Королевский флеш - Эд Макбейн

Алекс ни черта не понимал в том, что она говорила.

— М-м, — промычал он.

— Вы удивитесь, как часто писатели пишут, к примеру, на четвертой странице о том, что у кого-то голубые глаза, а через пару страниц у персонажа они чудом становятся зелеными. И я должна пометить ему эти ошибки, чтобы он обратил на них внимание.

— Интересно, наверное, — сказал Алекс, чувствуя, что порет невероятную чушь.

— Да. Я работала с некоторыми очень крупными писателями. Точнее, с их рукописями. Мне редко приходилось встречаться с авторами лично.

— М-м, — сказал Алекс.

— Так что мы с вами оба на задворках, — сказала она. — Я хотела сказать, на задворках искусства.

— Да, — согласился он.

— Скажем так: мы за кулисами, — улыбнулась она.

— Да, за кулисами, — он ответил ей улыбкой.

— Нет, Питер, — крикнула она, — не ешь этого! — Она тут же вскочила со скамейки. Схватив сына за кулачок, она вытащила из его ручки фольгу от шоколада. — Он сейчас в том возрасте, когда в рот тащат что попало.

Когда она повернулась лицом к скамейке, Алекс глянул на ее груди. Сделав вид, что не заметила его взгляда, она снова села рядом и сказала:

— Теперь я в шоколаде с головы до ног, — и полезла в сумку за платком.

— Наверное, с ним уйма хлопот, — предположил Алекс.

— Да уж, — согласилась Джессика. — У меня была няня на весь день, но мне пришлось от нее отказаться, когда мы с Майклом расстались. Он был так мелочен во время развода… Ладно, не буду вам надоедать.

— Вы мне не надоедаете.

— Просто он мелочный ублюдок, — сказала она. — Он должен был перечислять мне пятьсот долларов в месяц, пока мы все не уладим, но ни разу так и не прислал денег вовремя. Мне всегда приходилось звонить ему и чуть ли не умолять. Я старалась вести себя пристойно, сами понимаете. Я сказала своему адвокату, что не хочу алиментов, мне нужно только немного денег на содержание сына. Я же не могу работать и одновременно растить ребенка. Я понимала, что мне придется использовать эти деньги на то, чтобы взять нянечку с проживанием. Ведь это разумно, не правда ли?

— Конечно, — ответил Алекс.

— Но он упирался на каждом шагу. Я и не думала, что он никак не может понять, что я больше не люблю его. Мужчине это очень трудно понять. Особенно такому, как Майкл.

— А что он за человек? — спросил Алекс.

— Откровенно говоря, засранец, — сказала Джессика.

Ее слова поразили Алекса. Он и не думал, что честные женщины могут выражаться как шлюхи. Он снова глянул на ее груди, на сей раз более откровенно. Может, она не такая уж и добропорядочная. И все же обыватель есть обыватель, напомнил он себе. Будь начеку.

— Ну вот, — сказала она, скомкав платок и кинув его в сумку. — Всегда, когда Питер что-то ест, отмываться приходится мне. Вот радость-то, — она снова улыбнулась. — А вы женаты?

— Нет.

— А когда-нибудь были женаты?

— Никогда.

— А сколько же вам?

— Двадцать пять, — ответил он.

— А мне двадцать девять, — поведала она.

— Я все гадал, сколько же вам лет.

— Иногда мне кажется, что сто или двести лет, — сказала она.

— Ну-ну, давайте.

— Правда. Все это так выматывает. Я за последние три месяца даже в кино ни разу не была, можете поверить?

— А вы не можете нанять нянечку? — спросил он.

— Могу, конечно.

— Тогда почему не наймете?

— Все равно, терпеть не могу ходить куда-то одна, — заявила она, и он понял, что она хочет сказать: «А ты не хотел бы пройтись со мной когда-нибудь?»

— Да, — согласился он, — женщине тяжело ходить куда-то одной.

— Особенно обедать или ужинать. Так противно есть в одиночестве.

— Да, это тяжко.

Он и вправду сочувствовал ей, но в то же время понимал, чем это может ему грозить. Вероятность, всем правит вероятность. Эта вероятность выглядит привлекательно, но тем не менее он не торопился сделать тот шаг, которого она ждала. То, что она привлекательна, явно одинока и имеет постоянное место жительства, это плюс. Он не сомневался, что тут можно кое-что попробовать, если бы он захотел, хотя вряд ли это будет тем, на что рассчитывает она. С такими всегда морока, они всегда ждут того, чего Алекс не хочет и чего ему не нужно. Второй проблемой было то, что если бы он познакомился с ней получше, в том единственном смысле, в котором она его волновала, то есть в смысле переспать, то она стала бы задавать кучу вопросов, и байка о том, что он работает электриком в театре, лопнула бы как мыльный пузырь. И все же бывали дни, когда он чувствовал себя тоскливо без женщины — правда, не хотелось, чтобы она все время была рядом, как Китти, когда они еще жили вместе. Может, это даже и хорошо, что она живет с ним в одном доме. Можно прийти к ней, когда ему этого захочется, но все же не настолько рядом, чтобы путаться под ногами.

Она вынула из сумки сигареты и закурила. Она не давила на него, она давала ему время, и это ему нравилось. «Наверное, — подумал он, — если бы я действительно захотел сделать шаг в ту дверь, которую она мне открывала, я попросился бы к ней сегодня же вечером». Но беда была в том, что завтра четверг и он должен обчистить квартиру Ротманов. Он хотел хорошенько выспаться и быть в полной боевой готовности. Не было смысла тратиться на нее, если все кончится лишь рукопожатием у дверей. Да пошло все это к чертям. Это для школьников. И все же она выглядела чертовски привлекательно, давно не была с мужчиной и даже в кино не ходила уже три месяца. Все это могло оказаться очень даже стоящим.

— Что вы делаете вечером в субботу? — спросил он.

Она не мялась и не ломалась, не говорила: «В субботу? Дайте-ка подумать», что тоже ему понравилось. Просто с улыбкой ответила:

— Ничего. Как всегда, ничего.

— Может, мы могли бы вместе провести время, — предложил он. Он подумал, что должен получить деньги от Генри завтра после полудня или по крайней мере в пятницу утром. А в субботу неплохо было бы и поразвлечься.

— Конечно, — согласилась она.

— Хорошо?

Она кивнула.

— Тогда ладно. Как вы думаете, вы сумеете найти нянечку?

— Конечно, найду.

— Тогда мы могли бы… Вы как к китайской кухне относитесь?

— М-м.

— Хорошо, — сказал он. — Скажем, в семь — семь тридцать мы поужинаем, а потом, может, сходим в кино. Или вернемся домой и послушаем музыку, если нам этого захочется. У меня очень хорошая коллекция записей. Вы любите джаз?

— Да, — ответила она.

— Значит, посмотрим, чего нам захочется.

— Ладно, — ответила она, зардевшись.

Она зарделась. Эта чертова девка зарделась.

* * *

В четверг утром будильник зазвенел в восемь, но Алекс уже с рассвета не спал, наблюдая, как солнце ползет по крышам. Хороший будет день. Миссис Ротман отправится совершать свой моцион, а когда она вернется, ее драгоценное кольцо и, может быть, еще несколько вещиц испарятся. Думая о предстоящем деле, он ощутил первые слабые волны предвкушения. Сегодня в полдень он станет богаче тысяч на девять долларов, не меньше. А Ротманы обеднеют куда сильнее, конечно же, но Ротманы абсолютно ничего для него не значили. Он любил думать о взломе как о преступлении, в котором нет жертв. Хотя ему придется украсть кольцо и что там еще окажется в сейфе, он предпочитал думать о том, что крадет не у людей. По мнению Алекса, жертвами были сами драгоценности, а не Ротманы. Он не знал Ротманов, и ему было на них наплевать. А драгоценности, вероятно, застрахованы в любом случае, так что пострадает только страховая компания. Страховые компании были такими воротилами и жуликами, до которых Алексу было далеко.

Принимая душ и бреясь, он вовсе не думал о работе. Такой трюк он усвоил еще в школе в преддверии экзаменов. Он готовился к экзамену весь день до полудня, а затем шел в кино, совершенно выбросив все из головы. Он думал о Джессике и спрашивал себя — а разумно ли было просить ее о свидании в субботу вечером? Завтра могла прийти за своими двумя тысячами Китти, затем она, наверное, побежит расплачиваться и вернется, полная благодарности, если, конечно, он хотя бы немного знал Китти. А ее благодарность, честно говоря, может оказаться такой большой, что она захочет остаться у него на весь уик-энд да еще повсюду будет об этом трепаться. Так зачем он договорился с Джессикой, когда Китти — верное дело, а Джессика еще под вопросом да к тому же фраерша? Он плохо взвесил возможности, он поставил против явного перевеса. Ночь с Китти — вещь незабываемая, особенно если она за что-то тебе благодарна. Однажды, когда они еще жили вместе, он обчистил одну квартиру и пришел домой с очень славным уловом, включая пару рубиновых сережек, которые решил не отдавать, а подарить Китти. Потом она продала их, чтобы выручить деньги на дозу, но в ту ночь ее благодарность была выше облаков — ничто не сравнится с благодарной шлюхой.