Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так-то ты выполняешь его поручение, — улыбнулась Света. — Не заводись. Даже если он был бы во сто крат лучше, все равно не люблю его.
«Не любишь, а дала», — попридержал я про себя, чтобы попрекнуть сто лет спустя.
— А что было делать? Сам посуди. Своим обожанием ты обрек меня на вечное девство. С полгода, наверно, уже готова. Тысячу раз проигрывала в воображении. Что, мне самой тебе предлагаться? Даже на это решилась, когда Анатолий стал подваливать. Разделась и ждала. За тобой было дело. Мог предотвратить. И никакого Анатолия не было бы. Да еще «Фиесту» подсунул. Вот я и подумала: вдруг ты тоже импотент, коли на меня никак не реагируешь? И долго мне так невеститься? На всю жизнь остаться вековушей? Ведь не решился бы? Скажи честно.
«Трудно было решиться, — соглашаюсь я через сто лет. — Онанировал днем и ночью, представляя тебя, а саму держал на пьедестале. Был уверен, что тебя с него не совлечь ни Анатолию и никому другому. Потому и поспорил с ним».
— Согласись, подлянка. Как ты мог пойти на это?
— Он сам предложил.
— Какое мне до него дело? Но ты, ты… Сам виноват. Толкал нас друг к другу. Вот и дотолкал. Скажи ему спасибо. Ты мой первый и единственный мужчина, а он — нулевой. Представь себе! Проделал твою работу, коли ты от нее всячески отлынивал. Я и почувствовать ничего не успела, ревновать не к чему и не к кому. Так, побрызгал только. Да и не уверена, что он первопроходчик. Скорей всего, сама — пальцами.
— Ты это говоришь, чтобы меня успокоить.
— А тебя это беспокоит?
— Не очень, — соврал я.
— Плюс гарантия, что изменять тебе не стану. У меня больше нет сексуального любопытства, нет нужды расширять постельный опыт, чтобы сравнивать. Сравнение — в твою пользу. А так бы…
Время от времени мы вспоминаем то лето в Ольвии и посмеиваемся над незадачливым донжуаном и его фиаско. Хотя чего-то мы не договариваем, а иногда даже кажется, что говорим совсем не то.
Месяца через полтора он заявился в Питер собственной персоной и снова предложил мне роль свата, но на этот раз в прямом, то есть матримониальном, смысле. В нашем чинном и спесивом городе он смотрелся жалко, провинциально, и не только Света не понимала, что в нем нашла, но и я удивлялся моей с ним былой откровенности, а тем более тому дурацкому пари. Света дала ему отлуп, но по другой причине.
После отъезда Анатолия мы пробыли в Ольвии еще неделю — дружеские отношения были восстановлены, но какой-то напряг остался. По окончании студенческой практики, хоть и обезденежились на ней порядком, решили несколько дней попутешествовать по югу России. Тогда это еще была Россия — по крайней мере, в нашем представлении.
Очаков, Николаев, Одесса. Был уже не сезон, поезда шли полупустые, мы оказались одни в купе, почему-то именно стук колес и толкнул нас друг к другу. Все оказалось так легко, так просто, само собой, будто мы всю жизнь с ней только этим и занимались. Это была бессонная ночь, а мы ненасытны — столько скопили сексуальной энергии за год вынужденного воздержания. Чем вынужденного? Вот именно. А что, если и в самом деле я должен быть благодарен Анатолию, что тот сделал Свету женщиной? Его шутка, что муж дое*ет, оказалась пророческой. За окном мелькали море, степь, полустанки с толстухами, продающими горячую картошку с укропом. Подкрепившись, мы принимались за прерванное занятие. Находясь в таком обалденном друг от друга и от самой е*ли состоянии, мы не смогли по достоинству оценить даже впервые виденную нами Одессу — от ее прославленной в кино лестницы до воспетой в литературе скумбрии (она же макрель), которую купили на одесском базаре и съели опять-таки исключительно для восстановления наших сексуальных сил: вкусить-то вкусили, но так и не распробовали.
Ну и скрутило нас тогда. И как я мог возвести в принцип рукоблудие? Никакого сравнения. Это было наше свадебное путешествие, хоть женились мы не сразу, а спустя полгода.
Анатолий нагрянул в Питер не в очень удачное время. Как я ни уговаривал Свету, убеждая, что забеременеть с первого раза довольно трудно, тем более преждевременная эякуляция, она все-таки пошла на аборт. На всякий случай. Другой аргумент так ей и не предъявил — не хватило альтруизма. Да и Анатолий вклинился так некстати со своим предложением. Вот из-за чего у нас нет детей. Виноват я.
В остальном, наверное, тоже.
Счастливым наш брак не назовешь, хотя по нам этого не скажешь. Мы перебрались в Москву и в новые времена кое-как обустроились: я подался в ресторанный бизнес, Света ведет культурные передачи на НТВ и тайком пописывает. Со стороны — дружная пара, ни в чем не нуждаемся, квартира у Таганки, часто путешествуем по Италии, в которую влюбились заочно, со слов и благодаря Анатолию. И даже о том парутинском эпизоде если и заговаривали, то усмешливо. Потом и вовсе перестали.
Для своих тридцати восьми Света выглядит классно — на десять лет моложе. Словно время не властно над ней. Совсем не обабилась, как ее сверстницы. Наивна, чиста и прекрасна. Все еще заплетает свою девичью косу, которая была старомодна уже в наши студенческие годы и в которую я — да и Анатолий, думаю — влюбился еще до того, как полюбил ее обладательницу. Так по чему я тоскую бессонными ночами, лежа рядом с ней и вспоминая ту лунную ночь на берегу? Дорого бы дал, чтобы все переиграть наново. Что за столбняк на меня напал! Сам обрек себя на роль соглядатая. Влюбился с первого раза, а потом пер против собственной природы, полагая долгом и подвигом преодоление самого себя. Страх перед потерей девства? У меня еще больший, чем у нее? Ее девства или моего? Она моя первая и единственная женщина, зато я у нее второй, что бы она там ни говорила о нулевом мужчине. И это непоправимо, как смерть или измена. Была не от мира сего, таковой и осталась, но на земном уровне желала того же, что все остальные. Анатолий был прав, когда говорил о скромнице и скоромнице. Я и не предполагал в ней такой ярой, такой безнадежной страсти. Зато как круто он ошибся, когда думал, что тайна женщины исчезает, стоит ей раздвинуть ноги. Как была тайной, так и осталась, хотя вот она лежит рядом и мы с ней неразлучны восемнадцать лет. Навсегда тайна, и чем дальше, тем больше. А как бы сложились наши судьбы, если бы не преждевременная эякуляция Анатолия?
Кому не повезло в новые времена, так это ему. Пути наши не пересекались, хоть он и присылал по праздникам открытки, а Свете еще и ко дню рождения, с которого, собственно, у них и началось, когда он так расстарался и притащил арбуз с бахчи и гуся в яблоках. Света, кажется, знала о нем больше, хотя не думаю, что они тайно встречались. Хотя кто знает. Однажды сказала, что сломала ему жизнь и чувствует себя виноватой. В чем выражается, спрашиваю. «Спивается». Откуда ей известно? Не спросил. Что говорить, подзалетел он тогда круто. Тем более ему впервой. А теперь вот она корит себя за жестокость. А что ей оставалось?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Вознесенский. Я тебя никогда не забуду - Феликс Медведев - Биографии и Мемуары
- Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью - Ольга Евгеньевна Суркова - Биографии и Мемуары / Кино
- О других и о себе - Борис Слуцкий - Биографии и Мемуары
- «Человек, первым открывший Бродского Западу». Беседы с Джорджем Клайном - Синтия Л. Хэвен - Биографии и Мемуары / Поэзия / Публицистика
- Итальянские маршруты Андрея Тарковского - Лев Александрович Наумов - Биографии и Мемуары / Кино
- Сталкер. Литературная запись кинофильма - Андрей Тарковский - Биографии и Мемуары
- Культ Высоцкого. Книга-размышление - Уразов Игорь - Биографии и Мемуары
- Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого - Валерий Перевозчиков - Биографии и Мемуары
- Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов - А. Передрий - Биографии и Мемуары
- Я лечила Высоцкого - Зинаида Агеева - Биографии и Мемуары