Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий - Урсула Ле Гуин

Прохожий чужак слегка задел Орра в толпе на бульваре Моррисон и извинился голосом без интонаций, выходящим из-под чуть приподнятого локтя. Чужаки очень скоро научились не направлять локти на людей, заметив, что это их пугает.

Орр удивленно взглянул на него: он почти забыл о существовании чужаков.

В нынешней действительности, или континиуме, как предпочитал говорить Хабер, высадка чужаков не сопровождалась разрушением Орегона НАСА и воздушного флота.

Вместо того чтобы в спешке, под градом бомб и напалма создавать свои трансляционные компьютеры, они захватили их с собой с Луны и, прежде чем приземлиться, объявили о своих мирных намерениях, извиняясь за войну в космосе, которая была вызвана недоразумением, и прося указаний. Конечно, была тревога, но никакой паники. Очень трогательно было слышать, как по всем каналам радио и телевидения лишенный интонации голос повторял, что разрушение лунного купола и орбитальной станции русских было непреднамеренным результатом их попытки установить контакт, что они приняли ракеты с Земли за нашу попытку установить контакт, что они очень сожалеют и что теперь, когда они полностью овладели людским способом коммуникации, они Хотят возместить все убытки.

МПЦ, созданный сразу после чумы, связался с ними и принял меры к поддержанию спокойствия серди населения и в армии. Орр понял, что произошло это не первого апреля, несколько недель назад, а в феврале прошлого года.

С тех пор прошло четырнадцать месяцев. Чужакам разрешили высадиться, с ними были установлены нормальные отношения. Наконец им позволили поселиться в тщательно охраняемом участке пустыни возле гор Стине в Орегоне и смешаться с людьми. Некоторые из них теперь мирно делили восстановленный лунный купол с земными учеными. Несколько тысяч чужаков находились на Земле. По-видимому, это было все население их планеты. Впрочем, такие подробности не сообщались широкой публике. Уроженцы планеты с метановой атмосферой звезды Альдебаран, они вынуждены были постоянно носить скафандры, но, по-видимому, это их не затрудняло.

Орру не было понятно, как они выглядят под своими черепаховыми скафандрами. Они никогда не показывались без скафандров и не чертили рисунков. Их общение с людьми через устройство, помещенное в левом локте, было ограниченным. Орр даже не знал, видят ли они, есть ли у них орган чувств, воспринимающий видимый спектр. Существовали обширные области, где связь вообще невозможна — проблема дельфинов, но только гораздо сложнее. Однако, поскольку они оказались неагрессивными и в относительно скромном количестве, МПЦ с готовностью принял их в земное сообщество.

Приятно посмотреть на кого-то, отличающегося от тебя самого. Чужаки, по-видимому, готовы были остаться, если им позволят. Некоторые из них завели небольшие предприятия. Они оказались хорошими торговцами и организаторами. Своими познаниями в области космических полетов они поделились с земными учеными. Они пока не говорили, что хотят взамен и почему явились на Землю. Казалось, им просто нравилось здесь. Когда они превратились в предпринимателей, мирных и законопослушных граждан Земли, разговоры о «господстве чужаков», о «внечеловеческой инфильтрации» стали достоянием параноидных политиков из умирающих и уходящих в прошлое националистических групп, а также тех, кто встречался с настоящими летающими блюдцами.

Единственным, что сохранилось от ужасного первого апреля, было возвращение Маунт-Худа к активной вулканической деятельности. На этот раз на горе взорвалась не бомба, потому что бомбы вообще не падали, а просто вулкан проснулся. На север от него тянулся длинный серо-коричневый столб дыма. Зигзаг и Рододендрон разделили участь Помпеи и Геракленума. Недавно вблизи старого небольшого кратера в парке горы Маунт-Тейбор, в пределах самого города, открылась небольшая фумарола.

Население этого района было перенаселено в новые расцветающие пригороды. Жить с дымящимся на горизонте Маунт-Худом еще можно, но когда извержение начинается прямо на твоей улице, это уже слишком.

В переполненном ресторане Орр взял порцию рыбы и цыпленка с африканским арахисом. Он ел и печально думал: «Однажды я не пришел к ней на свидание у Дэйва, а теперь не пришла она».

Он не мог вынести эту тяжелую утрату, потерю женщины, которая никогда не существовала. Он пытался было вознаградить себя вкусной едой и наблюдениями за посетителями ресторана. Но пища не имела вкуса, а люди были все как один серые.

За стеклянной дверью ресторана толпа сгущалась: люди стремились к Портлендскому Дворцу Спорта — огромному роскошному колизею, расположенному ниже по реке. Там должно было состояться полуденное представление. Теперь мало кто сидит дома и смотрит телевизор. Да и вообще передачи ведутся всего два часа в день. Нынешний образ жизни — совместимость. Сегодня среда, значит, будет борьба, самый большой аттракцион за неделю, за исключением субботнего вечернего футбола.

Атлеты и раньше гибли в борьбе, но зрелищу не хватало драматического эффекта футбола, когда сто сорок четыре человека орошают своей кровью арену. Искусство индивидуальных борцов, конечно, хорошо, но ему недостает освобождающего действия массовой гибели.

«Войн больше нет», — так сказал себе Орр, доедая цыпленка. Он смешался с толпой.

Не будем о войне. Когда-то была старая песня: «Не будем…» Какой там был глагол? Не «сражаться», не «изучать». «Не будем…»

Он натолкнулся прямо на гражданский арест. Высокий человек с длинным морщинистым лицом схватил низкорослого мужчину с круглым серым лицом за полу пиджака. Толпа расступилась, некоторые остановились, чтобы посмотреть, другие продолжали стремительно двигаться к Дворцу Спорта.

— Это — гражданский арест, прошу всех быть свидетелями! — нервным тенором говорил высокий. — Этот человек, Харви Т. Нонно, неизлечимо болен раком брюшной полости, но скрывает свое местонахождение от властей и продолжает жить со своей женой. Меня зовут Эрнст Бинго Марин, Йотвуд Драйв, 262-4237, район Солнечных склонов, Большой Портленд. Есть здесь десять свидетелей?

Один из свидетелей удерживал слабо сопротивляющегося преступника, пока Эрнст Бинго Марин считал присутствующих.

Орр сбежал, протискиваясь сквозь толпу, прежде чем Марин произвел эвтаназию своим шприцевым пистолетом. Все взрослые граждане, заслужившие удостоверение гражданской ответственности, носили такие пистолеты. Орр и сам имел такой, впрочем, его пистолет не был заряжен. Его зарядили, когда он стал пациентом при МПЦ, но оружие оставили, чтобы временное лишение статуса не привело к публичному унижению. Ему объяснили, что душевное заболевание не является преступлением, таким, как инфекция или наследственная болезнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});