Королевский флеш - Эд Макбейн

— Меня не будет в городе, — ответил он.

— Алекс, — сказала она, — мы же любили друг друга.

— С этим покончено.

— Да неужели? Этот тип сказал, что мне обольют лицо кислотой. Ты хочешь этого?

— Китти…

— Я буду завтра, — повторила она.

— Завтра ты ничего не получишь.

— Тогда когда?

Он хотел было ответить — никогда. Он хотел сказать Китти, чтобы она оставила его в покое, что все кончено, что он ничего ей не должен, тем более уж две тысячи долларов.

— Когда, Алекс? — спросила она.

— Наверное, я спятил, — сказал он.

— Когда ты добудешь деньги, Алекс? К пятнице?

— Может быть.

— Алекс, скажи просто: да или нет. Пожалуйста. Если я не могу на тебя рассчитывать, то мне нужно бежать. Может, даже в Китай, если это достаточно далеко.

— Я добуду тебе деньги к пятнице, — ответил он.

— Спасибо, — тихо сказала она, подошла, обняла за шею и слегка прижалась к нему.

— А теперь убирайся.

— Ты не хочешь? — спросила она.

— Нет.

— Непохоже.

— Не обольщайся, это был мой бумажник.

— Ты меня боишься?

— Да.

— Почему? Ты же не боялся меня раньше.

— Теперь боюсь. Уходи, Китти. Я добуду тебе деньги к пятнице. Я хочу, чтобы ты их вернула мне через неделю, и мне плевать, даже если тебе придется ради этого спать с пьяными матросами.

Она опустила руки, улыбнулась и вышла в прихожую. Надела туфли и пальто.

— Ты уверен? — спросила она.

— Уходи, — повторил он.

* * *

Утром он пожалел, что сказал Китти о деньгах. И все время, пока брился, мысль об этом мучила его. Все сводилось к тому, что если у нее нет денег, чтобы откупиться от рэкетиров, то и ему она не заплатит. Скорее всего она просадила две тысячи на наркоту, может, раздала своим приятелям-наркоманам и, как в старину, круглыми сутками балдела. А теперь он того гляди отдаст ей еще две тысячи, которые она спустит точно таким же образом, и рэкетиры не получат своих денег, и она по-прежнему будет в беде, только теперь слупит две тысячи еще и с Алекса.

День был солнечным и ясным — по крайней мере, для его целей солнца оказалось достаточно. Он стоял на углу Шестьдесят девятой и Мэдисон в половине десятого. Почтальон прибыл в девять сорок пять, и, как только он ушел, Алекс вошел в кафе на Семидесятой. Заказал грейпфрутовый сок и чашечку кофе, выпил и пошел к телефону позвонить в квартиру Ротманов. Было пять минут одиннадцатого. Ответила горничная.

— Здравствуйте, могу я поговорить с миссис Ротман? — спросил он.

— Она только что вышла, — ответила горничная.

— А вы не скажете, когда она вернется?

— Чуть погодя после двенадцати.

— Тогда я перезвоню. Спасибо, — ответил он и повесил трубку.

Он заплатил за сок и кофе и снова пошел вниз по Шестьдесят девятой. Швейцар стоял у входа, уперев руки в боки, и смотрел, как на другой стороне улицы какая-то женщина пытается припарковать свой «Мерседес-Бенц». Было двенадцать минут одиннадцатого, и Алекс решил проверить почтовые ящики, но ему не хотелось попадаться на глаза швейцару или лифтеру. Он подошел к дому и наклонился, словно у него развязался шнурок, прямо перед входом. Он видел, как из лифта вышла женщина и направилась прямо к почтовым ящикам. Жильцы знали, когда приходит почтальон — в любую погоду, в солнце и в дождь, в снег или град, — и поскорее хотели узнать, что он им принес.

Алекса интересовали только привычки миссис Ротман. Забирает ли она почту, выходя из квартиры или когда возвращается? Это было не слишком необходимо, но завтра могло оказаться полезным, особенно если она забирает почту в десять. Никогда не будет лишним проверить два раза. А вдруг он позвонит завтра и не получит ответа лишь потому, что миссис Ротман в душе и не слышит звонка? А поднявшись в квартиру, обнаружит там шестидесятилетнюю даму в полотенце. С другой стороны, если он позвонит и не получит ответа, а затем проверит почтовые ящики и увидит, что она уже забрала почту, он может быть более-менее уверен, что ее дома нет. Вероятность. Но он пытался оценивать все в свою пользу.

Он отошел от дома, немного прошел по улице, затем оглянулся. Старая Толстая Задница по-прежнему торчал у тротуара. Алекс вздохнул, прошел до самой Парк-авеню и повернул назад, раздумывая, как бы ему убрать швейцара от дверей.

Ему это не нравилось.

В понедельник швейцар то и дело бегал ловить такси, а это был такой же солнечный день, как и сегодня. Алекс вычел вчерашнюю активность, поскольку шел дождь. Но тут до него дошло, что основная ловля такси в понедельник была между девятью и половиной десятого. Ему следовало бы пошататься тут подольше, а не уходить сразу же после прихода почтальона. Поскольку если это нормальное положение вещей, если швейцар от десяти до двенадцати постоянно торчит у входа, то завтра Алексу придется туго.

Он снова прошел мимо дома, за спиной у швейцара, и тут в вестибюле зазвонил телефон. Швейцар поспешил внутрь, чтобы ответить. Алекс остановился на Мэдисон и стал следить за входными дверьми. Мгновение спустя появился швейцар, прошел прямо к гаражу на другой стороне улицы и поспешил вниз по пандусу. Алекс поразмыслил и решил — сейчас или никогда. Он не знал, сколько швейцар пробудет там, но у него появился шанс проникнуть в вестибюль. Он посмотрел на часы. Было десять двадцать.

Алекс немедленно вошел в дом. Остановился у лифта, чтобы посмотреть на указатель этажей. Лифт был на двенадцатом этаже, и, пока он смотрел, вспыхнул номер одиннадцать, затем десять. Лифт двигался вниз, и в вестибюле он будет через несколько секунд. Алекс быстро шагнул к нише с почтовыми ящиками. Он знал, что Ротманы живут в квартире номер 16А, и быстро обнаружил ящик. Почты в нем не оказалось.

Он уже выходил из вестибюля, когда лифт открылся. Алекс не сбился с шага, продолжая идти к входной двери, но прямо-таки чувствовал спиной взгляд лифтера. Он понял, что сейчас его окликнут.

— Вам помочь, сэр? — спросил лифтер.

Алекс обернулся с удивленным видом. Лифтер был рыжим, с порезами от бритвы на щеках и подбородке. Низкорослый, коренастый, противный и подозрительный. Подходя к Алексу, он держал правую руку за спиной, словно того и гляди выхватит несуществующий шестизарядный револьвер.

— Где швейцар? — спросил лифтер.

— Понятия не имею, — ответил Алекс.

Лифтер выглянул на улицу, словно подозревал, что Алекс что-то сделал со швейцаром. Снова повернувшись к Алексу, он спросил:

— Вы кого-то ищете, сэр?

Это «сэр» было для него страховкой. Если у Алекса было в этом доме вполне законное дело, потом лифтер мог извиниться, объяснив, что швейцар в последнее время не слишком бдителен, сэр.

— Вообще-то да, — ответил Алекс. — Я искал по почтовым ящикам, но, может, вы мне поможете. — Он достал из кармана листочек бумаги, на котором было нацарапано имя и адрес. Она сам написал их перед выходом. Выбрал наугад из телефонной книги. Номер дома был такой же — только улица была Шестьдесят восьмая, на квартал ближе к центру. Он показал листочек лифтеру.

— В этом доме нет никакого Ральфа Пибоди, — ответил лифтер, а затем глянул на адрес. — Да вы слишком далеко от центра забрались. Вам нужна Шестьдесят восьмая.

— А это что, не Шестьдесят восьмая? — удивился Алекс.

— Это Шестьдесят девятая.

— Спасибо, — сказал Алекс и забрал листочек. Покачав головой, он вышел из дома. На той стороне улицы швейцар выводит из гаража «Кадиллак» семьдесят третьей модели. Алекс взглянул на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. Пока Алекс шел по Мэдисон-авеню, швейцар припарковал «Кадиллак» у дома. Не прошло и двух минут, как из дома вышел пожилой мужчина в темном плаще и серой фетровой шляпе. Швейцар открыл ему переднюю дверцу машины. Мужчина сел за руль. Было десять двадцать шесть. До одиннадцати пятидесяти швейцар не отходил от дверей ни на шаг. Ни разу. Ровно в полдень Алекс снова позвонил из кафе в квартиру Ротманов. Ответила горничная.

— Квартира Ротманов.

— Позовите, пожалуйста, миссис Ротман.

— Ее нет дома. Кто ее спрашивает?

— Я тут недавно звонил, — сказал Алекс, — и вы сказали мне, что она будет в двенадцать.

— Я сказала — после двенадцати, — ответила горничная.

— Хорошо, я перезвоню через несколько минут. — Алекс повесил трубку.

В три минуты первого он снова набрал номер, и снова ответила горничная:

— Квартира Ротманов.

— Миссис Ротман еще не вернулась?

— А, это снова вы? — хихикнула она.

— Мне очень нужно с ней переговорить, — сказал Алекс. — Извините, что отрываю вас от дел.

— Она будет с минуты на минуту, — ответила горничная. — Может, оставите ваш номер, и я передам, чтобы она вам перезвонила.

— Нет, ничего, я сам еще раз позвоню, спасибо, — ответил он.