

Не говоря ни слова, Шулия побежала в детскую и сняла с кровати покрывало с Минни-Маус. Затем удалилась в свою комнату, поцеловав мать и прекрасно понимая, что сегодня та не уснет, пока не приедет отец. Шулия тоже знала историю про порт и разыгравшуюся бурю и в свои семнадцать лет считала, что возвращаться домой стоит лишь тогда, когда тебя там кто-то ждет.

* * *

Розовые огни борделя бросали отблески на лица сидевших в машине людей. Мануэль обернулся и посмотрел на Кофейка, который, как обычно, устроился сзади.

— Кажется, Лукас наконец отнесся серьезно к совету остаться дома и не ездить к шлюхам, — заметил Ортигоса.

— Он тебе не звонил? — удивился Ногейра.

— Нет. — Писатель на всякий случай еще раз проверил входящие вызовы.

Пока было рано, на парковке приткнулась всего пара машин. Барный стул, на котором обычно сидел охранник, стоял на