Девушка, мент и бандит - Б. Седов

Все это напоминало рассказы охотников, сидящих у вечернего костра в окружении подстреленных тетеревов и куропаток. Правда, милицейская охота на девушек была менее трудоемкой и неизменно приносила результат. Более того, в отличие от охоты на пернатую дичь, где многое зависело от случая, погоды и хорошего знания птичьих повадок, улов милицейских охотников зависел только от их желания.

Можно было поймать одну девушку за вечер, а можно - и три, а то и пять, хотя до подобных крайностей дело доходило редко.

Автором милицейского ноу-хау считался старший сержант Самцов, но постепенно обнаружилось, что подобная же методика использовалась и в других отделениях милиции, отличаясь друг от друга только в деталях. Так что это было скорее народное творчество, чем результат напряженной работы ума сержанта Самцова.

Нынешнее дежурство выдалось на редкость скучным и лишенным привычных радостей милицейской жизни. Не случилось ни одной пьяной уличной драки, разнимая которую так приятно от души поработать дубинкой, не было ни одного вызова "в адрес", где добрые бабульки иногда кормили наваристым домашним борщом и совали в карманы милиционеров свежепеченые пирожки и запотевшую, из морозильника, бутылку водки.

Словом, срочно требовалось нечто, способное скрасить серые будни и мужское одиночество дежурного наряда.

- Может, по рынку прошвырнемся, - без особого энтузиазма предложил младший сержант Лютиков, за неуемную страсть к бесплатной жратве носивший прозвище Живот.

- Поздно, - буркнул сержант Камень, ввиду краткости и звучности фамилии прозвища не имевший, - рынок уж два часа как закрылся. А водки чего-то не хочется…

- Тогда - по бабам, - оживился Самцов, бывший в тот вечер старшим наряда. - Ты как, Сивомеринов?

Старший сержант Сивомеринов, крепкий крестьянский мужик, прибывший в северную столицу из глубокого российского Нечерноземья, задумался. Он, как отмечал товарищ лейтенант Содомиец, отличался крепким умом. Что обозначало это выражение, никто не знал, но все смотрели на Сивомеринова с уважением и терпеливо ждали, когда он скажет свое веское слово.

- Да, - ответил наконец Сивомеринов и в подтверждение своего согласия кивнул головой.

- Тогда - по коням! - скомандовал Самцов. - Ты, Сивомеринов, остаешься за старшего, а мы - на охоту. Вечер хороший, теплый, так что обернемся быстро…

- Да, - ответил Сивомеринов, не раздумывая.

- По коням! - повторил команду Самцов и первым направился к двери.

- Автомат брать? - спросил Живот и преданно посмотрел на Самцова.

Он был самым младшим и еще не вполне освоился с нелегкой милицейской службой.

- Брать, - серьезно ответил Самцов, - и "лифчик" не забудь надеть.

Охота на девушек было делом вполне безопасным и применения оружия не предполагала, но наличие в милицейском наряде хотя бы одного вооруженного до зубов бойца, желательно в бронежилете и надвинутой на лоб каске, придавала операции дополнительную эффектность и подчас не требовала больше никаких ухищрений.

По хорошей погоде улицы были полны, и милицейский "козелок" неторопливо двигался вдоль тротуара, тщательно выбирая будущую жертву.

- Вон та, длинная, в шортах, - сказал Живот. Он страшно потел в бронежилете и хотел только одного - поскорее вернуться в отделение, снять тяжелый "лифчик" и разуться, сунув порченные грибком ноги под струю вентилятора.

- Не-а, не хочу длинных, - отреагировал Самцов.

Как старшему наряда и изобретателю способа охоты на девушек, ему принадлежало решающее слово. А кроме того, он и на самом деле не любил длинных.

- А вон та, толстенькая, гляди, какой пупсик! Жопа - как буфет!

- Она же с мужиком, вишь, с боку трется!

- А рыжая, там, витрину разглядывает.

- Рыжая? - Самцов оживился. - Давненько не было рыжих! Тормози, Палыч!

"Козелок" остановился, Самцов приоткрыл дверцу и начал разглядывать предполагаемую жертву. Рыжая была, что говорится, на все сто.

Самцов кивнул сам себе и решительно сказал:

- Годится. Берем!

Милицейский наряд не спеша выбрался из машины, а водитель Палыч равнодушно уткнулся в старую газету - охота на девиц проводилась так часто, что давно уже стала обыденным явлением, не вызывающим никакого интереса.

Самцов осмотрел своих бойцов, показал взглядом на расстегнутую ширинку сержанту Камню, и, убедившись в боеготовности наряда, направился к рыжеволосой девице.

- Старший сержант Самцов, - по уставу представился он.

- Что? - удивилась рыжая девушка. - Сержант кого?

- Старший сержант Самцов, - спокойно повторил он, - предъявите документики!

- Сейчас, - девушка порылась в сумочке, - ой, вы знаете, а у меня нету!

- Так-с, - Самцов оглянулся и жестом подозвал Живота.

Тот мгновенно выдвинулся на боевую позицию и встал, уперев в грудь девушки ствол автомата.

- Шахидка, значит! Позвольте сумочку, а руки приподнимем, немножко так, чтобы ладони видеть!

Лина передала сумочку сержанту, еще не до конца понимая, что происходит. Ерунда какая-то, бред, сейчас все выяснится, и она пойдет дальше, по своим делам…

- А это у нас что? - с интересом спросил старший сержант, копавшийся в ее сумке.

- Что? - тоже с интересом спросила Лина.

Как у всякой нормальной девушки, в ее сумочке царил перманентный бардак, и найти там можно было все что угодно.

- А вот это! - торжественным тоном произнес Самцов и извлек на свет божий свернутый из кальки пакетик с белым порошком внутри.

- Не знаю, - удивилась Лина.

- Зато я знаю! Пройдемте до отделения, госпожа… э-э-э…

- Голубицкая, - подсказала Лина, все еще надеясь, что это недоразумение сейчас разрешится, ее отпустят, и она потом будет со смехом вспоминать о странном приключении.

- Пройдемте в отделение, госпожа Голубицкая, - настойчиво повторил Самцов и крепко взялся за ее локоть.

Лина беспомощно оглянулась, но прохожие спешили по своим мирным делам, глядя на нее и милиционеров пустыми глазами.

- Пройдемте, - согласилась она и попыталась высвободить локоть, однако сержант держал крепко, и она пошла к машине, как преступница, в сопровождении вооруженного автоматчика в бронежилете.

- Все нормально, Сивомеринов? - спросил старший сержант Самцов, когда наряд вместе с задержанной опасной преступницей Акулиной Голубицкой вернулся в отделение.

Сивомеринов полистал "Журнал дежурного", почесал бровь и наконец сказал: - Да.

- Это хорошо. А мы с уловом, гляди, какая красавица попалась! Нравится?

Сивомеринов немного привстал, чтобы лучше разглядеть добычу, близоруко прищурился и согласился, что девица хороша.

- Да, - сказал старший сержант Сивомеринов.

- Задержанную - в "обезьянник", - скомандовал Самцов, - пусть посидит пока, о жизни подумает, а мы поужинаем!

Ужин стражей порядка был скромным - две бутылки водки, полбуханки хлеба и селедка холодного копчения. Все это было успешно конфисковано Животом в ближайшем "Гастрономе". Прием пищи проходил в благоговейной тишине, изредка прерываемой необходимыми служебными репликами:

- Подставляй стаканы, мужики!

- Рыбку-то, рыбку ешь, хороша рыбка!

- Ну что, еще по одной?

- Да, - вставлял время от времени Сивомеринов.

Сидевшая в "обезьяннике" задержанная Акулина Голубицкая слушала эти разговоры и думала о том, что сейчас мужики выпьют, подобреют и отпустят ее восвояси, потому что держать ее здесь абсолютно не за что. Сплошное неприятное недоразумение, еще пять - десять минут - и она свободна. А порошок, найденный в ее сумке, оказался там совершенно случайно, скорее всего, это просто тальк… Зачем-то сунула его в сумку… После похорон Максима у нее такое случается - делает что-то абсолютно бездумно, механически, а потом не помнит… Это все потому, что все ее мысли сосредоточены на одном - мести. Мести подонку Червонцу… Уже несколько месяцев прошло, а боль не утихает… Она знает, что если убьет Червонца, ей станет легче… Но как к нему подобраться? Ей известно, где он живет, в каких местах бывает, но толку-то? Охрана у него работает на совесть. Она знает, где взять пистолет, и стрелять она умеет, не зря много лет ходила в тир. Что же делать?.. Мысли Лины, как всегда, крутились вокруг планов мести…

- Так, выпили, покурили, теперь - за дело, - Самцов потер большие, жирные от селедки ладони и заговорщицки подмигнул собутыльникам.

Сержант Камень распахнул решетку "обезьянника", и Лина, стараясь не зацепиться за грязный железный косяк, вышла в коридор.

- Дайте-ка вашу ручку, мадемуазель! - настроение у Самцова было прекрасным и хотелось растянуть удовольствие. - Я, мадемуазель, немножко хиромант и могу читать судьбу по линиям руки. Дайте вашу ладонь и я расскажу все, что было, что будет, что звезды говорят.

Лина неуверенно подала правую руку.

- Тэк-с… Ой-ой-ой, - притворно запричитал Самцов, - как нехорошо жизнь-то складывается! Больше скажу, хреново! Никому бы такой судьбы не пожелал! Гляди, Камень, что линии говорят!