Ромашка (СИ) - Сергеева Женя

Мужчина недовольно поджал губы, желая сказать, что он прекрасно помнит формулы и положение корпуса и рук относительно кокона и находящегося в нем тела, но промолчал.

— Ну что, — Нила глубоко вздохнула, — если что-то пойдет не так, то хочу, чтоб вы знали, я всех вас люблю.

Но ни ее бледная улыбка, ни, уж тем более, такое почти прощание, никого не взбодрило и не вдохновило.

— Ладно. — Нила дернула плечом, прогоняя неловкость, повисшую в воздухе. — Приступим…

И они с Сезарио начали плести заклинание, при этом Нила только направляла, а мужчина вливал в него свою силу, выкладываясь на полную, выжимая свою магию практически до основания, оставляя лишь резерв. Он позволял девушке лишь редкими штрихами вставлять свою магию в заклинание, понимая, что, вырвись Амира из своего кокона, основной удар придется на Нилу. А ему очень хотелось, чтобы она выжила, пусть и ценой его жизни.

Нила и Сезарио сосредоточенно творили, и воздух вокруг звенел и дрожал, заставляя присутствующих трепетать от силы заклинания.

«Амира.» — Сезарио вздрогнул и Ниле пришлось быстро перехватывать плетение, чтобы не испортить и не повредить весь узор. Тогда пришлось бы начать все заново.

Сезарио попытался реабилитироваться, сосредоточившись на заклинании, но его то и дело, словно иголкой жгло воспоминание об их заточенной противнице.

Сезарио всеми силами старался не испортить работу и отгонял мысли о зловредной Повелительнице. И только к завершающему плетению, завязывая последний узел, на грани следующего за трудоемкой работой расслабления, он понял, что те несколько минут, что они с Нилой плели сложную схему, до него пытался достучаться Констант.

Он бился почти в панике, пытаясь что-то рассказать, на что-то обратить внимание второй половины.

И, едва взволнованный и сбитый с толку несвоевременной настойчивостью Константа, Сезарио передал ему бразды управления телом, как оборотень, еще не успевший полностью превратиться в самого себя, крикнул:

— Амира!

И, одновременно с его выкриком, с Ниэля слетело заклинание стазиса. Но слетело не тихо, а с сильным взрывом, от которого всех, кто стоял около кокона, раскидало в стороны.

Стены здания содрогнулись и мелко затряслись, стряхивая с балок и колонн пыль и мелкую каменную крошку. Все вокруг ходило ходуном, сбивая с ног, а крупная взвесь, летавшая в воздухе, мешала обзору.

Дельфина, что должна была охранять вход от возможного вторжения, отлетела при выбросе энергии и, сильно ударившись головой об острый осколок оторванной руки каменной статуи, упала без сознания. Ткахт, который должен был, сразу же после дезактивации заклинания, приступить к лечению Ниэля, сразу же бросился к ней, едва поднялся на ноги. Он полностью проигнорировал злой возглас Нилы.

Тэй и Констант, прикрывший Нилу собой, пострадали меньше, но и их здорово приложило взрывной волной.

Убедившись в том, что снятие заклинания принесла больше шума, чем реального ущерба, Нила с силой оттолкнула Константа с дороги и опустилась перед едва дышащим Ниэлем на колени. Проверка целительской магией показала, что организм Ниэля может не пережить и минуты без помощи. Растерявшись в первый момент, от сильного испуга, девушка решилась: она ввела Покровителя, которого ощущала едва ли не простым человеком, без магических способностей, в обычный лечебный стазис, используемый при транспортировке тяжело раненных.

— Я его возьму, бежим отсюда, — крикнул Констант и, подхватив безжизненное тело, бросился к выходу.

— Зачем такая спешка? — Вслед ему крикнула Нила. — И где Розаро? И почему вы все тут? — Добавила она чуть тише, понимая, что видит перед собой далеко не всех, кто вошел в храм. И, более того, видя их совершенно не там, где они должны были находиться, согласно их плану.

— Это был не Розаро! Давай на поляну, тут сложно будет сражаться. — Тэй дернул Нилу за руку и она, ведомая им, двинулась к выходу. Но успела оглянуться и посмотреть в ту сторону, в которую до этого бросил встревоженный взгляд и эльф.

И ее накрыло черной паникой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В той стороне, где, согласно воспоминаниям Ниэля и Ады, должен был находиться кокон с Амирой, стоял незнакомый невысокий мужчина и отдаленно не напоминающий Розаро. Ни острыми чертами лица, ни худощавым телосложением, ни темной магией, идущей от его рук.

Совершенно другой.

Злой. Сильный. Опасный. Без грамма того внутреннего благородства, которым обладал мэтр.

И глядя на него, Нила поняла, что именно ее насторожило, когда мнимый мэтр вышел из леса — у него не было дорожного мешка со снадобьями. Настоящий мэтр никогда бы не расстался со своим сокровищем.

Рассеявшееся заклинание стазиса подточило кокон вокруг Амиры и незнакомый мужчина заканчивал начатое ими дело.

Безумная покровительница должна вот вот вырваться на волю, а у них два тела в бессознательном состоянии, Сезарио практически без силы и полностью сбившиеся планы, что сводило все их шансы на спасение к нулю.

Нила и Тэй бежали изо всех сил, выскочив на поляну, замерли. Нила в ужасе открыла рот и не смогла выдавить из себя ни звука. Тэй что-то процедил сквозь зубы на эльфийском, и, судя по интонации, что-то нелицеприятное.

Мгла, покрывалом лежавшая на траве, на земле и на деревьях начала подниматься и двигаться. Все вокруг медленно заволакивало черно-серой пеленой.

Констант снова передал управление телом Сезарио и тот, уже не держась на ногах от усталости, стоял на коленях перед телом Ниэля. Освобожденный покровитель почему-то начинал двигаться, не смотря на ее лечебное заклинание. Нила, словно в замедленном времени, смотрела, как подергиваются кисти его рук, и все чаще вздымается грудь под разорванной и окровавленной рубашкой. Смотрела, как Сезарио, выставив руки перед собой, распростер их над Ниэлем, словно защищая не только себя, но и лежащего перед ним мужчину от наплывающих черных щупалец. Он на пределе сил держал щит, то и дело шедший рябью от нестабильности магии своего создателя.

Ткахт, удерживая Дельфину на весу, на своем плече, и придерживая ее одной рукой, в другой держал длинный, тонкий кинжал. Он крутился вокруг себя, отбивая яростный атаки черных змей, что шипели, высовывали свои еще более черные языки, дразнясь, и сверкали кроваво-красными глазами. Миай, выбежавший из храма, вслед за Нилой и Тэем, сразу же кинулся Ткахту на помощь.

— Тэй, надо помочь Сезарио! — Воскликнула Нила. И они вдвоем устремились к некроманту. Сезарио к этому времени настолько вымотался, что уже опирался не только на колени, но и на левую руку, а его щит становился все менее прозрачным, истощаясь. Тэй и Нила успели вовремя, и, едва щит, созданный некромантом, лопнул, как мыльный пузырь, вокруг четырех фигур возник голубоватый вихревой купол, поставленный Тэем.

Раздался стон, которого подсознательно ожидала только Нила.

— Кажется, он оживает… — С досадой бросил Сезарио и перевернулся на спину, у него не хватало сил встать. Силуэт его тела потек и на ноги тут же поднялся бодрый Констант.

Нила растерянно оглядела поляну. Из храма все еще никто не выходил и не доносилось ни звука, только шум от резких, пляшущих движений Ткахта и Миая, то и дело разносился по поляне.

Миай, наконец, догадался поставить щит. Но краями щита обрубило темные «щупальца» и они, извиваясь мерзкими подвижными червями пытались подобраться к своим жертвам. Точные уколы острыми кончиками кинжалов и меткие удары боевых заклинаний развеивали их туманом.

Растерянный взгляд девушки оторвался от завораживающего зрелища, едва она услышала новый стон.

Смысла в ожидании, пока до них доберется Ткахт, больше не было. Слишком далеко его оттеснила вражеская магия. Достичь их убежища до того, как Ниэль очнется, он точно не сможет.

Нила перевела взгляд на развороченную грудную клетку Ниэля и приступила к работе, быстро и четко залечивая рану, вливая всю свою целительскую силу и усиливая регенерацию в десятки раз.

Мужчины неодобрительно посмотрели на девушку, но промолчали оба, стараясь больше внимания уделять темному провалу входа. В данный момент куда важнее была та опасность, что в любой момент могла появиться из храма. Темный туман тем временем все прибывал, поднимаясь от земли. Он уже скрыл крупные валуны и доходил мужчинам едва ли не до пояса.