К чему снится Император? Часть 2 (СИ) - Шведов Вадим

Активно строились дворцы. Саша занял обычную резиденцию наследника — Аничков дворец, а для Владимира Александровича под руководством архитектора Резанова строился новый. Помимо дворцов, выделялись и соборы. При Александре II достраивался храм Христа Спасителя. Государь доверился архитектору Константину Тону в деле возведения такого монументального сооружения. В новом соборе предусматривалось создание двух часовен, памятников героям войны, а также по прямому требованию императора, монумента в память освобождения крестьян от крепостной зависимости…

Весьма примечательным в это время был образ жизни царственного брата, занимавшего тогда должности генерал-инспектора кавалерии и командующего Петербургским военным округом…В 9 часов утра Николай Николаевич выходил к чаю. Прямо перед диваном накрывался стол. По его левую сторону сидела супруга Александра Петровна. Иногда также приходил к завтраку восьмилетний Николай-младший, изредка приносили годовалого княжича Петю. Напротив великого князя садился обыкновенно доктор Обермюллер, а справа — дежурный адъютант. Царственный брат любил зелёный чай и пил его со сливками, калачом и поджаренным в масле белым хлебом. В это время вели беседу о мелких семейных делах и городских новостях. К слову сказать, великий князь Николай Николаевич, как и вся элита, не смотря, на казалось бы, тесное общение со своими служащими и близкими, чётко делил возможные темы беседы с каждым кругом лиц.

В 9.30 адъютант в приёмной записывал представляющихся. Великий князь сам указывал, кого примет в кабинете, а кого в приёмной. После встреч с посетителями в 12 часов был завтрак: рюмка водки, суп, закуски, четыре блюда и десерт.

По выходным и праздникам к завтраку приглашались святой отец и близкие лица, приезжавшие к обедне (церковная служба у христиан, совершаемая в первую половину дня). В эти дни на столе были кулебяки и разная икра.

После завтрака, — катание на лошадях, объезд казарм, проверка караулов. По воскресеньям бывал развод, на котором Николай всегда присутствовал. Государь прибывал на это событие, чтобы видеть свою гвардию. На само мероприятие император приезжал в разном настроении, но как ни старался Александр, все его привычки изучили вдоль и поперёк. Если государь доставал из кармана часы и передавал великому князю приказание: «Господам офицерам являться!», которое тот оглушительно кричал на весь манеж, то все заметно расслаблялись. Император улыбался и расслабленно общался. Но если часы не доставались и офицеры не призывались, все заметно напрягались. Вместо обычной строевой в воскресенье начиналась изнурительная боевая подготовка…

В армейской среде общались тогда по-простому. Часто офицеры обедали у своих командиров. Как-то после обычных дел, генерал Дохтуров предложил пообедать у себя Николаю Николаевичу. Уже вечером, супруга великого князя встретила того с вопросом:

— Почему так долго? Вы же ничего не ели целый день.

— Нет, Саша, — успокоил супругу Николай, — мы сыты. Пообедали у Дохтурова.

Когда великий князь ушёл к себе в комнату, Александра Петровна раздражённо высказала его адъютанту:

— Это нарушение субординации. Нельзя обедать у своей свиты.

— Почему же нельзя, Ваше Высочество? Если великого князя приглашают от всего сердца за стол, то как можно отказать? — вдруг высказался Соколов.

— Это будет неприлично и следует рассматривать как потерю авторитета.

В этот момент адъютант почувствовал себя уязвлённым. Пришлая немка смотрит на русских офицеров свысока…

— В вас говорит гордость, Ваше Высочество.

— Это вы мне? — шокировано спросила великая княгиня.

— Вам, и это моё глубокое убеждение.

Александра Петровна замолчала, не зная, как реагировать на подобные слова, а потом вдруг развернулась и вышла.

Позже великая княгиня пожаловалась мужу на грубость его адъютанта. По требованию супруги Николая Николаевича, адъютанта перевели в обычную часть. Карьера последнего была в определённой степени остановлена, но тот даже в такой ситуации был уверен, что поступил правильно.

Сам же великий князь старался с каждым днём всё сильнее проявлять свою власть в обычной жизни. Истоки этого желания заключались в его воспоминаниях о неудаче в начале Крымской войны. Он злился на себя, не понимая того, почему ему не удалось стать там победителем, — все лавры забрал тогда вмешавший в войну Александр. Николай чувствовал себя униженным и оскорблённым. Какой стыд! Когда ему пришлось с позором вернуться в Петербург, то он несколько месяцев приходил в себя…Успокаивать нервы удавалось ежедневной рюмкой водки, но стыд никак не проходил…Николай вновь вернулся на службу и пытался возвратить себе чувство собственного достоинства мелочными проверками подчинённых…Бывший большим либералом, Николай всё сильнее начал походить на своего отца…Он вдруг стал обходить по ночам все закоулки огромного Зимнего дворца своим мерным шагом. Часовые и офицеры, слыша издали его тяжёлый шаг, мгновенно вытягивались и оправляли мундиры, зная о суровых последствиях небрежности в форме. Великий князь находил время на всё…Дело дошло даже того, что он затребовал списки всех танцующих офицеров на балу в Эрмитаже. Николай стал вычёркивать всех, кого замечал мало танцующим…А затем великий князь стал требовать от министра двора согласовывать с ним места рассадки за столом на мероприятиях во дворце каждого гостя…

Государю пошли жалобы на мелочность его царственного брата…Александр, выслушав поток недовольных, ответил: «Он мой брат! Пусть делает, что хочет». Император понимал душевные переживания Николая и не желал портить отношения из-за мелочей.

* * *

Войска гвардии тем временем служили по новым уставам. Ушла в прошлое постоянная строевая подготовка. Военные учения шли практически беспрерывно. Если ранее гвардия по большей части носила парадный характер, то теперь ситуация кардинально поменялась. С утра до вечера гвардейцы упражнялись с оружием, занимались физической и тактической подготовкой…Расслабленное состояние полностью исчезло, и даже воскресенье с его мягкой строевой подготовкой периодически оказывалось под вопросом. Результат был ощутимым. Гвардейцы Александра стали страшной силой как в прямом, так и переносном значении — сильные физически, умственно и духовно, фанатично преданные государю, они были готовы даже убить собственных мать и отца, если так прикажет их император. Окружающие словно чувствовали перемены в гвардии…Видя мундир гвардейца, чиновник, да и простой обыватель внезапно меняли даже тон разговора и становились крайне любезными, опасаясь любого неосторожного слова в отношении самодержавной власти.

Офицеры гвардии, несмотря на всю свою устрашающую репутацию, были, тем не менее, не чужды человеческих радостей. Большую популярность у них получили театральные постановки. Из опереток успехом неизменно пользовались «Прекрасная Елена» с Лядовой и Сазоновым и «Перикола» с Чернявской, из комедий — «Семейные тайны», из водевилей — «Все мы ждём любви». Среди балетных солисток особенно тогда выделяли Вергину, Соколову и Разину. «Театральные дни» обычно бывали по четыре дня в неделю, а в остальные дни офицеры по вечерам устраивали скачки, стрельбу из лука, метали дротики, играли футбол…Такой уклад жизни гвардейских офицеров практически полностью разделяли наследник и великие князья Владимир и Алексей, также проходившие службу в частях.

На учения в Красном селе император приезжал с супругой, — так было заведено уже давно. Государь был доволен увиденным в июне и подшучивал над Сашей. Наследник во время учебного боя командовал отрядами против брата Владимира. Он отправил силы во главе с Алексеем, но был раздосадован…Владимир сумел тактически переиграть Сашу. Наследника взяли в «плен».

Портрет сыновей Александра будет неполным, если не указать их отношение к религии. Так, в августе, к примеру, великие князья Александр и Владимир по собственному душевному порыву посетили Николо-Бабаевскую обитель для встречи с преосвященным Игнатием Брянчаниновым. Старец подарил цесаревичу икону благоверного князя Александра Невского, а великому князю Владимиру — икону святого равноапостольного князя Владимира, а после чего долго беседовал с гостями.