Публичное одиночество - Никита Михалков

Кроме названия?

Мы и его поменяем.

Сходство заключается лишь в фабуле: двенадцать присяжных должны вынести приговор, сначала они склоняются к одному решению, но все оказывается не так просто. Больше никаких совпадений в картинах нет.

Мы снимали кино не об американцах, а о нас. Думаю, что фильм нужен именно здесь и сейчас.

Накануне выборов?

Каких?

Парламентских, президентских. Вы же о Чечне рассказываете. Тема больная.

Полагаете, о ней надо вспоминать лишь перед выборами? Что за тупой журналистский бред?!

Довожу до вашего сведения, голубчик: в Чечне я провел замечательное, чудное время. Урус-Мартан или Хасавюрт для меня не абстрактные географические названия, а вполне конкретные места, в которых создавалась картина «Свой среди чужих, чужой среди своих».

Это в другой жизни было….

В какой другой?

Одна ветвь отцовского рода – выходцы из тех мест, с Северного Кавказа. Это тоже моя родина, сынок!

Тем не менее сейчас Вы предпочли снимать Чечню в Краснодарском крае.

Оформление документов на провоз оружия, которое требовалось для съемок картины, заняло бы слишком много времени, все растянулось бы еще на пару месяцев.

Значит, не соображения вашей личной безопасности явились главным аргументом против поездки в горячую точку?

Мы получили необходимые гарантии от полпреда Козака и главы Чечни Алханова. От экспедиции в республику отказались не из страха перед гипотетической угрозой, а из желания не усложнять съемочный процесс.

Но, например, премьеру фильма я намерен устроить в Чечне.

А говорите не политика.

Чем Грозный хуже той же Москвы, почему не показать там картину, рассказывающую о чеченском мальчике?

Я не выполняю ничьих заказов, а высказываю собственное отношение к конкретной проблеме…

Пока кино о последней войне, будь то поделки Александра Невзорова или картины Алексея Балабанова, сводилось к рассказу о наших героических парнях, рубящихся со злобным чеченцем. У Вас он подобреет?

Не хочу ничего заранее рассказывать, дождитесь премьеры.

Хотя бы жанр фильма определите.

Драма с элементами триллера и детектива.

Одно готов заявить определенно: я имел все – потрясающих актеров, ради съемок отказавшихся от прочих проектов (отпускал лишь на спектакли, где нет замен, да и то не более двух раз), замечательного оператора, классного камермена из Чехии, отличного звукооператора из Франции, великолепного сопродюсера, прекрасную аппаратуру.

Если картина не получится, это будет исключительно моя вина. (II, 54)

(2006)

Вопрос: Правда, что по «Двенадцати разгневанным мужчинам» Вы намерены поставить спектакль?

Правда.

Вам явно понравилась идея одной команды. В театральных «Мужчинах» актерский состав тоже будет совпадать с фильмом?

Да.

Значит, Вы сами выйдете на сцену. Представляю, какой будет лом… А у Вас есть время в театре играть?

Конечно, мы не можем играть каждый день, но тем дороже будет спектакль.

На Венецианском кинофестивале Вы будете представлять ретроспективу российского кино, а вот «Двенадцать разгневанных мужчин» в Венецию, к сожалению, не попадают…

Мы не могли успеть чисто физически. Съемки закончились в конце мая. Пройти весь постпродакшн за три месяца – значит гнать халтуру.

Когда фильм выйдет на экраны? И когда ждать спектакль?

Они параллельно должны выйти – примерно в феврале. Но я пока не зарекаюсь.

Кстати, Вы задумали антрепризный проект или будете работать на базе какого-нибудь репертуарного театра?

Нет, нет – чистая антреприза.

Вообще нам нужен большой спортзал. Например, баскетбольная площадка. Там мы и сыграем. (I, 124)

(2006)

Интервьюер: Как продвигаются дела со спектаклем «Двенадцать разгневанных мужчин»? Вы обещали и поставить, и сыграть…

Будет спектакль обязательно. Но мы хотим приурочить его аккурат к выходу картины.

Так она вроде бы должна была в феврале 2007-го выйти. Скоро совсем.

Нет, с февралем…

То есть картина могла быть готова уже сейчас. Но мы хотим выяснить, когда и каким образом ее лучше выпускать. Если мы идем с ней на какой-нибудь фестиваль, копию надо иметь за несколько дней до начала – меньше шансов, что украдут. И главное – сразу после фестиваля, как бы она там ни прошла, ее надо выпускать на экраны. Если в мае, например, она окажется в Канне, то июнь, июль – какой прокат?

Значит, откладывается до осени?

И хорошо. Меня это не беспокоит. Картина уже есть. И это – бомба.

Бомба?

Я счастлив, что именно этой картиной выхожу из семилетнего молчания. У меня накопилось что сказать… (I, 126)

(2007)

Интервьюер: …Путин? Для него кино?

Почему-то думал, ты вменяемый человек…

Да, я буду очень горд, если мою картину увидят, оценят наш президент и наше правительство, поскольку в конечном счете именно они кровно заинтересованы в улучшении жизни в стране, но для меня по-настоящему важно, чтобы картину посмотрели не только избранные, а максимальное количество людей.

Нам всем необходимо понять: человек есть не средство, а цель. Уяснить эту истину важно и сильным мира сего, и простым смертным. Пора научиться не болтать, а разговаривать, вспомнить, что в России понятие чести отстаивали ценой жизни, а стыд считался очищающим человека чувством…

Моя картина о персональной ответственности каждого за принятое им решение. Или за не принятое…

Надеюсь, люди поймут: жертвовать собою ради других чрезвычайно трудно, тем не менее это единственный путь к спасению. И речь ведь идет не о жизни или здоровье, совсем нет. Всего-то и надо: поступиться толикой привычного уюта и тепла, поделиться с близким или с дальним, а мы часто оказываемся не готовы. Это особенно актуально в наше гламурно-глянцевое время, когда основополагающим смыслом бытия стало достижение максимального комфорта.

Не должны главными ценностями быть лишь те, которые можно купить или потрогать руками. Об этом давно хотел сказать, и сегодня чрезвычайно счастлив, что Господь даровал мне шанс снять «12». В картине нет блеска, шика или постановочного масштаба, зато есть боль, которую я считал долгом донести до других. Пусть не все со мной согласятся, примут позицию, поймут ее, но хотя бы задумаются, и это будет много.

Вы ведь прежде уже обращались к «Двенадцати разгневанным мужчинам»?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});