Красный Наполеон (СИ) - Гиббонс Флойд

Маленькая, но боеспособная литовская армия выступила в поход, и операции ее были настолько согласованы с операциями Карахана, что можно было предположить, что она состояла под его командованием. По мере развития наступления красных литовская армия продвигалась к Вильно, городу, отторгнутому у Литвы в 1920 году.

Литва, порожденная Версальским договором и чувствовавшая себя в кругу остальных государств пасынком, решила самостоятельно отомстить за нанесенную ей польским соседом рану.

Пилсудский обратился с призывом к остальным государствам Малой Антанты: к Чехословакии, к Румынии и Югославии.

В соответствии с существовавшим договором, за которым скрывалась Франция, в Бухаресте, Праге и Белграде была объявлена мобилизация.

– Я раздобыл последнее сообщение неприятельского радио, – объявил Бойер, входя ко мне с листком бумаги. – Малая Антанта собралась на совещание в Праге и решила выступить на помощь Польше. Теперь игра начинается всерьез. Карточный домик Европы заколебался.

Я тут же заказал разговор с Москвой и сообщил Марго полученные сведения.

В ответ Марго объявила мне, что в Москве состоялись бурные демонстрации в пользу войны.

– По улицам проходят огромные массы народа. Демонстранты поют интернационал и носят портреты Карахана. Мобилизация, объявленная в государствах Малой Антанты, будет истолкована как дальнейший шаг капиталистического мира, направленный против Москвы.

Я повесил трубку и обратился к Бойеру:

– Что дальше?

– Ваш аэроплан находится здесь. (Мы находились в польском городке в Тарнополе). Мы сейчас вылетаем с главнокомандующим на юг.

На следующий день мы вылетели следом за аэропланом Карахана и полетели вдоль линии фронта на юг до Одессы и затем снова поднялись обратно. Ответ, данный Караханом на присоединение к польской армии румынских, югославских и чешских сил, последовал очень быстро и превосходил быстротой даже быстроту наступления на Польшу.

На протяжении трехсотверстной полосы от Тирасполя до Каменец-Подольска азиатская конница Карахана переправилась через Днестр и перешла в наступление.

Маленькие румынские гарнизоны на западном берегу реки тщетно пытались организовать сопротивление. Восставшие бессарабские крестьяне встретили наступавших, как избавителей, и еще более затруднили оборону страны.

Наступление красных развивалось с быстротой лесного пожара. Красные войска, поддержанные воздушными силами Карахана, двигались вглубь неприятельской страны, развертывая наступление вдоль железных дорог и шоссе. На севере войска Карахана завяли Черновины, главный город Буковины, на юге в Добрудже подняли восстание болгары и, выбросив красный флаг, заставили румын перенести часть войск на этот новый фронт.

Марго сообщила Биннею по телефону о том, что случилось в последние часы в Москве. Малая Антанта обратилась к Франции и Англии с призывом выслать в Черное море эскадру. В ответ на это Москва обнародовала соглашение, заключенное ей с Кемаль-пашой: Дарданеллы были минированы и проход иностранным судам закрыт.

Главным союзником Карахана была погода. Дороги были засыпаны снегом, затруднявшим передвижение французских грузовых автомобилей, тогда как красная кавалерия преодолевала это препятствие без труда.

В Румынии климат был мягче, но там на помощь наступавшим пришли бессарабские крестьяне и слабая организация румынской армии.

На десятый день после начала войны войска Карахана заняли столицу Румынии – Бухарест. Бойер и я немедленно же выехали в штабном автомобиле в занятую столицу и прибыли туда вслед за занявшей город кавалерией. Город так же, как и во времена мировой войны, когда его занял Макензен, сдался без боя.

В отеле „Афины“ мы должны были встретиться с Марго, которая должна была прилететь вместе со Спидом из Москвы.

Еще до их прибытия я имел возможность отправить сообщение в две тысячи слов о разгроме румынской армии и падении Бухареста. Мне это удалось сделать ври помощи радиостанцию Бухареста, потому что румыны в панике отступления не успели ее разрушить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После обеда мы вылетели в Варшаву. Марго сидела рядом со Спидом за рулем, а я с Бойером склонился в кабинке аэроплана над картами. Неожиданно, к вящему своему изумлению, мы увидели рядом с вами Бинеея. Аэроплан летел на высоте тысячи пятисот метров.

– Господи! – воскликнул Бойер, – кто же управляет аэропланом?

– Марго, – ответил улыбаясь Бинней. – Я успел по дороге из Москвы в Бухарест обучить ее авиационному искусству. Она еще не умеет подыматься и опускаться, но на такой высоте может без особой опаски управлять машиной. Я назначил ее своим заместителем.

Я отослал Биннея обратно к рулю. Мы продолжали лететь в северном направлении и миновали захваченные нами города Львов и Черновицы, – красные войска развивали свое наступление в направлении Карпат.

Пролетая над Галицией, я вспомнил о сотнях тысяч австрийцев и русских, павших в мировую войну под Перемышлем, и обратил внимание Бойера на то, что Карахан развивает свое наступление в том же направлении, в каком развивалось оно в 1914 и 1915 году.

– Но царской армии не удалось добиться успеха, – заметил Бойер. – Карахан идет по стопам полководца, значительно более крупного, чем генералы Романова. Первым полководцем, проложившим себе путь через горы, был человек желтой расы.

– Кто?

– Примерно, семьсот лет тому назад и также в январе месяце, – если мне не изменяет память, – это было в 1241 году, – Чингиз-Хан выслал сюда одного из своих полководцев, Сабутая, который перешел Карпаты и спустился в венгерскую равнину. Вам, должно быть, известно, что Карахан очень внимательно изучал походы Чингиз-Хана. Очень возможно, что вам суждено увидеть в ближайшие недели многое, напоминающее походы великого полководца прошлого. – И Бойер многозначительно улыбнулся.

На следующее утро мы снизились в Праге, в правобережном предместье Варшавы. В течение ночи поляки очистили Варшаву, и в половине одиннадцатого утра с балкона гостиницы „Бристоль“ мы были свидетелями триумфального въезда, Карахана во главе своей конницы в город.

Несмотря на то, что в течение последних двух недель Карахан продвинулся со своими армиями на четыреста километров, несмотря на то, что фронт красных войск растянулся на тысячу сто километров и был вдвое длиннее западного фронта в мировую войну четырнадцатого года, несмотря на то, что он завял две неприятельских столицы и разбил польскую и румынскую армии, – Карахан не дал своим войскам даже самой краткой передышки.

На юге от Варшавы на следующий день пал очень важный в стратегическом отношении пункт – Краков, открывавший доступ в венгерскую раввину. Отныне правое крыло зажима красных находилось там. Левое крыло надвигалось со стороны Бухареста, охватывало Трансильванские Альпы и двигалось на Белград.

Центр наступления красных развивался во львовском направлении. Этот сложный и требовавший больших сил план был выполним только потому, что Карахан располагал несметным количеством войск.

Но гораздо большее значение, чем численность войск, имели эластичность и подвижность всей организации Карахана и порой нечеловеческая выносливость его людей.

Серьезное сопротивление наступлению красных было оказано в Восточной Пруссии, где против полчищ Карахана выступил германский экс-кронпринц с сорокатысячным отрядом немецких националистов. Бои в Восточной Пруссии окончились победой красных под Алленштейном.

Взрыв мины, заложенной красными в Альтгаузском туннеле, стоил жизни двум сотням солдат 283 колониального полка французской армии и предал гласности тот факт, что Франция, вопреки возражениям радикальной части правительства, оказывала втайне поддержку отступающим полякам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На переброску французских и итальянских войск в Европу последовал новый, более сильный нажим восставших в Северной Африке. Фанатики-туареги изгнали французов из Бискры и заняли сад Аллаха. Египтяне продвинулись на линии между Каиром и Александрией. Марокканцы снова заняли Фец.