Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3 - Пола Сторидж

Тяжело вздохнув, Джастина произнесла:

– Послушай, Лион…

Он подался всем корпусом вперед, напряженно ожидая, когда Джастина выскажет все, что думает по этому поводу.

Неожиданно улыбнувшись, она предложила:

– Мы все вечера проводим дома, как затворники…

Лион отпрянул – он никак не мог ожидать от жены в столь ответственный, можно сказать – торжественный момент такой легкомысленной фразы.

Причем тут вечера, которые они проводят дома?

Какое они имеют отношение к этому очень серьезному разговору?

Однако он не мог ничего не ответить.

– Хочешь что-то предложить?

– Может быть, сегодня выберемся куда-нибудь? – спросила Джастина.

– Например…

– В какое-нибудь уютное кафе… Просто поужинаем вместе…

– Поужинаем? – с сомнением в голосе спросил Лион, словно ища в этом неожиданном предложении супруги какой-то иной скрытый смысл.

Она простодушно взглянула ему в глаза.

– Ну да…

– Хорошо, – произнес он. – Только я не слишком хорошо знаю Оксфорд…

– Тут по дороге в колледж святой Магдалины есть одно кафе…

Когда они вышли из дому и ступили на тротуар, утопавшая в вечерней синеве улица была пустынна. Огромные витрины магазинов еще не померкли, призывно сверкали электричеством вывески многочисленных пабов, закусочных, ночных магазинов и кафе, но людей почти не было – большинство оксфордцев такое время суток предпочитали проводить дома.

Что ж: «мой дом – моя крепость».

Британцы всегда остаются британцами.

Светящиеся окна домов были погребены броней спущенных изнутри жалюзи – через редкие щели сочился желтый электрический свет.

В городе было тихо или почти тихо – лишь изредка эту тишину нарушал шум проезжавшей автомашина. Разноцветное неоновое сияние негаснущих реклам заливало рельефные камни булыжной мостовой. Серебристо-зеленый туман медленно и неотвратимо опускался на город.

Лион взял прохладную руку Джастины и сунул ее в карман своего плаща.

Когда большая часть пути до кафе, которое в тот вечер облюбовала Джастина, уже была пройдена, Лион вполголоса спросил:

– Устала?

Его спутница покачала головой и улыбнулась.

– Нет, что ты…

– Меня беспокоит твой утомленный вид… Наверное, эта студия отнимает у тебя столько сил…

– Не больше, чем в свое время отнимала сцена, – сухо ответила Джастина.

– Но, наверное, и не меньше… Показывая на раскрытые двери ночных кафе, мимо которых они проходили, Лион спрашивал:

– Не зайти ли нам туда?

Джастина отрицательно качала головой.

– Нет… Здесь собираются студенты… А я хочу просто посидеть… Чтобы никого не видеть – понимаешь? Наверное, я действительно очень устаю…

Он кивнул.

– Да…

Наконец они подошли к тому самому кафе, где Джастина уже дважды была в течение сегодняшнего дня.

Наискосок располагался небольшой парк – с аккуратно, в чисто английском стиле подстриженными газонами, с кустами, которым изощренная рука садовника придала форму шаров, пирамид, конусов и еще каких-то фигур, названий которых Джастина не знала, с площадками для игры в гольф и крикет, со свежепокрашенными садовыми скамейками.

Этот парк выглядел тихим островком среди каменных потоков улиц. Глухо шумели деревья на ветру. Кроны их терялись во мгле.

Коротким движением головы кивнув в сторону парка, Джастина предложила:

– Может быть – посидим? Лион замедлил шаг.

– Мы, кажется, собирались вместе поужинать в каком-то кафе…

Она небрежно махнула рукой.

– Это всегда успеется…

– Как знаешь…

Они быстро нашли свободную скамейку и уселись.

Вечер был довольно прохладный, и потому Лион участливо поинтересовался:

– Ты не замерзла?

– Нет, нет…

Вокруг фонарей, стоявших вдоль аллеи по краю тротуара, сияли дрожащие оранжевые электрические нимбы. В сгущавшемся тумане началась сказочная, фантастическая игра света. Ночные насекомые, охмелевшие от ароматов, вылетали из липовой листвы, кружились вокруг фонарей и тяжело ударялись об их влажные матовые стекла.

Туман преображал все предметы, как бы отрывая их от земли и поднимая куда-то вверх.

Огромное строение университетской церкви Святой Анны, расположенное неподалеку, как будто плыло по черному зеркалу асфальта, точно океанский пароход с ярко освещенными иллюминаторами; серая тень величественного Мертеновского колледжа, стоявшего через несколько кварталов от них, превращалась в призрачный парусник с высокими мачтами, терявшимися в серовато-красном мареве света. А потом сдвинулись со своих мест и поплыли караваны домов напротив…

Они сидели рядом и молчали – казалось, они понимали друг друга и без слов…

В этом тумане все было нереальным – и им почудилось, что они тоже как-то расплываются, тонут в призрачном мерцающем свете.

Лион медленно повернул голову и посмотрел на Джастину – яркий свет уличного фонаря отражался в ее широко раскрытых глазах…

– Сядь поближе, – произнес он, – а то туман унесет тебя…

– Не унесет… И я знаю почему.

Она повернула к Лиону лицо и как-то загадочно улыбнулась…

Рот Джастины был полуоткрыт, зубы мерцали, большие глаза смотрели на Лиона в упор…

– Почему же?

– Потому что ты рядом… А пока ты рядом, со мной ничего не может произойти…

Но ему в этот момент почему-то показалось, что она вовсе не замечает его, что ее улыбка и взгляд скользят куда-то мимо, туда, где продолжалось это серое, серебристое течение; будто бы она слилась с шелестом листвы, с каплями влаги, стекающими по шероховатым стволам, будто бы она ловит темный, неслышный для обычного человеческого уха голос за деревьями, за всем этим призрачным, ирреальным миром, будто бы сейчас она встанет и пойдет сквозь этот серебристый туман, бесцельно и уверенно, туда, где ей слышится темный и такой таинственный призыв земли к жизни.

– Пока мы рядом с тобой, Лион…

Лицо Джастины, такое красивое и выразительное в этот момент, просияло лаской и нежностью, оно расцвело в сверкающей тишине…

Он нежно погладил ее руку.

– Спасибо…

А серебристый туман все клубился вокруг скамейки. Из его рваных клочьев торчали окруженные оранжевыми нимбами уличные фонари.

Лион медленно снял с себя плащ, и они вдвоем укрылись им…

Город потонул, исчез, как-то совершенно незаметно растворился в тумане…

Ни Джастина, ни Лион не могли сказать, сколько они просидели так – минуту, полчаса, час… А может – целую вечность? Наконец Джастина тронула Лиона за руку.

– Пошли…

Лион поднялся.

– Пошли…

Она, взяв его под руку, улыбнулась.

– Ты не обиделся на меня?