i 77d6616899b694e2 - Unknown

он не пострадал. А когда Тсукиѐми будет погружен в вечный сон, я буду тревожиться о

длительных отношениях и своем будущем.

Мы вышли во двор, а он внезапно оказался там, словно видение. Он не должен был

месяц появляться в школе, но он стоял, прислонившись спиной к стене у ворот школы,

медные волосы были прижаты к холодному камню, руки скрещены, а голова склонена. Он

выделялся, ведь был не в школьной форме, а в черных джинсах и ярком алом пальто.

Перед моими глазами вспыхнула сцена из кошмара: черная жидкость стекает по коже

Томо. Я покачала головой, прогоняя видение. Он стоял здесь живой. А то был лишь

глупый кошмар.

- Томо, - тихо сказала я, Юки оглянулась.

Она нахмурилась.

- У него будут проблемы, если его увидят. Его месяц не должно быть на территории

школы.

Я пошла к нему, Юки следовала за мной, тревожно выглядывая учителей. Одинокий

лист клена с дерева момиджи падал, кружась на ветру, и прилетел к Томо, врезавшись в

каменную стену рядом с его ногами.

- Томо, - сказала я, поравнявшись с ним, он поднял голову, все еще скрещивая руки

на груди.

- О, - сказал он. Разговорное японское приветствие.

- О? – повторила я. – Это все, что ты хочешь сказать? У тебя будут проблемы, если

тебя увидят учителя, - я схватила его за руку, чтобы увести через врата, но он не

сдвинулся с места.

- Юуто! – завопил Ишикава на весь двор, и Юки повернулась к нему, шипя. Он

пожал плечами, тряхнув белыми волосами, что выделялись на фоне зеленого пальто. Он

прижался плечом к стене рядом с другом. – Пришел нас подразнить? Или немного

запугать?

Томо ничего не сказал, но ухмыльнулся. Он снова закрывался этой маской. Ишикава

же явно угадал причину. Он знал Томо лучше всех.

- Юу Томохиро! – голос испугал меня, а ухмылки исчезли с лиц Томо и Ишикавы.

Мы с Юки обернулись и увидели директора Йошиному, что сжимал край дверей школы.

Он нахмурился с решительным видом. Он пытался выглядеть угрожающе, словно был

опасным, но казался лишь очень злым, как по мне. Он отпустил дверь и направился к нам.

Плохо дело.

- Томо, уходи, - торопила его я, потянув за руку. – Скорее, - он не сдвинулся, глядя

на Йошиному.

- Тебе запрещено находиться на территории школы, - рявкнул директор.

Я умоляюще смотрела на Томо. Он оттолкнулся от стены, выпрямляясь в полный

рост. Я обрадовалась. Не знаю, что он задумал, но сейчас он явно собирался уходить.

Но Томо не повернулся к вратам. Он склонился ко мне, обхватив меня руками и

прижав губы к моим губам.

Я застыла, а он крепко удерживал меня в объятиях. Юки вскрикнула, ведь здесь

было не принято выставлять отношения напоказ, Томо меня даже за руку в школе не

держал. Я могла лишь краем глаза видеть Йошиному. Директор густо покраснел, вены

вздулись на лбу.

Как это случилось? Это его худший поступок. Не знаю, что Томо этим пытался

доказать, но так он лишь продлит свое отстранение. Но что-то в его глазах умоляло меня

позволить ему так поступать. О чем он думает? Я отстранилась, а Йошинома уже кричал:

- Ямэнасай! Прекрати сейчас же!

Томо сузил глаза, словно собирался сражаться.

- Томо, что ты делаешь? – он с ума сошел? Он должен понимать, что это только

ухудшит ситуацию.

Томо подошел к директору, он был чуть выше мужчины и подтянутым благодаря

тренировкам кендо. Йошинома хоть и не был совсем старым и толстым, но перед Томо он

выглядел слабым и потерпевшим поражение.

Директор ткнул в Томо пальцем.

- Хочешь еще месяц отстранения, Юу? Это уму непостижимо!

Томо смотрел на него и не двигался.

- Коучо, непостижимо уму – когда тебя обвиняют в том, чего не совершал. Я не

писал те кандзи. Я не проливал чернила в раздевалке. Это был не я.

Я нахмурилась. Технически это был он, так ведь? Чернила в нем выходили из-под

контроля. Мы были в этом виноваты, но не делали этого специально. Томо не задумывал

злую шутку, все вышло случайно, а наказание было несправедливым.

- Думаешь, я не видел твой стиль каллиграфии. Юу? Если это был не ты, то назови

другого ученика этой школы, что может так рисовать кандзи.

Томо покраснел, сжав ладони в кулаки.

- Покинь территорию школы и готовься к экзаменам, а еще подумай о своем

поведении, - он указал на меня, и это заставило меня отступить на шаг. – И больше так не

делай. Ты лишь доказал, что мал еще, чтобы поступать разумно. Держитесь подальше

друг от друга. Ты сам себе делаешь хуже, а не я. Пора уже научиться нести

ответственность за поступки.

- Вы не можете заставлять учеников вести себя так, как хочется вам, - парировал

Томо. Юки была готова упасть в обморок. И только Ишикава радостно ухмылялся.

Йошинома растерялся, словно не мог поверить в услышанное.

- Что?

- Вы нас не остановите, - сказал Томо, потянувшись к моей ладони. – Месяц ничего

не изменит. Она меня не отвлекает. А я впервые в жизни точно знаю, где и кем хочу быть,

- он медленно выдохнул, кулаки его едва заметно дрожали. – Я знаю, что важно для меня.

И я не позволю вам изменить это, - он понизил голос, оглядев двор. – Это мой выбор.

Томо. Я хотела дотянуться до него, но это только все ухудшило бы.

Директор вздохнул, потер переносицу большим и указательным пальцем.

- Я не пытаюсь ничего изменить, - сказал он. – Лишь даю тебе время успокоиться.

Иди домой. И успокойся. И перестань показывать плохой пример кохаям.

Томо вздрогнул и посмотрел на Йошиному. Как бы он ни старался выглядеть плохим

в глазах окружающих, он был другим. И ему было не наплевать на мир вокруг.

Он отступил, опустив взгляд, медленно направившись к вратам и исчезнув на улице.

- Бесстыжий, - проворчал Йошинома и направился в школу. Ученики во дворе снова

оживились, когда дверь за ним закрылась.

- Кусэ, что он творит? – возмутился Ишикава. – Он же любил быть неприметным в

школе. А теперь, черт возьми, постоянно привлекает всеобщее внимание.

Я выбежала за ворота, устремляясь вдоль ограды школы. Томо прятал руки глубоко в

карманы пальто, не сводя взгляда с земли. Я остановилась перед ним, он поднял голову,

глядя мне в глаза из-под медной челки.

- Может, объяснишь, что это было?

Он медленно закатал рукав пальто и поднял рукав рубашки, вытягивая руку.

Я вскрикнула.

Сотни старых шрамов, покрывавших его кожу, открылись и истекали чернилами, что

ручейками устремлялись вниз.

- Что…? – я прижала пальцы к одному из шрамов. Он был теплым, чернила липли к

пальцам. Я опустила взгляд на землю, а она была усеяна черными каплями, словно

темными звездами, что предрекали его незавидную участь.

- Недолго мне осталось управлять собой, - сказал Томо. – Потому я хочу не терять

это время попусту, - он опустил рукав, чернила крошечными каплями падали на тротуар,

превращаясь в золотистую пыль. – Я хочу быть с тобой. И больше не хочу скрываться. И

не хочу проблем из-за того, чего не делал.

- Понятно, - сказала я, - но ты не можешь бороться с Тсукиѐми, оказавшись взаперти.

- Кэти, знаешь, где я проснулся утром? Подсказка: не у себя дома.

Ветер был ледяным, и я поправила воротник пальто.

- Ты снова ходил во сне?

Он кивнул.

- В этот раз в Торо Исэки. Возле музея и рисового поля, что там устроили. Возле

поля с черным рисом, - он раскрыл ладонь, и я заметила слабые красные следы на коже. –

В воде был камень Магатама. Он разбился в руке, и я проснулся.

В музее было множество камней похожей формы, что нашли при раскопках, но я

понимала, какой камень Томо имел в виду. Тот, что я видела в кошмарах. Ясакани но

Магатама, тот, что выманил Аматэрасу из пещеры в мифе о солнечном затмении.

- Может, ты хочешь пить?

Он покачал головой, а я осторожно обхватила ладонями его раненую руку.

- Нужно хотя бы уйти отсюда, пока нас не увидели другие ученики, - он выдавил

улыбку, а я потащила его вперед, за ним оставался след чернильных созвездий. Надеюсь,

никто не поймет, что это, если заметит.

- Магатама кое-что означает, - сказала я. – Томо, я говорила с братом Юки прошлым

вечером о сокровищах.

Я заметила тревогу на лице Томо.

- Слишком опасно вовлекать в это еще кого-то.

- Я говорила с ним только о мифологии, - объяснила я. – К тому же, какая теперь

разница, кто знает? Нам нужна помощь. Аматэрасу отдала сокровища первому

императору, Джимму. Каждое имело свое значение. Зеркало – честность. И ее зеркало

показало Джуну правду, так ведь? Это связано с чернилами.