Пляска в степи - Виктория Богачева

велел в верности поклясться.

Ярослав сжал челюсть и вскинул руку вверх, успокаивая вновь зашумевшую дружину.

— Говори дальше, — выплюнул он сквозь зубы.

Сбыгнев провел пятерней по спутанным на затылке волосам.

— Пошел к твоему брату… Мыслил, он князь наш по крови. Ему должен отцовский престол отойти.

— Тихо! — рявкнул Ярослав, обернувшись к гридням да кметям. Его взгляд пылал.

— Поддержал его, когда он дружину из Белоозера увел… и потом, когда вести дошли, что ты с женой погубили старую княгиню…

Горазд взвился на ноги прежде, чем успел подумать. Ярость распирала его изнутри, ища выхода, и он стиснул кулаки. Лутобор потянул его за запястье, усаживая обратно на лавку. Впрочем, гридень и сам не отводил от Сбыгнева ненавидящего взгляда. Весь его вид кричал: позволь же нам, батька, потолковать с десятником самим… без тебя…

Сбыгнев вздохнул. Видать, несладко ему было стоять перед дружиной да такие вещи про их князя говорить. Не мог не чувствовать обращенной к нему ненависти — горячей, как кровь молодых парней, и такой же неистовой.

— Кругом я ошибся, князь. Святополк погубит княжество, коли займет престол. Прав был твой старый отец. А я — старый дурак. Руби мне голову, князь. Твоя воля, — и Сбыгнев медленно, тяжело опустился перед Ярославом на одно колено и склонил голову.

⁃ Как я могу тебе верить? — глухо спросил тот. — Ты предал двух князей, моего отца и брата. Почем мне знать, что не предашь и третьего?..

Сбыгнев молчал. Что ему было ответить? Такое обычно искупалось кровью. И, коли пришел он сам к ладожскому князю, стало быть, готов?..

— Я не стану тебя казнить, — сказал Ярослав чуть погодя. — Но и верить тебе — тоже. Верните его в клеть под запор, — он махнул рукой двум кметям, что привели Сбыгнева в гридницу, и те подошли, под локти подняли с колен не сопротивлявшегося десятника.

— Благодарю, князь, — успел сказать тот, пока его не увели прочь.

Казался он мудрым воином, похожим чем-то на воеводу Крута али сотника Стемида. Как же так получилось, что принял сторону Святополка, пошел за ним, проливал за него кровь? Обо всем этом думал Горазд, пока смотрел вслед Сбыгневу.

— … делать станет: с братом моим и хазарами, — он до того задумался, что упустил, когда князь вновь заговорил.

Ярослав же, дождавшись, когда за кметями и Сбыгневом закроется дверь, обратился к дружине. Им было, что обсудить.

* Студень — декабрь

Кметь с косой II

— Один за другим приезжают. Никакого спаса от них нет, — княгиня вздохнула раздраженно и поглядела на спутанную нитку на вышивке. — Ну вот, не хуже Любавы работу порчу, — и она потянулась за тонкой иглой из белой кости, чтобы поддеть завязавшиеся узелки.

Чеслава подняла голову от своего занятия — ножичком она разрезала перья, которые пустят потом на стрелы.

Да-а. Гонцы из других княжеств и впрямь зачастили на Ладогу. И все, как один, с дурными вестями. Немудрено, что Звенислава Вышатовна тревожится. И четырех седмиц не минуло с Карачуна, а в тереме перебывали посланцы шестерых князей! Каждый баял о хазарском разграблении земель, лежавших вдоль границ с каганатом.

Их князь и так не больно-то улыбчивым слыл, но, почитай уже с Коляды, на нем и вовсе лица не было. А уж про погорельцев из южного княжества и говорить нечего. Мальчик, которого Чеслава никак не могла привыкнуть называть князем, напоминал бледную тень себя прежнего, а воеводу Храбра Турворовича на подворье обходили дальней стороной. Казалось, того и гляди, разразится бранью али сломает, что первое под руку подвернется. И добро, коли ни чью-нибудь голову.

Вот и нынче допоздна засиделся Ярослав Мстиславич с братом черноводского князя, который вместе с небольшим отрядом прискакал в терем по утру. Чеслава же коротала поздний вечер с княгиней в горнице. К трапезам с посланниками князь почти никого не допускал. Как дядьку Крута отправил в Белоозеро, так советоваться стал токмо с сотником Стемидом. Изредка кого-то из старшей гриди к столу позовет. Боярам, знамо дело, ничего не говорил, даже седовласому старику Любше Путятовиче, а ведь он пуще всех за Ярослава радел.

Ну и правильно, так мыслила Чеслава, хоть и никто ее не спрашивал. Чужих ушей и языков нынче полно в тереме.

⁃ Дядькин воевода Ярослава просил, чтобы отпустил их на юг. Мол, остатками дружины, — покосившись на закрытую дверь, заговорила Звенислава. — Ярослав не дозволил. Храбр Турворович сказал, что не отступится, еще просить станет.

⁃ Это когда было?

⁃ Накануне вечером. В горницу к нам пришел, когда вечеряли.

Звенислава Вышатовна вновь вздохнула. Ни одного спокойного вечерочка не выдалось у нее с Коляды.

⁃ Тяжко ему, — помедлив, отозвалась Чеслава. — Но воевода обезумел, не иначе.

Морозы после Коляды ударили — лишний раз собака за дверь носа не высунет. Какой уж тут в путь дальний отправиться.

Когда на Коляду они в дозоре стояли, и в терем притек святополковский приспешник, то не мороз еще был, а так, вполсилы. Нынче же… Щеки девкам отмораживало, даже коли натирали они их густым слоем гусиного жира. Кмети и вовсе ходили все красные, с потрескавшейся кожей, с облезшими носами, что торчали над воротом тулупа. Реку сковало льдом, а старики говорили, что не видали такого уже много лет. До Ладоги гонцы доезжали обмороженными и полуживыми от холода. Князь даже велел баню топить каждый день, чтоб гостей после тяжелой дороги сразу отправлять на деревянные лавки, греть оледеневшие кости.

Куда воевода Храбр в такую-то холодину отправится? Знамо куда — на верную смерть. Мог бы и сам покумекать, а не сразу к князю на поклон идти, как токмо безумная мысль в голове зародилась. И без того Ярославу Мстиславичу хватало забот, еще и с избытком. Да и пусть даже не морозы! Как он себя представляет? Что он против хазарского каганата выступит своим небольшим войском? Там хоть три дюжины погорельцев из степного княжества наберется? Их перебьют раньше, чем они до границ с каганатом доберутся.

Чеслава вздохнула. Ну вот. Появился заместо дядьки Крута в тереме другой ворчун. Ну хоть из Белоозера получал князь добрые вести: воевода весь удел под себя подмял, сопливых вояк, брошенных Святополком за ненадобностью, приструнил. Княжну Предиславу с дочерями обиходил.

Батька-то ее так и сидел у Ярослава в клети да о дочери своей не больно печалился. Про нее ни разу не спросил, но от отроков Чеслава слыхала, что здоровьем сестры частенько интересовался.

Княгиня рассказала ей, что узнала от мужа про