Призрак гнева - Нелла Тихомир

— Ты бы поперек старших не лез, племянник, — посоветовал Сигурд. — Придет время, и тебе слово дадим, уж будь спокоен. Садись покудова, не стой. В ногах, слышь, правды нет.

Видар усмехнулся. Поклонился Сигурду: не то почтительно, не то с издевкой, отступил к скамье и сел.

— Так вот, стало быть, — сказал Сигурд. — Про сплетни, чай, объяснять никому не надобно, все слышали, все знают. На прошлой сходке, почитай, весь род собрался, тоже рассказывать не надо. Да только сплетни-то эти много раньше в поселке поползли, как нынче выясняется. Кто их распускает, да почему, не знаю, и знать не хочу. Сплетни — бабье дело, воину позор в такой пакости участвовать, и стыдно в наговоры верить. Собака лает — ветер носит. От себя одно скажу: вранье это все, и боле ничего. Языки у людей поганые, молотят ими без толку, а ты теперь изволь, в этом болоте кувыркайся.

— Што ж, вранье, выходит? — со своего места, от стены, подал голос Старый Бьорн. Сигурд ответил:

— Да ты, родич, не хуже моего то знаешь.

— Знаю, говоришь? — старик поднялся с лавки. Погладил белую бороду. Посмотрел вокруг. — Кабы я знал, брат ты мой, я бы тут козленочком не скакал, народ на сходку собирая. Потому как, коли то вранье, то, выходит, и племяшка твоя, дочка нареченная, тоже врунья. Выходит, она тоже соврала, родич, а? Што скажешь?

— Што это ты Уллу сюда приплел, старик? — с расстановкой молвил Сигурд. — Я што-то тебя не пойму.

— Да неужто? — не смотря на иронию, что звучала в голосе, Бьорну явно было не до смеха. — На давешней-то сходке ты, родич, вроде пьяным не был, што ж это память-то отшибло? Ты же ишо вроде молодой.

— Уллины слова можно всяко толковать, — ответил Сигурд. — И не обязательно так грязно… родич.

Бьорн открыл было рот, чтобы возразить, однако не успел.

— Где грязно, там и грязь, — Видар встал и скинул плащ. Положил ладонь на рукоять меча. — Это как раз то, что и было сказано, ее слова. Она про грязь говорила, и про черную кровь… про черные перья, про ходящих по пути греха! — Видар полоснул отца яростым взглядом. — Чего ж тебе еще, родич? И это тоже, по-твоему, можно по-разному толковать? "Беспутная дочь безумного отца", — вот она чего сказала. Что же вам еще? Она вас хоть раз обманывала? Я вас спрашиваю! Сколько раз она вам врала? Кто посмеет сказать, что моя сестра — врунья?

Никто не отозвался. Видар произнес:

— Она ни разу не ошибалась. Я ей верю. На то она и ясновидящая, а ты, кстати, нет, — закончил Видар, обращаясь к Сигурду.

— Все? — осведомился ярл.

— Пока что все, — Видар усмехнулся. Воротившись к лавке, сел.

— Так вот што, — Сигурд выглядел спокойным, точно речь Видара его ни капли не задела. — Звучит, конешно, ярко. Хорошо. Уж не знаю, кто тебя, племянник, научил говорить так ладно да забористо, да только все это слова. А словам — им грош цена в базарный день. И я опять повторяю: все, што Улла говорила, толковать можно по-разному. Кому, конешно, ближе грязь, так он в пользу грязи и толкует. Когда свидетелей нету, можно часами балаболить, да так ни до чего и не договориться. Да только, родичи, за одни слова грех конунга тащить на эшафот. Слова они и есть слова, хотя бы даже и ясновидящей. Коли были бы свидетели, тогда бы мы и стали разговаривать. А так, — Сигурд махнул рукой. — Время только тратим.

— Свидетели, стало быть, нужны? — промолвил Старый Бьорн.

— Да, уж без них никак, старик, — Сигурд прищурился. — Ты порядок знаешь.

— Ну, што же, будут и свидетели, — Бьорн сделал знак кому-то из толпы, и невысокий человек пробрался вперед. Вид у него был смущенный.

— Поди сюды, Атли, — велел ему Старый Бьорн. Тот подошел, руки мяли шапку, а глаза перебегали с Сигурда на Бьорна, и обратно.

— Ну, и кто это? — осведомился Сигурд.

— Он самый. Свидетель, значится.

— Да неужто? — Сигурд усмехнулся. — Ну, а раньше где он был?

— Раньше, братец ты мой, он сидел да молчал в тряпочку, нас с тобою опасаясь!

Люди засмеялись.

— Што же, ладно, — молвил Сигурд. — Свидетель — это хорошо. Вот мы сейчас и узнаем, чего он видел. А ну-ка, иди сюда!

Человек не без опаски вышел к очагу. Снова поклонился. Сигурд оглядел его с головы до пят.

— Атли тебя зовут? — спросил Сигурд.

— Точно.

— Ты не Эйольва ли Болтуна младший сын?

— Точно так и есть.

— Это ты, што ль, в прошлом годе в медвежий капкан угодил?

— Я, хозяин, я, — свидетель заулыбался.

— Ну, вот, выходит, я тебя знаю, — Сигурд тоже улыбнулся. — Ладно, как бишь тебя… Атли. Так ты што ж, взаправду свидетель?

Улыбка сбежала у Атли с губ.

— Дак я это… — пробормотал он, терзая шапку. — Я чего ж, я ничо и не… — нн замолчал — и неожиданно бухнулся на колени.

— Не вели казнить, хозяин! — завопил он, утыкаясь лбом в пол. — Не виноват я! Не виноват!

Старый Бьорн крякнул. Подошел к свидетелю, взял за шиворот, поставил на ноги и, размахнувшись, шлепнул по затылку.

— Ат, дурье семя, — старик опять его встряхнул. — Нихто ничо те не сделает, не на казнь же тя приволокли. Стой прямо, отвечай как следоват, неча тут кувыркаться, добрым людям на потеху. Да стой ты, ну?!

— Ты што же испугался? — промолвил Сигурд. — Тебе, братец, бояться нечего. Коль ты честен, худого тебе никто не сделает. Ну, а коль нечестен… — Сигурд вонзил в свидетеля серые глаза, острые, холодные и твердые, как лезвия. Тот затравленно огляделся.

— Ну, што? — промолвил Сигурд. — Што ты видал-то, Атли? Не бойся, говори смело, за правду тебя никто наказывать не станет. Верно, родичи?

Атли глотнул и облизал губы.

— Я… — выговорил он. — Я… это…

— Ну? — поторопил Сигурд. — Мы слушаем. Што ты нам сказать хотел? Гляди-ка, все ждут.

Действительно, в доме была мертвая тишина. Люди пооткрывали рты, словно это помогало лучше слышать. Свидетель опять глотнул — и решительно промолвил:

— Ничего я не видал, хозяин.

— А-а-а… — разочарованно выдохнули две сотни грудей. Поднялся шум, многие вскочили с мест. Послышались сердитые выкрики.

— Тихо! — Сигурд вскинул руку. — Тихо, я сказал! Мы еще не закончили. После орать будете, и не у меня в дому, а на дворе! А ну, замолчали все!

Крики поутихли, люди вернулись на места. Сигурд немного подождал — и молвил:

— Што-то я тебя, братец, не пойму: то ты свидетель, то не видел ничего. Это как же так? Или ты это со страху?

Атли замотал головой:

— Не, хозяин, не со страху. Я и впрямь сам ничо не видал. Я это… говорил кое с кем, ну, и сказал он мне… это самое.

— Ну, и свидетель у тебя, — заметил Сигурд Старому Бьорну. Потом произнес, обращаясь к Атли:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});