Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ) - Лариса Куницына

что я должен отрабатывать свой хлеб. Поэтому я часто сбегал оттуда в сады. Отец говорил, что эти чудесные аллеи и клумбы с цветами для благородных господ, потому я прятался в кустах, подсматривая за ними. Мне нравилось сидеть на берегу пруда и смотреть на больших красивых рыб, которые плавали возле берега. А на другом берегу, украшенном мраморной балюстрадой прогуливались красивые дамы и кавалеры в богатых нарядах. Однажды я услышал смех и радостные крики и, посмотрев туда, увидел, что на площадке собрались придворные. Они стояли кружком и хлопали молодому человеку, который веселил их. Он был стройный и гибкий, одетый в странный костюм, одна половина которого была изумрудно-зелёной, а вторая — алой. На голове у него был двурогий колпак с бубенчиками. Он кувыркался, ходил колесом и пел куплеты, которые вызывали взрывы хохота. Он показался мне таким красивым, что я хотел рассмотреть его получше. Я придвинулся к самому берегу, вытянул шею и, не удержавшись, упал в воду. Вы знаете, ваша светлость, королевские пруды очень глубоки, поэтому я сразу начал тонуть. Я барахтался и кричал, зовя на помощь, но люди на берегу продолжали смеяться. И только тот красивый шут вдруг отбросил в сторону свой колпак и прыгнул в воду. Я уже с головой ушёл на глубину и вдруг увидел, как он плывёт ко мне в этой зеленоватой воде и вокруг него неторопливо плавают рыбы. Он обнял меня и поднял наверх. Он вынес меня на берег, тормошил, называл малышом и уговаривал очнуться. Я слышал это и снова смог дышать. Потом он на руках отнёс меня к отцу. Отец плакал и просил у него прощения, но он остановил его и сказал, чтоб он лучше приглядывал за своим малюткой-сыном, и дал ему несколько монет, на случай, если мне не станет лучше и нужно будет позвать лекаря. Когда он ушёл, я спросил у отца, кто этот красивый юноша, и тот сказал, что это господин Марк, оруженосец короля, которого когда-нибудь назовут бароном де Сегюром. Я запомнил ваше имя на всю жизнь, как и то, что другие господа смеялись, когда я тонул, а вы спасли мне жизнь и были ко мне добры.

— Ты не должен сердиться на этих людей, Марсель, — проговорил Марк. — Они просто не поняли, что ты попал в беду. Так устроены люди. Если их сильно рассмешить, то они какое-то время во всём будут видеть только смешное. Как и если заставить их плакать, они везде найдут трагедию.

— Но вы не смеялись!

— Я их смешил. Это не так просто с такой пресыщенной публикой. Нужно быть начеку, придумывать смешные и необидные шутки, следить за их реакцией и не допускать, чтоб они заскучали. Я был куда более серьёзен в тот момент, чем они.

— Может быть, — задумчиво кивнул мальчик.

— Но как ты оказался здесь, если жил в Шато-Блуа?

— Через год отец умер, и меня выгнали, решив, что я ещё слишком мал, чтоб работать. Я кое-как добрался до Сен-Марко, но и там мне некуда было пойти. Я проголодался и замёрз, наступила ночь. Я сидел на улице и горько плакал. Ко мне подошёл большой сильный человек, взял за руку и привёл сюда.

— Это был папаша Рикар?

— Да, он был очень добр ко мне, а после того, как его единственный сын погиб на войне, и вовсе стал мне отцом.

— Его сын погиб на войне? — удивлённо спросил Марк.

— Да, вербовщики какого-то вельможи схватили его на улице, а папаша Рикар в то время сидел в тюрьме и не смог его выкупить. Он ушёл вместе с армией короля Армана в поход и уже не вернулся. Его товарищи рассказали, что с поля боя его раненного вынес молодой рыцарь и всю ночь просидел с ним, пока он не испустил дух. Они сказали, что этого рыцаря звали барон де Сегюр. Пусть вы не смогли спасти Марио, но то, что он не умер среди гниющих трупов в одиночестве, его не добили мародёры, и его чёрные глаза не выклевали вороны, утешило старика. Вы проявили доброту к его сыну, были с ним в его последний час и проследили, чтоб его похоронили достойно, потому папаша Пикар так расположен к вам.

— Вот как, — Марк задумчиво посмотрел в узкое оконце под самым потолком, которое снаружи, наверно, находилось возле самой мостовой. — Я не помню его.

— Наверно вы не раз выносили с поля боя раненых и заботились о них.

— Так меня учили. Ведь однажды и мне может понадобиться чьё-то милосердие.

Марсель, внимательно смотревший на него, кивнул.

— Потому не удивляйтесь, что мы помогаем вам. Я уверен, что в Сен-Марко много людей, готовых протянуть вам руку помощи даже в такой странной ситуации.

— Да, ты ведь сказал, что я в бегах? Откуда ты знаешь?

— Это же «Сломанное колесо», господин барон! — усмехнулся мальчик. — Все сплетни собираются здесь, а слухи о том, что вас обвинили в убийстве деда и заперли в Чёрной башне, пересказывают на всех углах. К слову сказать, многие не верят в то, что вы сделали это, но всегда найдётся продажная душонка, которая донесёт на вас. Потому будьте осторожны.

Он тревожно посмотрел на дверь и вскоре она снова открылась.

— Лекаря, которого мы обычно зовём, не оказалось дома, — сообщил Пикар, переступая порог. — Но на наше счастье в зале я увидел другого человека. Не беспокойтесь, ваша светлость, мы знаем его, и он вполне надёжен!

Вслед за этим в комнату вошёл высокий молодой человек в синем бархатном камзоле и осмотрелся:

— И где ж тот, ради кого я встал из-за стола именно тогда, когда мне сдали козыри?

— Аргент? — удивлённо воскликнул Марк, глядя на алхимика, который с не меньшим изумлением смотрел на него.

— Марк? Разве ты не?.. Впрочем, это не моё дело, — и он кивнул Пикару, после чего присел на край кровати и, осмотрев рану, нахмурился. — Мне не нравится эта рана, Марк!

— Я был бы встревожен, если б ты сказал, что она тебе нравится, — проворчал тот.

— Мальчик, — Аргент повернулся к Марселю, — мне нужно больше света, горячую воду и ту чёрную шкатулку, что я оставил у вас в прошлый раз. И принеси стакан крепкого вина, чтоб оно немного притупило боль, когда я буду зашивать рану.

Марсель с готовностью выскочил из комнаты, а Пикар, удовлетворённо кивнув, вышел и закрыл дверь.

— Рана не задела важные органы, но довольно глубокая, — произнёс Аргент. — И, наверно, болезненная. К тому же ты потерял много крови. А