Рассказы: 2005-2010 - Лев Власенко

— Не нам судить…

— Не нам судить, — подтвердил альбинос. — Но нам быть осужденными.

Судзумэ пожал плечами.

— Я не рассчитывал на то, что служение Свету будет легким или приятным делом.

— Отрицание Тьмы вовсе не значит служение Свету, — хмыкнул Карасу. — Оно значит только отрицание Тьмы.

— У вас очень интересная точка зрения, капитан.

Карасу помолчал и, тщательно обдумав ответ, тихо произнес:

— Я просто очень уставший человек.

«Поспешил ворон на встречу к сове…»

***

…У входа в рощу скорби лежали поросшие мхом плачущие камни. Окруженный их стонами и рыданиями, Карасу вошел в обитель мертвых.

Закутанная в грязный плащ сгорбившаяся фигура стояла у хурмы, чьи ветви вместо листьев укрывали человеческие волосы, грязными русыми прядями свисающие до земли. Дерево окружало мерцающее синеватое свечение, напоминающее болотные огоньки.

— Правда, что такие деревья вырастают там, где пролилась кровь воина, ставшего жертвой предательства?

— В таком случае, на месте города должен вырасти лес, — Карасу покачал головой.

Сова неловко вытянула деформированное крыло, на сгибе которого выступала человеческая ладонь, и прикоснулась рукой к ветке хурмы.

— Это приносит неудачу, — предостерег Карасу.

— Я оставила тебе послание, потому что хотела поговорить откровенно.

Гвардеец равнодушно пожал плечами.

— У тебя всегда есть такая возможность, — напомнил он.

— Несмотря ни на что, ты прислужник Карбоблона.

— Кажется, я понимаю, зачем было назначать мне встречу здесь, — Карасу кивнул. — Ты захотела поговорить со мной в своем истинном облике, чтобы показать то, что нас разделяет?

— Прими и ты свой истинный облик, — попросила сова.

— Не выйдет. Любой мой образ одинаково ложный и истинный. Если ты желаешь говорить со мной — говори.

— Но…

— Никаких «но». Как сегодня мне сказал один старый друг: «если все зависит от точки зрения — любовь и ненависть просто две крайние формы самообмана». Если ты не можешь возненавидеть меня сейчас — не сможешь этого сделать никогда.

— Я вовсе не хочу ненавидеть тебя!

— Зачем тебе понадобилось устраивать это представление? — он похлопал рукой по сумке с костями. — Из окон Ями прекрасно видна наша штаб-квартира…

Сова отвернулась, спрятав под капюшоном уродливую голову.

— Чего ты хочешь добиться, уничтожив Карбоблон? — нахмурившись, спросил Карасу. — Тот знак разрушения, что ты начертила, вполне способен был оставить на месте здания раскаленную дыру.

— Я хочу… их всех убить!

Карасу вздохнул.

— Почему ты хочешь убить меня? — терпеливо спросил он.

— Не тебя! — взвизгнула Сова. — Только всех остальных!

— Я — один из них, — напомнил Карасу. — Я служу Свету.

— Свет или тьма, — Сова утробно рассмеялась. — Имеют смысл только во взаимном противоборстве. При победе одной составляющей ее цвет перестает иметь какое-либо значение.

— Не замечал раньше за тобой склонностей к высокопарным банальностям, — усмехнулся Карасу.

— Правда?

— Убийство — это не выход, — заметил Карасу. — Я видел достаточно смертей за свою жизнь. Все они ничего не изменили.

— Это… сильнее меня, — прохрипела Сова, — убийство и разрушение — часть моей сущности.

— Я знаю, — Карасу кивнул. — Именно поэтому был построен этот город. Вы поражены проклятьем Тьмы. Выпустить вас во внешний мир, где нет места жестокости и насилию — значит спровоцировать еще одну Великую Войну.

— Если бы вас интересовала чужая безопасность… — Сова затряслась, сдерживая смех. — Что стоит Карбоблону уничтожить город, стереть его с лица земли вместе со всеми обитателями?

— В таком случае, что будет отличать нас от посланников Тьмы? — осведомился Карасу.

— Нет… не так, — Сова завертела головой. Этот человеческий жест смотрелся очень нелепо в сочетании с ее чудовищным телом. — Что в таком случае будет отличать вас от простых смертных?

Карасу хмыкнул.

— Что станет делать Карбоблон? Его патриархи, великолепные воины, опытные оружейники, портные, которые шьют ваши мундиры… Существование огромного и сложного организма, названного в честь белых воронов, подчинено единственной цели — защите мира от порождений Тьмы.

Сова хрипло вздохнула.

— Их окончательное уничтожение станет гибелью для Карбоблона.

— Если завтра вас не станет, — Карасу усмехнулся, — я вздохну с облегчением и найду себе новое занятие.

— Что-то я не представляю тебя, капитан, подметающим улицы маленького мирного городка на морском побережье, — скептически заметила Сова. — Ты — воин, созданный и воспитанный чтобы убивать и видеть смерть. Как только завершится последний вороний пир, вы сами займете освободившееся место в стенах опустевшего города.

— То, что я спас тебя, разрушает эту стройную и логичную теорию, — хмыкнул Карасу. — Ты должна смириться с тем, что тебя спас гвардеец Карбоблона, твой смертельный враг.

— Оставаться в городе сейчас опасно, — предупредил он, — я позабочусь о том, чтобы ты смогла покинуть его границы. Но я не желаю больше слушать детоубийцу.

Он развернулся и зашагал прочь.

— Мы еще встретимся? — жалобно спросила сова.

— Тебе решать, — голос Карасу был лишен эмоций. — По какой-то необъяснимой причине все считают, что мир должен измениться по их прихоти, но при этом упрямо не хотят менять самих себя.

«Выкраси меня в цвет особый, чтобы ни с какой другой птицей спутать невозможно было…»

Карасу не успел миновать ограду, окружающую рощу скорби, когда услышал протяжный, полный отчаяния птичий крик. Он побежал назад к хурме, перепрыгивая через притихшие камни и укрытые свежими венками могилы. Сова, сжавшись, сидела на земле, окруженная тремя людьми в белых мундирах. В одном из них Карасу безошибочно признал своего нового напарника.

— Капитан! — удивленно воскликнул Судзумэ.

Карасу остановился, отбросил упавшие на глаза белые волосы и нахмурился.

— Вы опередили меня, — он отрывисто кивнул. — Как вы догадались, что искать стоит на кладбище?

— Разрытые могилы, — Судзумэ самодовольно улыбнулся. — Я вспомнил, что некоторые кости, которые вы подобрали, были слишком чистые и гладкие, — вероятно они  долго пролежали в земле.

— Ясно, — рука Карасу невольно потянулась к поясной сумке.

— Не улетит? — Судзумэ осторожно обходил сову, наставив на нее меч.

— Сейчас оборотень может только перекинуться в человека, — капитан задумчиво наблюдал за другими гвардейцами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});