Стивен Эриксон Кузница Тьмы - Карбарн Киницик

- Мне не интересны твои вопросы. Я говорю, что желаю. У вас началась гражданская война. Мы радуемся, чуя дым в воздухе, ищем в небе стервятников. Прежде вы убивали нас, но сейчас режете друг друга. Мы довольны.

Вскоре туша была разделана до костей. Галак скатал шкуру антилопы, предложив Раску, как и рога, и длинные кости. Джаларкан с кряхтением встал, подав знак остальным.

- Горькая компания, - провозгласил он. - Мы вернемся в ночь. Помните нашу доброту, погран-мечи, и расскажите тем охотникам. Пусть научатся вежливости.

- Это мысль, - согласился Ринт. - Не лучше ли нам работать вместе. Охотиться на великие стада, деля добычу.

- Ринт, нет никаких великих стад.

Фигуры отдалились от костра и пропали. Виль плюнул в пламя. - Думаю, вранье, - прорычал он. - Насчет всяких армий. Хотел вызвать тревогу и страх.

Галак сказал: - Мы точно знаем об армии Дома Драконс. Как он и описал, Виль. Похоже, в его словах было много правды.

- Абара Делак? К чему армии, мятежной или какой иной, занимать Абару Делак?

- Мы не знаем, - согласился Ринт, желая покончить с дебатами. - Слишком давно мы были вдалеке. К чему напрасные догадки? Слушайте. Животы наши полны впервые за несколько месяцев. Давайте поспим, чтобы утром быстро уехать.

- Надеюсь, - сказал Виль, - тем охотникам повезло.

Лейтенант Рисп изучала угловатый силуэт - крепость Райвен. На единственной вздыбившейся над скопищем домишек башне виднелся одинокий слабый свет в окне под самой крышей. Ей рассказывали, что вокруг этого древнего форта насыпана низкая земляная стена. Напав на крепость, армии придется спускаться в уступы рвов, образующих предательский лабиринт у стены - пока защитники пускают стрелы - и толпиться в узких проходах с неровной почвой. Даже отступить будет трудно. И хорошо, решила она, что враг не подозревает об угрозе снаружи.

Селение подле крепости полукругом обложило холм, дома разбегались до самых общинных выпасов. Рисп почуяла дым в холодном ночном воздухе. Повернулась в седле, щурясь на ожидающих приказа солдат. Те вынули оружие, пока положив поперек седел. Никто не говорил; изредка слышался скрип доспехов или фырканье лошади.

За ее отрядом в низине вдоль дороги ждут другие каре, столь же молчаливые. По самой дороге капитан Эстелла поведет главный отряд, ее муж будет справа. Одна мысль вызвала во рту Рисп горечь. Однако она сказала себе: Силанн - не моя проблема, если Эстелла продолжает тянуть с неизбежным... ну, она ответит перед Хунном Раалом. Сегодня Рисп довольна, что нашлись командиры повыше чином. Но, что еще приятнее, амбиции Эстеллы обречены на неудачу: никогда ее не повысят, не пригласят в круг лучших офицеров Легиона.

"Глупая женщина. Все ради любви. Все ради дурака, которому лучше собирать овощи, нежели держать меч. Ты не только не казнила его, но даже не отстранила. Теперь все мы должны терпеть некомпетентность и молиться Бездне, чтобы вы нас не погубили. Когда командование перейдет ко мне..."

Сержант кашлянул, поравняв коня с ее скакуном. - Сир, многим из нас не по себе.

"И я вас знаю. Твои дни сочтены, сержант. Твои - и твоих старых дружков". - Нужно разделить врагов, - сказала она, пожимая плечами. - Обман есть насущный компонент военной тактики. Более того, какой достойный уважения командир не воспользуется преимуществами неожиданности или вражеской ошибки?

- Вражеской, сир? Уверен, они там не ведают, что стали кому-то "врагами". Та самая ошибка, сир?

Она расслышала его неловкость и развеселилась. - Одна из.

- Бойцов там мало, - кивнул в сторону крепости сержант. - Будет достаточно оккупации, чтобы погран-мечи перестали быть угрозой Легиону. Мы будем держать под стражей их семьи!

- Верно. Но придется выделить значительные силы для удержания заложников, и непонятно на какой период.

- Мало кто будет сопротивляться, - возразил сержант. - Они держатся нейтралитета. А мы дадим повод от нейтралитета отказаться.

- Точно, - согласилась она.

- Тогда... не понимаю.

- Знаю. Тебе и не нужно, сержант. Выполняй приказы и всё.

- Если бы знать, сир, что вы задумали. Тогда было бы меньше шансов ошибиться.

- Сержант, в селении не случится ничего, способного вызвать мой гнев. - Она оглянулась. - Кроме неподчинения приказам.

- Мы не посмеем, сир, - прорычал сержант.

- Разумеется. - Но, говоря, Рисп слышала пустоту своих слов. Трудно сказать, от кого исходят эти приказы. Новая игра Хунна Раала, или лорд Урусандер наконец сам вышел в поле? Где Оссерк? Насколько можно судить, весь план мог уже умереть где-то вдалеке. Безжизненные глаза Раала на грязном поле или на колу над стеной Цитадели... и тогда они готовятся сейчас свершить преступление неслыханной жестокости. Она сознавала, что и сама встревожена тем, что предстоит сделать.

В любой кампании возможны просчеты. Тисте не раз стояли на краю провала в войне против Форулканов, когда ошибки или отсутствие связи приводили части не туда, куда следовало. Нет ничего труднее, нежели связывать армии, совершая маневры на столь обширной территории. Убедиться, что все действуют эффективно и в согласии - главный вызов командующего. Потому офицеры особенно довольны, когда удается собрать силы в единый кулак. Конечно, все меняется с началом боя. На поле самыми важными становятся капитаны и их подчиненные.

Она смотрела на далекую крепость, на одинокий огонек в верхнем окне. Кто-то заснул в мягком кресле, а свеча еще не догорела? Или там стоит стражник, бдительно озирая окрестности? Впрочем, маловероятно: при свете внутри трудно было бы видеть что-то в наружной тьме. Возможно, священник или ученый работает всю ночь, бормоча под нос, проклиная плохое зрение и ломоту в костях.

Рисп чувствовала холод, принесенный ветром с северных гор.

"И пусть мечи сидят в этом далеком, холодном месте".

- Сир, - сказал старый сержант.

- Чего еще?

- Закончив здесь, мы вернемся и осадим Дом Драконс?

Она вспомнила день и ночь, в течение которых они стояли лагерем на самом краю поместья. Домовые клинки лорда выехали всей силой, как бы бросая вызов незваной армии у порога, но Эстелла осталась равнодушной к жесту. Она послала гонца к командиру клинков, уверив, что Легион не намерен творить насилие во владениях Консорта.

Капитан домовых клинков остался неудовлетворен ее заверениями, держал свои силы в полной готовности и даже сопровождал их колонну, когда они уходили на север. Лорд Драконус собрал отличное войско, тяжело вооруженное и дисциплинированное. Рист радовалась тому, что клинки консорта не значатся среди ее целей.

- Сир?

- Нет, сержант, мы не вернемся к Дому Драконс. Мы уже сделали, что нужно: оставили след, ведущий к имению.

На дороге раздался шум; Рисп оглянулась, видя, как авангард поднимает высокие флаги со знаками Дома Драконс.

Сержант чуть слышно выругался. - Когда с нас сняли мундиры, я думал - позор падет на отрицателей. Теперь я вижу игру.

- Нужен обман, - заявила Рисп. - Более того: нужно, чтобы враги сцепились в драке.

- Но будут уцелевшие.

- Глупо было бы думать, что никто не переживет резни. И да, мы должны позаботиться... - Она поглядела ему в глаза. - Нужно сделать всё, что требуется.

- Да, сир.

- Как понимает каждый солдат.

Он кивнул и принялся теребить ремешок шлема.

От взвода к взводу пронеслась команда к наступлению. Солнце начало всходить за их спинами, медно-красное над дымом лесов. Она приготовила копье. "Первая моя битва. Первое столкновение. Сегодня я впервые пролью кровь". Во рту пересохло, сердце колотилось в груди. Она ударила пятками по бокам коня, начиная движение.

Криссен позволила свитку упасть на пол к дюжине других и протерла руками глаза. Она ощущала утомление разума и слабость плоти, но поток возбуждения не угасал. Отныне сомнений не осталось. Сорок лет назад она странствовала среди Джеларканов, посещала горные твердыни и далекую тундру. От клана к клану, на запад, пока не оказалась среди великанов Тел Акаев, Хранителей Песен; оттуда направилась на юг, в страну Джагутов. Она собирала сказания, легенды и песни Джеларканов и Тел Акаев, читала вдохновенные и просветленные книги Джагутов - тех времен, когда Владыка Ненависти еще не уничтожил их цивилизацию, а с ней и оригиналы сочинений.

В любой сказке можно найти истину, тусклую, словно мозаика из речных камней. Нужно лишь высвободить ее из ловушек пустословия и поэтических преувеличений. Среди древних гимнов, запертых в исключительной памяти Тел Акаев, ждут тайны.

Криссен теперь понимала Первую Эпоху, если не в подробностях, то хотя бы в грубом приближении. Все начинается с Азатенаев, бродящих по мирам в обличье смертных, хотя на деле они боги. Они приводили вещи в движение, движимые любопытством; часто любопытство угасало и процесс оставлялся на волю рока. Они проявляли извращенные наклонности. Они смотрели один на другого с равнодушием или подозрением, но, встречаясь, обычно выказывали великую симпатию. Они держались неписанных законов святости, территориальных интересов и свободы, они играли с силами, словно дети с куклами.