Добро пожаловать в ад - Марина Серова

Я выходила из магазина в весьма эксцентрическом настроении – сказались три рюмки красненькой и обилие неожиданных сюрпризов с утра. Хотелось чего-то необыкновенного и красивого. В конце концов, не все же купаться в чужих личных тайнах, не все греться у чужого огня. Хочется мне чего-то... даже не чего-то, а кого-то своего, а кого – не знаю.

Вот такое вот мое состояние, горевшие глаза плюс белокурый парик и довольно свободная походка принесли соответствующие вполне ожидаемые плоды – в дверях на выходе я столкнулась с высоким мужчиной весьма стильного и в то же время мужественного вида, который издал легкое восклицание, оглядывая меня с ног до головы взглядом, выражающим всю несложную мужскую суть.

В какие-то секунды мой наметанный глаз-алмаз профессионального частного детектива оглядел приставалу и оценил его оптом и в розницу. Не характерный для Тарасова тип мужчины: высоченный и подтянутый, с волосами до плеч, придававшими его четко вылепленному лицу что-то от Робин Гуда, в желтых джинсах без единой капельки грязи, что было просто невозможно, даже если пройти всего два шага от машины к магазину, разве что лететь по воздуху, умопомрачительные ботинки и ремень плюс какая-то необыкновенно стильная кожаная куртка – все носило отпечаток чего-то жутко столичного. И явно отличало их обладателя от классической тарасовской мужской униформы, состоящей из турецких кожаных жилеток и черных, мешком сидящих джинсов из дерюжки с нашлепкой «Версаче», от вида которых сам Джанни Версаче отдал бы богу душу во второй раз и без вмешательства каких-либо гомосексуалистов.

Стильный красавец стоял передо мной с улыбкой опытного ловеласа и в то же время такой милой и застенчивой, заслоняя косой саженью плеч выход. Это был тот самый мужчина, чей взгляд ударяет тебя электрическим током. После него больше всего хочется плюнуть на все сопутствующие встрече не слишком удачные обстоятельства и повиснуть на такой мощной шее, как белье на веревке, спрятав лицо на широкоформатной груди, вдыхая потрясающий мужественный запах.

Однако пока я топталась на месте, погруженная в крамольные мысли и потрясенная мужским обаянием незнакомца, тот, в свою очередь, оглядывал меня так, что я враз ощутила свой чересчур двусмысленный маскировочный видок и вспомнила, что нахожусь как бы на работе. Поэтому я юркнула в щель между его локтем и дверью и процокала каблуками прочь, даже не оглядываясь.

– Девушка, подождите, пожалуйста! – ринулся он за мной. – Не сочтите за наглость, я просто хочу с вами познакомиться!

Не оборачиваться, идти вперед – сказала я себе, взывая к своей пошатнувшейся силе воли и враз отходящему на второй план чувству долга.

– Может, я вас подвезу? – забежав вперед, незнакомец прожигал взглядом все, что было во мне женского и податливого.

Женские гормоны бушующей волной разливались внутри меня, однако умению справляться с собой я научилась уже много лет назад. А уж противостоять сокрушающему мужскому обаянию я как-нибудь сумею.

Его ведь интересует щедро накрашенная блондинка, а вовсе не я. – Решив так, мне оставалось только немедленно прекратить все эти инсинуации, дабы не встать на скользкий путь.

– Нет. Я очень спешу. – Сказано сие было очень твердым голосом, чересчур жестким, каким я обычно прошу сделать руки вверх. Моя резкость, видимо, несколько удивила Робин Гуда в желтых джинсах.

Он постоял, а я вырвалась вперед, стараясь направить растрепанные мысли в русло расследования. Так, перво-наперво мне надо забрать свою машину от дома Целиковой и продолжить поиски разгадки. Спиной я чувствовала горящий взгляд средневекового красавца. Почему-то защемило сердце.

А могло бы быть все по-другому...

Вот так вот люди могут пройти мимо своего счастья, будучи опутаны условностями и заняты делами. Но ничего не попишешь – я не могу заводить легкомысленные знакомства, пока на мне висит нераскрытый трупик. Сейчас я могу заниматься только тем, что имеет отношение к данному делу.

На перекрестке я все же не удержалась и обернулась. Он садился в такую машину, что я невольно задержала взгляд, чуть не проворонив зеленый свет. Это был «Ягуар», весьма старый, но невероятно красивый. Такой машины я никогда раньше не видела в Тарасове. В ней заключалась некоторая претензия – это было очень дорогое и старое авто, годов этак семидесятых. Найти такое и купить – конечно, надо постараться. Старинный «Ягуар» – удовольствие на любителя. За такие бабки можно купить новехонький джип или «мерс».

Загадочный незнакомец со своими длинными волосами и этой машиной словно сошел с экрана старого французского фильма. Однако какое мне, собственно, до него дело?

Мне надо скорее делать обход всех причастных к делу Целикова, а не выворачивать шею на отшитых мною же незнакомцев в «Ягуарах». А главное, пора думать, как проникнуть в «Морской конек». И не просто проникнуть – я могу туда зайти как самый обычный посетитель, – а как мне попасть на сходку? Ведь там для этого наверняка отведены отдельные кабинеты.

Я нашла свою машину, сиротливо прижатую к бордюру, и решила навестить первым делом Заточного – завистливого сослуживца покойного. Хотя есть одна сладкая парочка, выходящая на первое место по подозрениям. Вообще в этой свистопляске вокруг врача без кое-чего не разберешься. Однако не пора ли мне уже обратиться к моим верным друзьям из мешочка?

В данный момент меня одолевал один вопросик: Света и Абзац прикладывали руку к убийству? Или нет? Кости упали на сиденье...

7+36+17 – «Пока вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».

Вот и поговорили. Понимай как хочешь. Не то мне нельзя медлить по отношению к вышеуказанным субъектам, не то по отношению к остальным подозреваемым. Но медлить нельзя – это точно. Мои магические кости предупреждают о коварных планах неведомых врагов. Эх, знать бы еще, кто они.

Как говорится, задайте любой вопрос, и вы получите любой ответ. Но тем не менее сигнал получен, и я не могу его игнорировать. Значит, тайные замыслы врагов не исчерпались этим убийством и, возможно, за ним будет следовать что-то еще. Сейчас есть резон опасаться за Соню и ее сына, не лучше ли им куда-нибудь уехать, обязательно вместе с побрякушками, или же сдать все барахло в банк?

Что-то меня терзают дурные предчувствия на ее счет. Зайду-ка я к ней еще раз. Завтра похороны, и завтра же ей лучше где-то скрыться. Если не сегодня.

А Заточный подождет. Главное – обезопасить женщину с ребенком!

Исполненная решимости сломать любое ее сопротивление, готовая пугать ее любыми страшными фактами, я вошла в Сонин подъезд, где тут же споткнулась о ведро с водой. В темноте раздался грохот, и на мои ноги вылилось изрядное количество холодной воды, тут же пропитавшей замшу моих выходных ботинок.

– Черт, кто тут ведро поставил! – не удержалась я. Это мои самые любимые ботиночки!

– Кто-кто! Кто тут засрал весь подъезд, чтоб я его отмывала! Я тебя спрашиваю! – раздался оглушительный скрипучий голос откуда-то сверху, и в освещенном пятачке на лестничном пролете показалась бабка со шваброй наперевес, в черном ситцевом халате поверх пальто и калошах. Она воинственно приближалась, отклячив перевешивающий ее всю зад, зажав в руке швабру наподобие копья. Ростом она была не больше полутора метров, но ее громогласности мог позавидовать даже Лучано Паваротти.

– Все загадили, все изгваздали, всю страну продали! – угрожающе напустилась она на меня, словно это я олицетворяла «всех», продавших всю страну. – Ты что, ведро не видишь, фря такая?!

– Где ж его в темноте-то увидишь? – сказала я уже вполне миролюбиво, не обидевшись на «фрю».

Лучше с этой бабулькой разойтись мирными тропами. Не хватало еще на моем и без того тернистом пути воинствующих уборщиц, вооруженных швабрами и очень опасных!

– Да вот, а кто ж подъезд-то мыть будет за такие шиши из ЖЭУ?! Только баба Маша здесь ишачит, я то есть, а ты мои ведра пинаешь! – Она надвинула на меня свой круглый живот. – Кто тут нассал в углу, кто бычков наплевал, я тебя, деточка, спрашиваю?!

Все это вопрошалось тоном прокурора, выступающего с пятым обвинением одного и того же рецидивиста и потерявшего всякую надежду на его исправление путем воздействия трудовым воспитанием.

– Я этого не делала! – сказала я возмущенно, ибо речь шла об обвинении в слишком уж серьезных вещах.

– Все Витька-проглот с пятого етажа. Енто он – точно! Сидит детина на материной шее, пьет да блюет на ступеньки, он мне тут все загадил! – сообщила мне баба Маша и доверительно добавила: – Совсем мочи моей нету все говно за ими убирать, да внуку надо помочь, холера его побери, заразу такую!.. В институт третий год пихаемся, все родичи пашут на три работы, чтобы, значить, взятку за него декану ихнему всунуть...