Волшебный горшочек Гийядина - Светлана Багдерина

– Сюда! – решительно скомандовала Сенька, свернула с дорожки, ведущей к только что покинутому ими заднему крыльцу калифского женщинохранилища, нырнула в узкое, выложенное длинными плитами пространство между роскошной клумбой и стеной, и распласталась на земле. Маленький отряд незамедлительно последовал примеру лидера и замер.

И вовремя. Мимо них, мимо черного хода гарема, мимо невообразимо пышных, как на картине художника, никогда не видевшего розовые кусты, клумб, неспешно прошагали пятеро стражников, возглавляемые толстым, крайне недовольного вида человеком в чалме из кольчуги – уже знакомым им сотником Хабибуллой.

– Уф-ф-ф-ф… пронесло… – с дрожью в голосе выдохнул Селим, когда коллеги его, на прощанье окинув суровыми взглядами погруженные во мрак и сон окрестности, завернули за угол.

– Они не вернутся? – взволнованно, не громче мышиного писка, шепнула Эссельте.

– Не думаю, о восхитительная гурия дальних земель, – уверенно отозвался Охотник. – Они пошли дальше. Это люди героические, в глазах их светится подвиг, и сей скучный своей обыденностью клочок стены и клумбы им неинтересен. Я бы – не вернулся.

На всякий случай беглецы посидели в своем убежище, прислушиваясь к ночным звукам, еще минут пять, но охрана и впрямь, похоже, нашла себе занятие поинтереснее и попроще, нежели обшаривание колючих кустов, число которых по всей вверенной им территории если и было не миллион, то вплотную к этой цифре приближалось.

Убедившись, что непосредственная опасность миновала, они немного успокоились, приняли сидячее положение, прижимаясь спинами к теплому еще от дневной жары камню гарема под узкими, забранными затейливой кованой решеткой окнами, и настороженно закрутили головами.

Как любил говаривать Граненыч, в таких случаях лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Ближайшая калитка – там, – сориентировавшись на местности, уверенно ткнул пальцем старый стражник точно вперед. – В конце аллеи Ста фонтанов. На ночь она закрывается на замок, и караул снимают.

– Замок простой, амбарный? – деловито уточнила Сенька.

– Амбарный, о быстрая и догадливая пэри, – не без удивления подтвердил Селим. – Но дерево, из которого сделана калитка, очень прочное, железные полосы, пересекающие ее, надежны, как твердь земная, а ключ от замка всегда находится на поясе у сотника – командира ночного караула.

– Не возражаю, – пренебрежительно хмыкнула царевна, ловким движением руки вытянула из остатков прически Эссельте шпильку, воткнула себе в волосы и подмигнула опешившей гвентянке. – Вас это беспокоить не должно.

– Но почему? – уперся в непонимании юный чародей, никогда в своей короткой, образцово-показательной жизни образцово-показательного ученика и трудящегося сферы магического обслуживания населения еще не встречавший царских дочек, вскрывающих чужими шпильками амбарные замки и тырящих мелочь по карманам.

– Потому что это моя проблема, – таким скучным голосом ответила Серафима, что теперь даже Абуджалиль прозорливо понял, что дальнейшие расспросы дадут информации не больше, чем сейчас, и примолк.

– А там точно ночью нет караула, Селим? – нервно поежилась в ночной прохладе принцесса, напряженно прислушиваясь к отдаленным и смутным звукам дворца – не то удары топора рано вставшего кухонного работника, не то усилия строителей по ремонту так и не увиденного ими зимнего дворца, не то дружный марш подкованных сапог по выложенным мрамором плитам дорожек. – Даже… сегодня?

– Не должно быть, о прелестная гурия, – всё так же упрямо мотнул головой Охотник, но чуткое ухо Серафимы уловило легкую тень сомнения, черной тучей набежавшего на его доселе неприступное и непоколебимое «нет».

– Я погляжу сбегаю, – остановила она жестом готовых подняться и идти напролом товарищей по несчастью. – Заодно и замок открою, чтобы нам там всем обозом не возиться на виду. Оставайтесь здесь, сидите тихо, никого не привлекайте, никого не подбирайте. Понятно?

– А если?.. – испуганно потянулась к ее рукаву Эссельте, но Сеньки уже и след простыл – только островки розовых кустов перед ними колыхнулись, как от набежавшего ветерка, и снова всё замерло.

Ждать царевниного возвращения пришлось недолго. Уже минут через десять зеленые насаждения калифа зашевелились, заставив Селима схватиться за трофейный кинжал, Эссельте – за Селима, а придворного мага – за сердце, и из неистово благоухающих цветов показалась растрепанная Сенькина голова.

Голова осмотрелась, не изменилось ли чего в их диспозиции или количестве за время отсутствия, и удовлетворенно кивнула:

– Все в порядке. Поскакали за мной. Только потихонечку.

Стражник послушно поднялся, снова бережно и аккуратно, как античную вамаяссьскую вазу, взвалил на плечо свою ношу и приготовился потихонечку скакать, как и было приказано, но тут Серафиму осенила какая-то мысль, и она остановилась на грани исчезновения в розах, вернулась и, рассеянно поигрывая ножом, испытующе уставилась на наложницу.

– Кстати, как она?..

– Как убитая, – коротко доложил Охотник.

– Может, ей рот завязать? Пока не покончим… с этим делом? – заботливо заглянула в лицо неподвижной девушке царевна.

И неожиданно встретилась с медленно расширяющимися от страха глазами Яфьи.

Медленно увеличивающийся в громкости вопль ужаса зазвучал над сонным калифским садом мгновением позже.

– Молчи, дура!!! – сильная, пахнущая землей, травой и ржавым железом ладонь почти сразу же захлопнула ей рот, но непоправимый урон скрытности и маскировке был уже нанесен. Где-то далеко и не очень залаяли собаки, закричали люди, зазвенело оружие, затопали сапоги…

– К калитке, бегом!!! – яростно выкрикнула царевна, схватила за руку Эссельте, и понеслась прямиком по клумбе, не пригибаясь и не разбирая дороги. Вслед за ней ломанулся напуганным лосем Селим со своей впавшей в ступор поклажей. Замыкал марш-бросок шагах в десяти, и всё время отставая от ударной силы, ошарашенный и оглушенный маг.

– Быстрей, быстрей, быстрей, быстрей!!! – с каждым шагом исступленно выкрикивала Серафима, торопя арьергард, но привело это лишь к тому, что арьергард, постоянно путавшийся в длинных полах помпезной многослойной униформы придворного мага и наступавший себе же на пятки, стал спотыкаться теперь с утроенной частотой.

Слева, из-за кипарисов, подстриженных под башенки с куполами, с той стороны, куда ушла пятерка караульных с сотником, послышался стремительно приближающийся топот подкованных сапог и звон выхватываемых из ножен сабель.

До заветной калитки оставалось не больше двадцати метров, когда сзади вдруг донесся стук коленок и локтей, нежданно встретившихся с мрамором, и острый вскрик боли.

– К-кабуча… – неистово взвыла царевна, метнулась назад, подхватила распластавшегося на гладких плитах площади чародея за шкирку и дернула из всех сил. – Вставай, идиот!!!

– Сима?.. – оглянулась от калитки Эссельте.

– Бегите, мы вас догоним!!!

Из-за угла гарема, топоча как стадо подкованных гиперпотамов, вылетели с саблями наголо пятеро сослуживцев Селима под руководством сотника Хабибуллы.

Руководство предусмотрительно держалось в середине, дабы в зависимости от боевой ситуации либо вырваться вперед и оказаться самым главным победителем, либо окончательно слинять в тыл на перегруппировку, а лучше за подмогой в казарму на противоположном конце города.

Для наметанного глаза Хабибуллы открывшаяся картина «Серафима Лесогорская еле сдерживается, чтобы не убить Абуджалиля» выглядела как стопроцентный вариант первого случая. И радостно гыгыкнув по такому поводу, резко взалкавший славы и почестей сотник оттолкнул подчиненных, преграждавших ему путь к величию, выхватил именную саблю и, грозно возопив: «Сдавайтесь, кто может!» ринулся на беззащитную иностранку и отчаянно барахтающегося среди слишком длинных и слишком широких пол казенного бурнуса главного специалиста Шатт-аль-Шейха по головокружительным удовольствиям.

Гвардия его неслась с отставанием всего на шаг.

Отчетливо и с выражением проговаривая такие слова, что уши выпускника ВыШиМыШи не просто покраснели, но засветились в темноте, Сенька несколькими хлесткими ударами ножа выкроила из балахона волшебника то, что некая плагиатствующая дамочка в другое время и в другом мире назовет «маленьким черным платьем», рванула мага за руку, поднимая…

И перестаралась.

Чародей, сумбурно сверкнув в воздухе голыми ногами в парчовых тапочках, боднул головой царевну в грудь, и та, не ожидая такого подвоха, повалилась спиной на выстилающие площадь Ста фонтанов плиты. Из ее глаз полетели искры, мир закружился, закуролесил, закаруселился колесом… Сверху, коротко охнув, приземлился Абуджалиль.