К чему снится Император? Часть 2 (СИ) - Шведов Вадим

Организация усиливалась…Во главе сообщества стал Центральный Комитет. Поддерживалась строгая конспирация. Разросшаяся организация стала включать в себя целый ряд кружков, члены которых знали состав только лишь собственного. Было установлена жёсткая вертикаль управления. Приказ Центрального Комитета требовал беспрекословного исполнения. Лица, отказавшиеся выполнять решение, не повинующиеся либо изменившие делу, должны были наказываться смертью. Каждый член организации обязан был поддерживать Организацию денежными средствами, используя любые для этого способы, в том числе грабёж, воровство и убийство. Лидера внезапно стали называть «генералом», что ему крайне нравилось. Он стал намекать на ещё более грандиозные планы: «…гвардейских полков, голубчик, не стоит опасаться…» или «Да что же Государственный совет, и там есть достойные люди…» Члены были воодушевлены такими перспективами…

«Кто не за нас, тот против нас!» — жёстко заявлял Ишутин. Образ лидера стал дополняться его ношением на встречи револьвера и кинжала…А ещё вождь шокировал наивных студентов секретными сведениями о том, что Санкт-Петербург хочет отделиться от страны или что его близкий товарищ Герцен послал своих эмиссаров в Поволжье для поднятия восстания…Казалось бы, внешне невзрачный: невысокого роста, с крупной головой, бледным лицом и редкой рыжей бородкой, Николай Ишутин стал восприниматься как существо высшего порядка. Его энергия и властность покоряли…Так, студент Ермолов полностью отдал в распоряжение вождя своё немалое наследство — до 30 тысяч рублей и 1200 десятин земли в Пензенской губернии. Постепенно ишутинцы распространили влияние на Петербург, Нижний Новгород, Саратов. Боевой проверкой сообщества стала организация побега из московской пересыльной тюрьмы на Колымажном дворе известного революционера Ярослава Домбровского. Подобное расширение действий уже не могло остаться не замеченным со стороны III Отделения. Было задержано несколько членов сообщества, но на Центральный Комитет выйти пока не удавалось. Узнав об аресте ряда участников, испуганный лидер стал созывать совещания в максимально усечённом варианте. Был также специально пущен слух, что вождь переехал на время в Швейцарию…

На собраниях начали говорить о необходимости форсирования подготовки к революции. «Хорошо бы каким-нибудь страшным фактом заявить миру о существовании тайного общества в России, чтобы ободрить и расшевелить заснувший народ!» — говорил Ишутин в узком кругу Центрального комитета. Кто-то стал предлагать взорвать Петропавловскую крепость, другие считали необходимым поднять на восстание военную часть. «Генерал» на это отвечал предлагавшим, готовы ли они взяться немедля за дело. Наступала тишина… «Видишь, Митя — оборачивался вождь к практически всегда молчавшему Каракозову, — господа колеблются…» Почти все в этот момент были уверены, что это немногословный юноша готов по приказу своего лидера пойти на самое ужасное преступление.

Организация тем временем перестала принимать новых членов. И причина на это была очень серьёзная. Жандармы арестовали уже несколько десятков человек. В Центральном комитете заговорили о скором неминуемом раскрытии. Надо было бежать из страны либо предпринимать радикальное решение. По инициативе «генерала» была создана группа «Ад», в обязанность которой был вменён тайный надзор за самими ишутинцами, и убийство их в случае предательства. Дело стало принимать нешуточный оборот. Внезапно исчез и Каракозов. Сподвижники его особо не любили: высокий, худой, близорукий, большеносый Митя был угловат, неловок, стеснителен, заикался при разговорах с девушками, но одновременно имел взгляд жестокого фанатика, который распознавался всеми.

— Где Каракозов? — спросили у «генерала» его ближайшие сподвижники.

— Выполняет свой долг и нам настало время ему помочь, — ответил «генерал».

Каракозов должен был убить царя, а следом принять яд. Товарищи обязаны были негласно подстраховать героя. После акции: удачной или не очень, — Митя должен был умереть, дабы не навести след на Организацию. В Петербург были отправлены Ермолов и Странден. Решение Ишутина взволновало Центральный Комитет, простые же члены ни о чём в это время не догадывались.

Ермолов и Странден встретились с Каракозовым близ Адмиралтейства.

— Как продвигается подготовка к акции, Митя?

— Я съездил несколько раз посмотреть как и что вокруг Зимнего дворца. Есть три варианта: утром во время обычной прогулки императора — опасно, народа мало, а полиция повсюду; днём возле Летнего сада — удобнее, но там он гуляет не каждый день; на крайний случай можно отложить до лета и попытаться в Петергофе, там в парке огромные заросли.

На удивление молчаливый Каракозов, внезапно стал вести себя уверенно и более открыто. Казалось бы, он словно, наконец, осознал какова его истинная цель в жизни и теперь не испытывал никаких переживаний и сомнений.

Тем временем Ишутин обдумывал возможные результаты акции. Шансы были хорошие. На тот момент все знали, что государь по обыкновению ходит без охраны. Тогда это было не принято, — императоры должны были показывать своё единение с народом, но, правда, всегда неподалёку стояла полиция и жандармы… «Генерал» считал это небольшой проблемой. Каракозов будет обязательно стрелять, — здесь сомнений нет. Единственное, — надо чтобы он не выжил. Яд у него есть, Ермолов и Странден также не должны подвести, — у каждого будет по пистолету. После убийства царя к власти можно привести его брата великого князя Константина Николаевича, по слухам, большого либерала. Тут открывается море возможностей: выдвинуть великому князю требования для проведения социалистических преобразований либо просто организовать восстание против власти, которая будет на тот момент явно растеряна…Требуется хорошо обдумать планы.

* * *

Александр прогуливался в Летнем саду после обеда. Он всё чаще приезжал сюда один, в коляске в ногах лежала лишь его чёрная мохнатая собака. В саду он делал несколько кругов, приветливо раскланиваясь со знакомыми. К государю в это время никто не подходил, — все знали, что когда император гуляет на природе, — нарушать его спокойствие нельзя. У ворот на набережную находился отряд полиции и, как обычно, небольшая толпа зевак — любопытствующих.

В этот весенний день император приехал в Летний сад ближе к вечеру и два раза обошёл парк. Закончив прогулку, пошёл к воротам. Увидев государя, городовой унтер-офицер Заболотин взял шинель Александра и приготовился её подать, а жандармский офицер Слесарчук откинул полость коляски.

Свежий ветер с Невы, запах мокрой земли, перебирание копытами лошадей по мостовой…Александр вдруг спохватился, что забыл про шинель и внезапно обернулся. В этот момент высокий, угрюмый юноша вдруг выхватил пистолет и выстрелил. Бросил оружие и побежал.

Выстрел заставил императора вздрогнуть. Женщины завизжали, в толпе кричали:

— Де-ржи!.. Господи, помилуй! Живой! Живой!

Полицейские побежали к набережной. Слесарчук с городовыми бросился за неудачливым убийцей. Вдруг снова послышались выстрелы. В бежавшего и полицейского рядом с ним стрелял какой-то господин. Полицейский, который уже чуть было не схватил Каракозова, был ранен. Подбежавший жандарм застрелил нападавшего. Самого же убийцу скрутили уже на выходе из сада. Схваченного Митю обругивал народ.

— Ах ты, сволочь!

— Дураки! Ведь я для вас же, а вы не понимаете, — возбуждённо отвечал задержанный.

Слесарчук, оглядываясь в поисках начальства, увидел призывный жест императора. К нему подвели злодея.

Александр смотрел на высокого, сутулого парня с угрюмым лицом.

— Кто такой и почему покушался на меня?

— Русский. А стрелял потому, что царь, пообещав вольность народу, обманул его.

— Увести его! — приказал Александр.

Тут задержанный быстро сунул руку в карман, но был перехвачен. Из кармана достали пузырёк с ядом. Государь же рассматривал пистолет убийцы — двуствольный, здоровый. Таким и лошадь застрелить можно.